Московия представляла собой совсем иной тип государства — азиатскую деспотию. Москва возвысилась как сборщик дани с бывших киевских колоний, населенных финно-уграми, а при Иване IV смогла захватить власть над царствами Золотой Орды. Так называемых «русских» в этой Орде было мало, в основном финские и татарские племена (ныне почти полностью русифицированные), так что в национальном плане это было государство восточных народов.

Никакого самоуправления в Московии (Орде) никогда не было, да и быть не могло, так как обширные удаленные пространства, обширные леса и степи с редким населением способна контролировать только жестокая власть абсолютного деспота. Так оно и сегодня. Принцип организации этой власти (деспот в центре, его коррумпированные ставленники на местах) диктовал общественно-экономическую модель страны, которая по своей сути (не по названиям) очень мало отличалась от устройства Орды.

ТРИ ИСТОРИЧЕСКИЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ

Первая альтернатива связана с тем черным днем в декабре 1569 года, когда царь Иван пошел походом на Тверь, Новгород и Псков, узнав, что власти этих автономных регионов ведут переговоры о вхождении в состав Речи Посполитой.

История могла сложиться иначе, если бы Речь Посполитая в составе Польши, Руси (Киева), Литвы (Беларуси), Жамойтии, Великого княжества Тверского, боярских республик Пскова и Новгорода была создана еще до подчинения Москве Казанского (1552 г.) и Астраханского (1556 г.) ханств Орды.

Вторая альтернатива — война 1654–1667 годов, которая не только причинила ВКЛ огромные разрушения и колоссальные людские потери, но и подорвала фундамент этого государства, уничтожила его политическую нацию. Вот что пишет о той войне Владимир Орлов в своей книге «Невядомая Беларусь»:

«В 1654 году царь Алексей Михайлович развязал очередную войну за «искони русские земли». Прикрываясь словами о защите православия от гнета «проклятых ляхов», в Беларусь вторглись три огромные армии общей численностью до 100 тысяч. Царские воеводы Трубецкой, Шереметьев и казачий атаман Золотаренко заняли Витебск, Полоцк, Оршу, Кричев, Мстиславль, Гомель, Шклов и другие города. Те, которые отказались от капитуляции и мужественно защищались, были по приказу царя разрушены, а их население — перебито или уведено в плен. Самая печальная судьба ожидала Мстиславль, где, как свидетельствуют российские исторические документы, «шляхты, литвы и иных служилых людей побито болыни десяти тысяч». В руины превратились Речица, Жлобин, Рогачев. В 1655 г. была занята Вильня.

Все данные Алексеем Михайловичем гарантии, что он сохранит права и имущество беларуской шляхты и обеспечит православным беларусам (отказавшимся под угрозой смерти от Унии и перешедшим в Московскую веру. — В.Д.) спокойную жизнь (обещания, которые, надо сказать, поначалу имели на пограничных с Россией землях довольно значительное влияние), были забыты. На захваченных землях царские вояки чинили неприкрытый грабеж и насилие.

В ответ началось массовое партизанское движение, особенно активное на Мстиславщине (кстати, именно с той войны берет начало знаменитая на весь мир беларуская партизанская традиция) (…) Народно-освободительное движение на оккупированных беларуских землях дало войскам Речи Посполитой возможность перейти к успешным боевым действиям. В результате Андрусовского перемирия 1667 г. Смоленское и Черниговское воеводства отошли к Российскому государству, но весь север Беларуси царю Алексею Михайловичу пришлось вернуть.

Наша страна вышла из той войны, понеся тяжелейшие потери. Беларусь недосчиталась свыше половины жителей, погибших в битвах, умерших от голода, переселенных в Россию. В абсолютных цифрах это выглядело так: из 2 млн 900 тыс. в живых осталось около 1 млн 350 тыс., а на востоке Беларуси не уцелело и трети населения. Пленных беларусов московские стрельцы продавали на астраханских рынках в персидское рабство по три рубля за душу.

