Роксана выпрыгнула из повозки. В лунном свете она увидела большое темное пятно на его груди.

— Ты ранен! — воскликнула она.

— Это кровь гиены, — ответил он.

— Посмотрите, каких размеров была эта тварь, — сказал Баман, ударив мертвую гиену носком сапога. — Она могла запросто проглотить тебя, Юрий.

— Я бы заколол ее, если бы Тиз не опередил меня! — похвастался Юрий.

Из темноты послышался крик сбежавшегося осла. Оставшийся у повозки осел закричал в ответ.

— Лошадей бы взамен этих искусанных блохами ослов! — проворчал Тиз. — Если этот не прекратит визжать, я прикончу его. — Он схватил уцелевшую утку и сунул ее в клетку. — Можно съесть этого проклятого осла, раз выпустили уток.

— Роксана застрелила гиену, — сказал Вал. — Я сам видел, как она стреляла из лука.

— Ты принцесса-амазонка из сказок? — спросил Юрий. — Я думал, у тебя должен быть золотой лук.

— Нет, я не амазонка, — ответила Роксана и обняла Кайана. — Ты уверен, что тебя не задело? От их укусов можно заболеть.

— Нет, они не смогли подобраться к нам.

— Ты так похожа на эту принцессу! — сказал Юрий. — Ты настоящая принцесса?

Она посмотрела на Кайана.

— Я не уверена. Я настоящая принцесса?

— Да, настоящая, — ответил тот.

Роксана оперлась на его сильное плечо.

— Там еще есть гиены?

— Конечно, есть. Четвероногие и двуногие. — Он указал на повозку. — Поспи, если можешь. Когда начнет светать, мы попытаемся поймать второго осла, и если это не удастся, то сложим все самое необходимое в одну повозку, а другую оставим здесь.

— Мои кожаные мешки выбрасывать нельзя!

— Что там за ценности? Нам важнее взять с собой воду и запас еды, чем женские сандалии и туники.

— То, что в них лежит, ценнее одежд.

— Когда придет время, я сам решу, ценные там вещи или нет.

— Ты?

— Да, я. Ты будешь подчиняться моим приказам, как Тиз и Хомиджи.

— Ты уверен в этом?

Он кивнул.

— Уверен! Как и в том, что завтра надо проделать большой путь, на котором нам предстоит встреча с солдатами Птолемея.

— Как скажешь, — сказала она тихо. — Сейчас я уступаю, но ничего не обещаю насчет завтра.

Глава 20

На второй день после нападения гиен им пришлось расстаться с повозками и козами. Вместо земли под ногами были камни и песок. Кайан посадил Вала на одного осла и привязал остававшиеся мехи с водой на другого, который вернулся добровольно. Хомиджи и Баман заявили, что могут идти пешком. Кайан и Тиз несли запасы провизии. У всех участников похода, включая Роксану с мальчиками, было при себе оружие.

— Я понесу это, — сказал Кайан, когда Роксана вынула из повозки свои тяжелые кожаные мешки.

— Ты уверен, что хочешь обременить себя туниками, косметикой и сандалиями? — спросила она.

— Может, здесь есть что-то, что можно оставить?

— Посмотри сам, — ответила она. — Или хочешь ознакомиться с содержимым без свидетелей?

Кайан внимательно посмотрел на нее. Солнце пустыни не смогло опалить его бронзовую кожу. Он давно снял египетскую тунику и, одетый лишь в короткое набедренное одеяние, выглядел скорее как индийский горный разбойник, а не принц Согдианы.

— Я доверил этим людям жизнь своих сыновей, — ответил он. — Между нами не может быть секретов.

— Так смотри. — Роксана развязала мешок и высыпала содержимое на деревянный пол повозки.

Золотые ожерелья и браслеты, серьги с драгоценными камнями и амулеты, диадемы и венцы кучами лежали на грубых досках повозки. Тиз выругался и поднял кольцо с рубином.

— Неудивительно, что эти мешки так много весят. Если бы ты надела это кольцо, то и руки не смогла бы поднять. — Он потер драгоценный камень и подставил его под лучи яркого солнца. — Вот так блестит!

Баман тихонько вздохнул, а Хомиджи ухмыльнулся.

— Царский выкуп! — сказал он.

— Я тоже об этом подумал.

Тиз отдал кольцо Роксане, а она бросила его поверх пары золотых серег, украшенных нефритами.

