У нее пересохло в горле.

— Он будет царем. Ему понадобятся…

Он прижал ее руку к своей небритой щеке и потерся о нее.

— Ему понадобятся родители, мать и отец.

Она задрожала.

— Они у него есть, — пробормотала она. — Правда?

Кайан отпустил ее руку, обнял за плечи, прижался к ней и поцеловал в шею, затем во впадинку за ухом.

— Но у него нет маленькой сестренки, — сказал он. — А он хочет целых двух.

Она не собиралась отвечать на его поцелуи. Ей лишь хотелось поговорить с ним сейчас, этой египетской ночью, и вспомнить юность. Но когда она попыталась высвободиться из его объятий, тело ее не послушалось. Она обняла его за шею, и их губы слились в поцелуе.

Его близость поразила ее, как удар молнии. Сладостные ощущения пронзили ее, делая мягкой и податливой и одновременно пугая.

Она была в недоумении. Как могло случиться, что их губы идеально подходят для страстных ласк? Почему их тела слились вместе, как две половинки одного целого?

Она не испытывала неловкости… ни в чем не сомневалась… просто чувствовала, что к ней наконец пришло то, чего она так долго ждала.

Их поцелуй стал более глубоким, и она уловила его вкус и запах. От этого запаха у нее закружилась голова: он был чистым и диким, как воздух гор, в которых прошло ее детство. Она тихонько застонала, не тревожась о том, что их могут услышать. Ее охватила страстная истома. Она забыла обо всем на свете, кроме желания, чтобы этот мужчина любил и оберегал ее.

Он ласкал ее веки и лоб легкими, дразнящими прикосновениями губ. Он шептал ей на ухо согдианские слова любви. Его руки касались ее тела, стирая ласки других мужчин и заявляя о том, что она принадлежит ему.

И она позвала его… ей хотелось большего.

— Кайан…

Застонав, он отстранил ее.

— Иди спать, Роксана, — сказал он хрипло. — Немедленно! Ложись с мальчиками.

— Но я… — Она не понимала, что изменилось. — Что произошло? Что я сделала?

— Это из-за того, что ты не сделала. Не спрашивай меня об этом. — Он отступил на шаг назад. — Ормазд один ведает, что ты мне нужна больше, чем…

— Тогда почему?

Она дрожала от холодного ночного воздуха. Где-то неподалеку раздался крик гиены, от которого мурашки пробежали по ее телу. Другая гиена завыла в ответ, и коза заблеяла от страха.

— Вот почему! — ответил Кайан.

— Из-за гиен? Они не посмеют подойти…

— Из-за гиен. Из-за шакалов. Из-за разбойников. Из-за солдат Птолемея. — Он сделал нетерпеливый жест. — У нас нет на это времени. Если я буду думать о тебе, вместо того чтобы стоять на страже, то…

— Ты прав, — сказала она. — Я не подумала об этом. Я…

— Ложись спать, — сказал он. — Ты устала. Поешь чего-нибудь. А потом ложись. Ты сегодня очень много прошла.

— Тебе тоже нужно отдохнуть. Я могу постоять на страже. Мне уже приходилось раньше…

— Не сегодня, Роксана.

— Я не неженка.

— Разрази тебя гром, женщина! Ты когда-нибудь научишься повиноваться приказу? Тебе надо беречь силы. Ради мальчиков. Отдыхай, пока можно.

— А ты что, не человек, что ли? Тебе тоже надо спать.

Снова послышался вой гиены, на этот раз гораздо ближе.

— Похоже, это настоящие животные, а не солдаты Птолемея, — сказала она.

Кайан пожал плечами.

— Наши козы покажутся им легкой добычей.

— У меня есть меч и лук. Я могу сражаться! Ты знаешь, что я смогу…

— Знаю, но надеюсь, что тебе не придется этим заниматься. Загони козу в повозку. Она все равно будет блеять всю ночь. Гиен можно отпугнуть при помощи огня.

— И при помощи огня показать тем, кто охотится за нами, где мы находимся.

— Да, я согласен с тобой.

— Я не боюсь!

— А я боюсь. Боюсь, что не смогу защитить тебя и своих сыновей. Боюсь, что теперь, когда ты рядом, я не смогу уберечь тебя от опасности.

— Этого не будет. Ведь мы делаем все, чтобы убежать от гнева Птолемея.

— Ты жалеешь, что отправилась с нами?

