Как же лучше строить свою жизнь, чтобы не каяться, не маяться поздними сожалениями на склоне лет? Прежде всего, конечно, надо овладеть всем, что дается на вооружение смолоду. Молодость проходит. Красота стирается. А знания и опыт растут.

Быть всегда нужным человеком — это уже счастье. Возьмите библиотекаря на селе, хирурга в больнице, заботницу-акушерку, у которой по всей округе «внуки», введенные ею в жизнь. Возьмите женщину — работницу или колхозницу, — мать семьи. На такую не смотрят как на безответную домашнюю поденщицу. Ей не швырнут в лицо подгорелый кусок, не оставят неубранные постели и разбросанную одежду. Общественно полезный труд, твердо ставя женщину на ноги, в то же время молодит и украшает ее. Всегда говорилось: не родись красив, а родись счастлив. Мы можем сказать другое: родись трудолюбив. А когда наберешься сил, станешь и счастлив и красив, обязательно красив большой внутренней красотой, которая надолго переживает красоту внешнюю.

Не будет тогда и страха перед завтрашним днем, перед возможностью несчастья, потому что сила людей в дружном коллективе несокрушима.

Вот об этом мне и хотелось сказать читателям, когда я писала свои романы: не может быть по-настоящему счастлив человек, если у него нет ощущения нужности людям, ощущения дружеского локтя рядом. В какие бы яркие перья ни рядилось пустое тщеславие — все будет сквозить убогая его нагота.

Холод одиночества — самое страшное на земле, и, чтобы избежать его, не прячьтесь от жизни за чужую широкую спину. Для счастья нужно очень многое. Если хотите завоевать его, не бойтесь трудностей, не ищите легких путей. Чем больше трудностей вы перенесете смолоду, тем крепче будете чувствовать себя потом. Ведь счастье, это и любовь, и дружба, и радость творческой работы. А творчеством может стать любое дело, которому вы отдаете тепло своей души.

1964–1969

ОТДЫХ — ЧРЕДА ТРУДОВ

Редакция «Комсомольской правды» попросила меня поделиться с молодежью секретом неутомимости в работе.

Как я работаю, чему посвящаю свой досуг? Ответить нелегко. Могу только сразу сказать: я никогда нигде не скучаю. Хотя помню, в юности бывали минуты смутной тоски, когда возникало чувство какого-то недоумения перед жизнью. Зачем она? Почему и для чего ты появился на свет?..

С самого раннего детства я была очень деятельной. Сколько помню себя, никогда у меня не появлялось потребности посидеть, ничего не делая, просто погулять или поваляться лишний час в постели.

Всю жизнь, даже сейчас, мне жаль тратить время на сон. Могу годами работать по десять — шестнадцать часов в сутки (главным образом ночью), без выходных, без поездок на курорты, спать не больше шести часов — и чувствую себя хорошо. На курорты не езжу не потому, конечно, что не хочу отдохнуть на юге (до 1936 года, пока не была писателем, я ездила туда ежегодно), но просто не хватает времени на такие поездки.

При достаточной эмоциональности, по-моему, необходимой для писателя, я человек очень дисциплинированный и, пожалуй, даже педантичный. Уж если надо закончить дополнительную трудоемкую работу над очередным романом, буду сидеть над нею, хотя бы разрывалась от нетерпения начать новую вещь.

Вот так сейчас с «Даром земли». То же было с романом «Товарищ Анна» — он переписывался не менее восьми раз до выхода в журнале «Октябрь», а едва появился в свет, я — ничего не изменив по сюжету — переписала его заново. Так же получилось и с романом «Иван Иванович», уже после присуждения ему Государственной премии.

Чем больше внимание читателей, тем сильнее придирчивость автора к своим текстам.

Обладая большой трудоспособностью, считаю, что успела в жизни не так много, как хотелось бы. Детство и юность на Дальнем Востоке и в Якутии прошли в борьбе за кусок хлеба, и при отличной памяти и стремлении к учебе я не смогла, например, овладеть иностранными языками. Считаю это великим упущением, которое так и не удалось наверстать позднее.

