Ситуация действительно спорная. С одной стороны, число ссылок в интернете на «Беларусь» в разы выше числа ссылок на «Белоруссию». Но при этом в рунете 60 % составляют россияне с их привычным «Белоруссия», а беларусы с их «Беларусью» — только 2 %. Эксперты Википедии из Украины тоже говорят, что не считают «нормальным» наше название «Беларусь» (мол, украинцы, как русские, говорят «Белоруссия»). Плюс в других странах Европы нас тоже на своих языках продолжают именовать с «о», не «а». В том числе наши соседи: поляки, латыши, летувисы, чехи, словаки.

Это, конечно, инерция. Правы мы! Потому что у нас уже давно никто не говорит и не пишет «Белоруссия». Только БЕЛАРУСЬ. Мы четко различаем местного и приезжего по этому критерию.

Слово «Белоруссия» не фигурирует ни в одном документе нашей страны. Оно вообще не существует в нашей стране. На плакатах с социальной рекламой в Минске — только «Я люблю Беларусь!». Это факт нашей жизни. Поэтому мы везде — и в Википедии — должны быть беларусами Беларуси — а не какой-то «Белоруссии», не существующей в природе. Однако сложно спорить с теми, кто нас и дальше хочет видеть своими «крэсами» (окраинами)…

БЕЛАРУС, КЫРГЫЗ, МОЛДОВАНИН

С распадом СССР все республики, кроме Беларуси, приняли историческую символику, национальные названия валюты и парламента, четыре перешли на латиницу (Молдова, Азербайджан, Туркменистан, Узбекистан). Все поменяли свои названия, некоторые стали называться по-русски иначе.

С сожалением приходится констатировать, что и в этом вопросе Беларусь отстала от всех и демонстрирует полный абсурд. Мало того, что многие пророссийские идеологи в стране продолжают принципиально использовать несуществующее название «Белоруссия», но поражает безграмотность официоза и СМИ: как можно писать «белорусы Беларуси»? Почему никто не обращает на это внимания?

Если официоз и СМИ используют слово «Беларусь», то производное от него «белАрус», а не «белОрус». Притом в Беларуси и России давно используют слова «молдованин» от «Молдова» и «кыргыз» от «Кыргызстан», видимо, более уважая эти народы, чем лишенных национального достоинства затюканных беларусов.

Центральная российская пресса продолжает писать «белорус», но при этом пишет «молдОванин» вместо советского «молдАванин» от «МолдАвия». Где логика? Вот, для примера, заголовки некоторых сообщений центральных СМИ России:

«20-летний молдованин порезал троих».

«В Зеленограде задержан молдованин, нападавший на женщин с молотком».

«Молдованин и узбекистанец предстанут перед судом за попытку дать взятку».

«В московском храме пьяный молдованин повредил иконы кирпичом».

«Путин — главный молдованин. В Молдове самым популярным политиком сейчас является…премьер-министр России Владимир Путин».

«Молдованин в Лондоне голышом взобрался на памятник принцу Георгу».

«Строитель-молдованин изнасиловал пензенца и отрезал ему палец секатором».

«Молдованин в одних трусах пытался добраться из Москвы в Питер»…

Кажется нелепым добираться в одних трусах из Москвы в Питер? Но столь же нелепо ввести название «Беларусь», сохранив при этом формы «белорус» и «белорусский». Если бы так по-беларуски поступили в Кыргызстане, то там при новом названии страны существовали бы формы «киргиз» и «киргизский», однако кыргызы оказались грамотнее беларусов. Вот их языковые реалии:

«Кыргызский государственный технический университет им. И. Раззакова — один из крупнейших технических университетов Кыргызстана».

«Кыргызский национальный аграрный университет имени К. И. Скрябина».

«Кыргызский национальный университет имени Жусупа Баласагына».

«Кыргызский государственный университет строительства, транспорта и архитектуры имени Н. Исанова».

«Кыргызский национальный ордена В. И. Ленина академический театр оперы и балета имени Абдыласа Малдыбаева».

«Разговариваем по-кыргызски».

«Публичные дебаты о кыргызском языке».