— Нет, мне бы не хотелось пропустить такое приключение. — Она постаралась, чтобы голос звучал весело. — Дворец голубого лотоса и Александрия были скучным местом до твоего появления. Всего-навсего отравленное вино да временами ночные покушения.

— Я не шучу. Ты жалеешь?

— Да.

— Тогда еще не поздно вернуться назад. Он хочет, чтобы ты вернулась. Я бы тоже хотел на его месте.

— Я не жалею о том, что я здесь, с тобой, несчастный глупец, — сказала она. — Мне жаль, что ты так рисковал, чтобы вернуть меня.

— Ты бы предпочла остаться с ним?

— Ты же знаешь, что нет.

Один из ослов закричал и начал рваться с привязи.

— Они слышат запах гиен. Я поставлю их между повозками, — сказала она. — Разбуди Тиза.

На ее спине выступил холодный пот. Гиены бесстрашны, и для них одинаково легко съесть живьем ребенка, козу или осла. — Уведи ослов или отвяжи их. Может, гиены помчатся за ними и забудут про нас.

— Нам нужны ослы, — ответила она. — Вал и Хомиджи еще не выздоровели и не смогут идти.

Она нырнула во тьму между Кайаном и перепуганными животными.

Когда она добежала до ослов, они испуганно кричали и били копытами. Ее пальцы онемели и были неуклюжими. Она обмотала морду осла и вставила веревку ему между зубами наподобие уздечки. Затем поволокла брыкающееся животное к повозкам, где перепуганная коза уже пыталась впрыгнуть внутрь.

Тиз проснулся и будил Бамана. Хомиджи ругался, затем с трудом встал и протянул руку за луком. Роксана крепко привязала осла к задней части повозки и отправилась за вторым.

Слева послышались леденящие кровь завывания. Осел рванулся и потащил Роксану к засохшему руслу.

— Пусти его! — крикнул Кайан.

Веревка до крови содрала ей пальцы. Она выругалась и упала, а осел ускакал в темноту. Подбежал Кайан и поднял ее. В руке он сжимал меч.

— Ты ушиблась? — спросил он.

— Вот глупое животное! — пробормотала она. — До чего же глупое…

Слова замерли у нее на языке, когда она услышала пронзительный вопль, донесшийся оттуда, куда убежал осел. Осел кричал, ему вторил вой и смех гиен. Послышался топот копыт. Роксана вскрикнула, когда из темноты возник черный силуэт.

К ним мчался осел, преследуемый двумя гиенами. Он ударил копытом в голову одного из хищников, и тот отскочил назад. Кайан оттолкнул Роксану, и она упала на колени. Когда вторая гиена приготовилась прыгнуть на нее и Кайана, его меч сверкнул в темноте.

Кайан схватил Роксану за руку и поднял на ноги.

— Быстро к остальным! — закричал он. — Скорее, они сейчас вернутся!

Осел с пронзительным криком пронесся мимо повозок и выбежал на равнину. Другой осел тоже кричал и рвался с привязи, но веревка выдержала. Кайан усадил Роксану в повозку между брыкающимися козами и перепуганными мальчиками. Юрий выхватил кинжал. Роксана нащупала лук и запустила руку в колчан, когда заметила первую темную фигуру, подбиравшуюся к ним. Глаза зверя сверкнули, и Тиз выстрелил.

Юрий вскочил на корзину, расставив ноги и держа наготове кинжал.

— Я защищу вас! — закричал он.

Из высохшего речного русла снова послышался вой гиен.

— Не спешите! — приказал Кайан. — Не стреляйте, пока не будете отчетливо видеть их.

Утки крякали и били крыльями о прутья клетки.

— Выпусти их! — крикнула Роксана Валу.

Утки выскочили из клетки. Три из них взлетели, одна забилась в угол повозки.

Одна из гиен прыгнула. Роксана выстрелила. Животное упало на землю, попыталось запрыгнуть в повозку, но Тиз вонзил меч прямо в ее широко разинутую пасть. Вал занес над рычащей тварью саблю, но это было излишне: гиена была смертельно ранена.

В висках Роксаны бешено пульсировала кровь. Она не слышала ничего, кроме криков осла и хрипа задыхающейся козы, которая попыталась пробраться под повозку, упала и передавила себе горло веревкой.

Тиз засмеялся.

— Ты уже пересмотрел свой запрет насчет огня, а, командир?

— Да, близко они к нам подобрались, — ответил Кайан. — Кто-нибудь ранен?