Кайан с изумлением перевел взгляд с драгоценностей на нее, ожидая объяснения. Она пожала плечами.

— Ты покинул Александрию в сильной спешке. Я подумала, что тебе понадобятся средства, чтобы путешествовать.

— Ой, корона! — Юрий поднял серебряный ободок, украшенный изумрудами размером с горошину. — Я думаю, ты настоящая принцесса.

— Где ты это взяла? — спросил Кайан.

— Во дворце Птолемея.

— Ты их украла?

Она покачала головой.

— Это его подарки.

Кайан рассмеялся. Он смеялся, пока слезы не покатились по его щекам.

— А все это время… — проговорил он между приступами смеха, — все это время ты не разубеждала меня, что здесь…

— Сандалии, — напомнила она, — туники и безделушки.

— Ты мне нравишься! — сказал Тиз. — Женщина, которая смогла ограбить фараона…

— Не просто женщина, — остановил его Кайан, — а царица Бактрии и Согдианы.

— Еще не царица, — поправила она, собирая сокровища и складывая их в мешок. — Мой отец еще жив и правит Двумя Царствами.

— А почему дедушка не царь? — Юрий занял воинственную позу, расставив ноги и положив руки на бедра. Его упрямый подбородок с ямочкой был поднят. — Если ты его дочь, то он должен быть царем Оксиартом, а не принцем Оксиартом.

— Его величество является принцем, потому что взял в жены мать принцессы, царицу Пари, а по нашим законам он не мог стать царем.

— Мой сын станет царем, — сказала Роксана. — Когда отец умрет, я унаследую титул царицы и трон до тех пор, пока мой сын не вырастет.

— Так что твой муж не сможет стать царем, — сказал Вал — Он будет только принцем.

— Мой покойный муж был царем. Наш сын будет царем после меня.

— А по мне лучше быть военачальником, — заявил мальчик.

— И я тоже не хотел бы, — сказал Юрий. — Я хочу быть воином, как Тиз. Никто не заставляет его принимать ванну, если он не хочет. Ему не приходится раздавать приказы, когда ему не хочется. И не надо быть вежливым со скучными людьми.

Тиз покатился со смеху.

— У тебя есть ребенок? — спросил Вал у Роксаны.

Он спрыгнул с осла, чтобы поднять закатившийся под повозку широкий золотой браслет в виде газели с рубиновыми глазами.

— У меня было два сына. Один из них умер, а другой немного младше тебя, Я его очень давно не видела.

— Моя мать тоже умерла, — сказал Вал.

— Матерям нельзя бросать своих детей, — вмешался Юрий. — Хорошие матери заботятся о них. Если дети живы, матери не должны уходить и покидать своих…

Вал нахмурился и толкнул Юрия локтем.

— Если мать умерла, то ничего не поделаешь.

— Умирать глупо. Это то же самое, что убежать.

— Нет! — Вал снова толкнул Юрия локтем. В ответ Юрий ударил его так сильно, что мальчик упал на песок.

Вал был выше Юрия на целую голову, но его младший брат так разозлился, что сейчас их силы были равны. Вал ударил Юрия по носу, и тут Кайан разнял их.

— Хватит!

На него яростно смотрели две пары серых глаз. Кровь из носа Юрия стекала струйкой на нижнюю губу, а у Вала опух левый глаз. У Роксаны сжалось сердце. Слова Юрия о матерях, которые бросали детей, попали прямо в цель, но ей было жаль обоих. Она не знала, кого из них обнять первым.

— Стыдись, — сказал Юрию Кайан, — ты ударил раненого брата. Без тебя это и так сделают солдаты, которые хотят убить нас.

Юрий заморгал и вытер глаза грязной рукой. Его лицо покраснело от стыда, нижняя губа задрожала, и он отвернулся, притворяясь, что смотрит на кружащего в небе стервятника.

— А ты! — обратился Кайан к Валу. — Ты уже почти взрослый. Я рассчитывал на тебя, когда мы сражались с отрядами Птолемея на площади. Но я ошибся. Только ребенок будет дразнить своего младшего брата, пока тот не выйдет из себя. У вас нет никого на свете, кроме друг друга.

— Но… он сказал, что… — Вал опустил глаза. — Я был не прав. Я не должен был толкать тебя, — сказал он, не глядя на Юрия.

— Я не имел в виду твою мать, — сурово ответил Юрий.