Обидно то, что при незаурядном здоровье, способности быстро бегать, неутомимости в ходьбе и работе веслами по сегодняшний день, я не стала ни горнолыжником, ни парашютистом, ни альпинистом, ни чемпионом по бегу. Почему? В свое время у меня не нашлось двух рублей для покупки тапочек, трусов и майки, необходимых для поступления в спортивную команду. Кроме того, некогда было: помогая матери, пасла гусей, работала по найму на чужих огородах (от снега до снега босиком), мыла полы и колола дрова.

Может быть, эта закалка с детства и помогает неутомимо трудиться в пожилом возрасте. Всегда мне хотелось выполнить любую работу получше: сделать гряду — так красивую, набрать грибов — самых лучших, вымыть пол некрашеный до белизны, крашеный — до блеска. А как приятно вычистить хлев у коровы, чтобы подстилка лежала без единого комышка, вымести двор, словно по нему частым гребешком прошлись, принести воды полнешенькое ведро и не расплескать.

У девушки-подростка, с целой гривой рыжеватых волос и таким нежным румянцем, что даже самое яростное солнце не могло его высмуглить, не было никаких нарядов, кроме платья, перешитого из старья, зимой и ситцевой «вырезнушки» — летом. Подошвы ног становились коричневыми и жесткими, как у дикаря. И этот дикарь, точно ветер, носился босиком по лесам и горам, по обжигающе горячей земле, покрытой трещинами от зноя.

Повторяю: сожалею о том, что упущена возможность получить настоящее образование в юности, сожалею, что не занималась спортом тогда, но зато рано узнала, что такое кусок хлеба, заработанный собственными руками, научилась уважать трудящихся людей, прошла пешком многие сотни километров по таежным тропам.

Любовь к физическому труду я пронесла через всю жизнь. А так как теперь он чередуется с основным литературным, то эта смена и создает отдых.

Когда выполню в ночь свою норму за письменным столом (шесть страниц минимум), с утра беру лопату, грабли и иду работать в сад. В земле я рылась на Дальнем Востоке, на Алдане, Колыме, Урале и здесь вот, в Подмосковье.

Может быть, поэтому у меня никогда в жизни до сих пор не было головных болей, вялости и одышки.

Запах травы и свежевскопанной земли, юношеская легкость во всем теле, спокойствие на душе, ясность мысли — все это особенно привлекает меня в работе садовника. Возможность создать красоту или что-нибудь полезное на пустом месте тоже много значит. А ради похода за грибами или ягодами забываю все на свете.

Зимой азартно расчищаю дорожки от снега и уже под старость впервые стала на лыжи. И сразу — с горы… Конечно, половина пути на спине да на боку. Теперь это большое увлечение, хожу по двадцать километров.

Все с опозданием. Диплом об окончании Литературного института, причем с отличием, получила в тридцать семь лет. Но не зря говорится: лучше поздно, чем никогда.

В начале литературной работы, когда возник волнующий вопрос — о чем писать? — мне очень хотелось взяться за историческую тему. Привлекала русская старина, мучительно ярко теснились образы из времен колонизации берегов Черного моря греками; поход Александра Македонского через Азербайджан при войне с Персией.

Только осознанная необходимость говорить о нашей современности поборола тягу к исторической теме. Но история и география до сих пор любимые предметы.

Для душевной разрядки — иногда встречи с друзьями. Не частая, но большая радость побывать в театре.

Я старый болельщик футбола, причем «болела» всегда за команду «Спартак». Очень люблю поэзию и музыку, хотя у самой ни слуха, ни голоса. С удовольствием смотрю цирковые представления. Зверье обожаю. Люблю балет, как зримое выражение музыки, особенно наш русский классический балет с его раскрытием тончайших душевных переживаний в одухотворенной пластике танца.

Это увлечение, пожалуй, не пройдет даром: собираюсь написать роман о башкирском балете.

В связи с этим хочу сказать, что я с великим интересом езжу по нашей стране и очень много выступаю перед читателями. Несколько раз меня с трудом «выталкивали» за границу: хотя это и нужно и интересно, но слишком много изумительного в нашей собственной стране и невозможно все охватить.