Как пишет исследователь тех событий Геннадий Саганович, война 1654–1667 гг. словно подменила нашу землю. Иным стало практически все: от условий жизни до национального генофонда. Беларусы почти лишились своей элиты, горожан, предпринимателей. Именно в результате этой войны на чужбине, в Москве и других российских городах оказались тысячи и тысячи образованных и мастеровитых беларусов, о которых шла речь выше. А крестьянскому народу подниматься до национальной консолидации было невероятно тяжело. Как раз в той экономической, культурной, демографической катастрофе — истоки многих национальных комплексов и бед сегодняшних беларусов».

Советская пропаганда любила иллюстрировать «чудовищные потери Беларуси в Великой Отечественной войне» тем фактом, что довоенная численность БССР восстановилась только через 25 лет. Но после войны 1654–1667 годов довоенная численность населения восстановилась только через 122 года! Уже одно это показывает, какая война была самой страшной в истории Беларуси.

Еще одну сокращения численности беларусов в период с 1700 по 1717 годы вызвала другая страшная война — Северная, в ходе которой погиб каждый третий житель Беларуси[13].

Третья альтернатива — разделы Речи Посполитой и окончательная оккупация бывшего ВКЛ Российской империей в 1795 году (с переименованием ее в «Белорусь» в 1840 году, а потом с запретом и этого названия, которое в 1864 году Муравьев-вешатель заменил на «Северо-Западный край»).

Запомним эти три альтернативы.

ПОГИБЕЛЬ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Если смотреть с точки зрения интересов Российской империи, то инкорпорация земель Пскова, Новгорода и Твери в состав Московии была ей необходима. Однако не стоит забывать, что эта инкорпорация была осуществлена путем уничтожения сложившегося к XVI веку самостоятельного новгородско-псковского этноса со своим языком, культурой, религией и традициями.

А вот две другие исторические альтернативы однозначно негативны, разрушительны для Московии и Российской империи.

Выше я писал о городах ВКЛ-Беларуси: там были западная культура и Магдебурге кое право, типографии и протестантизм, ремесленники объединены в цеха. Все это уничтожили московиты в ходе агрессии 1654–1667 годов. Это была беда не только для нас, но и для будущей Российской империи. По своему варварству восточный сосед — себе же на погибель — полностью уничтожил нашу городскую цивилизацию, включая всю цеховую промышленность.

Нельзя не отметить в этой связи цинизм российских историков. Так, в статье про изразцы некий Н. Немцов из Владимира писал в журнале «Наука и жизнь» («Нас дарит кладами былое время…», 1989, № 4, с. 61):

«Там, в Москве, в мастерской, учрежденной в 60-е годы XVII века при Оружейной палате, работой руководили приглашенные из западных краев польские, белорусские, литовские художники — мастера ценинного, как говорили на Руси, дела. Это они привнесли в орнамент русских изразцов новые мотивы ренессансного характера: изображения полевых цветов, цветочных розеток, разнообразных птиц, а также ковровые орнаменты с изогнутыми в виде кованых решеток рамками и различными цветами в медальонах».

Эка загнул автор: «приглашенные из западных краев»! В кандалах их «пригласили» оккупанты, в качестве рабов.

После той войны наши города опустели от беларусов, и их место заняли евреи, перебиравшиеся сюда из городов Германии, Чехии и Польши. Минск в конечном итоге стал одним из центров международного сионизма. Обращаю внимание — исключительно по вине московитов.

В 1685 году в Минске была открыта первая ешива, где преподавал видный талмудист раввин Иехил Гейльперин. В 1733 году талмудист Арье-Лейб бен-Ашер Гинцбург основал в Минске вторую ешиву. В этих ешивах учились студенты со всей Речи Посполитой.

После третьего раздела Речи Посполитой, по специальному указу Екатерины II еврейское население удерживалось в границах его расселения — по старой границе между ВКЛ и Россией. Эта граница получила название «черта оседлости».