«Кыргызско-Русский Русско-Кыргызский словарь Юдахина».

«Кыргызский фольклор».

«Кыргызский эпос Манас».

«Курс кыргызского сома к мировым валютам».

Лет 10–15 назад некоторые русскоязычные СМИ в Кыргызстане, подобно западнорусистам в Беларуси, тоже считали введение новых языковых реалий «коверканьем великого и могучего русского языка». Но, в отличие от толерантных беларусов, кыргызы не стали церемониться со своими великорусскими шовинистами и подали на них иск в суд. В удовлетворении иска, правда, было отказано, но судья Оморова вынесла частное определение следующего содержания:

«При рассмотрении данного дела было установлено, что в публикациях в газете «Дело №…» «Кыргызская Республика, Кыргызстан, кыргызы» публикуются «Киргизская Республика, Киргизстан, киргизы». Согласно ст. 1 Конституции Кыргызской Республики указано «Кыргызская Республика (Кыргызстан)», следовательно, редакции газеты необходимо при публикации статей и сообщений указывать наименование государства и национальность в соответствии с Конституцией и при дальнейшей публикации сообщений необходимо соблюдать Конституцию Кыргызской Республики и название государства, национальности кыргыз и других изложений, имеющих слово «кыргыз» или образованных от этого слова, писать в соответствии с Конституцией Кыргызской Республики».

Вот так! А вот в Беларуси редактор государственной (!) военной газеты принципиально использует неконституционное название «Белоруссия», да еще утверждает в своем блоге, что «Беларусь» — это «фашистское название», которое принял «фашистский парламент Шушкевича» в 1991 году. Подобное кощунство в Кыргызстане просто немыслимо…

Притом в современном Кыргызстане используются и старые формы — например, в случае цитирования книг или статей, опубликованных в советское время (кстати, столица страны с 1926 по 1991 год называлась Фрунзе, переименование в исконное Бишкек иные «товарищи» тоже восприняли как «акт национализма»). Одно другому не противоречит даже в очерке доктора филологических наук Замиры Касымбековны Дербишевой «Кыргызский язык и Кыргызская государственность», которая в списке использованной литературы приводит советские издания «Развитие общественных функций киргизского и других литературных языков в Кирг. ССР» (1976 г.) и «О стилевой дифференциации киргизского литературного языка» (1968 г.).

Интересно, что проблемы кыргызского языка, о которых пишет З. К. Дербишева, абсолютно идентичны проблемам беларуской «мовы». С той, правда, разницей, что и тут положение дел в Беларуси на порядки хуже, чем у кыргызов (где несколько лет назад русский язык тоже объявлен вторым государственным в стране):

«Поддержка Правительством Кыргызской Республики кыргызского языка — важный шаг национальной культуры в укреплении кыргызской государственности.

…Придание кыргызскому языку статуса государственного языка в республике в 1989 году стало действительно мощным рычагом для его развития. И по истечении уже более 10 лет можно подвести определенные итоги и сказать, что именно эти годы были самыми значимыми для дальнейшего развития и распространения кыргызского языка. На сегодняшнем этапе мы имеем в регионах почти моноязыковое общение только на родном языке, обучение в сельских школах осуществляется преимущественно на кыргызском языке, большая часть школ в городах также ведет обучение на кыргызском языке, делопроизводство в регионах осуществляется на кыргызском языке, огромными тиражами издается периодика на кыргызском языке как в регионах, так и в столице.

…Следующая проблема — это проблема состояния разговорной формы кыргызского языка на современном этапе его функционирования. Надо признать, что со времени придания кыргызскому языку статуса государственного языка кардинально изменилось положение кыргызского языка. Кыргызский язык действительно стал занимать ведущие позиции в республике. Он функционирует почти во всех сферах общественной жизни государства. Однако существующий уровень культуры речевого общения на кыргызском языке свидетельствует о достаточно легкомысленном отношении самих кыргызов к родному языку. Поскольку даже в речи коренного жителя Ат-Башинского района можно слышать макароническую речь, изобилующую такими вкраплениями из русского языка, как любой, цветной, семья, холодильник, конечно, обязательно, сапожки, честный, свежий и т. д.