Моя рука потеет в Мишиной. Он пробил мою броню, и теперь в моей голове роиться миллиард мыслей. Я не могу так поступить с ним. Не могу сломать его. Мне нужно перерисовать наши линии иначе.

— Нам просто нужно уехать отсюда, — говорит мне Миша. — Давайте не будем давать им повод для продолжения спора.

— Ты хочешь учтиво выгнать всех отсюда? — интересуюсь я. — И осуществить парадный выход?

Миша улыбается и сжимает мою руку. — Великолепное предложение.

— И что это будет означать?

— То, что нам на все это наплевать.

Я прерывисто вздохнула и кивнула. — Звучит заманчиво.

— Не хочешь встретиться дома? — спрашивает он у Итана. — Думаю, нам нужно будет подлатать немного Чудовище, после того, что я сегодня с ним сделал.

Лила морщит нос и лопает свою жевательную резинку. — Чудовище? Даже не хочу знать, что это такое.

Миша указывает на дверь машины свободной рукой. — Да, именно так я назвал её. Наподобие того, как ты называешь свою машину «крошкой».

Лила смеется. — О, я поняла. Хотя мое название мне нравится больше.

Миша своим пальцем оставляет следы на ладони моей руки. — Готова уйти? Или ты сперва хочешь пойти с кем-нибудь подраться?

Я бросила испуганный взгляд на Лилу, которая уже начала хмурить свои брови. — Возможно, Лиле и мне следует прогуляться вместе. Я почти не проводила с ней времени сегодня.

— Ты проводила со мной время каждый день в течение прошлых восьми месяцев, — отвечает она. — Думаю, все будет хорошо если в течение нескольких часов мы побудем поразнь.

— Я позабочусь о ней. — Итан бросает пустую бутылку содовой через автостоянку, и она приземляется позади его грузовика. — Очень, очень хорошо позабочусь о ней.

Лила позволяет своим светлым волосам упасть на лицо, чтобы скрыть румянец. Я никогда не видела у неё румянец, похожий на этот. Что происходит между этими двумя сегодня вечером?

Миша качает головой. — Веди себя хорошо.

Итан закатывает глаза, а затем уходит вместе с Лилой к своему грузовику. Пока мы с Мишей садимся в его машину, я готовлюсь произнести речь.

Миша закрывает глаза и поднимает вверх руку. — Ничего не говори. Просто отпусти её на ночь. Пожалуйста. Мне нужно просто почувствовать это.

Боль в его голосе заставляет меня закрыть рот на замок. Открыв глаза, он заводит машину, и мы едем вниз по дороге. Миша встречается взглядом с Бенни, когда мы проезжаем мимо, и все рядом стоящие провожают нас взглядом. Затем, когда мы выезжаем на главную дорогу, темнота берет верх, и фары, освещая ночь, создают туннель, ведущий в неизвестность.

ГЛАВА 9

(Перевод: Catherine_55, Vblondinka, _Christina_, MMM3; редактура: [unreal])

Миша

Я спал в своей собственной постели в течение последней недели, даже притом, что мое тело желало забраться по дереву прямиком в окно Эллы. Она избегала меня после того, что мы проделали в моем автомобиле. Предполагаю, ей требуется некоторое время, чтобы разобраться со своими мыслями, инициатором всего произошедшего был именно я.

У Эллы всегда были проблемы с близостью, и она отталкивала людей, включая меня, если они пытались пересечь линию дружбы. Фактически мне следовало бы работать над тем, чтобы стать ее другом. Мы всегда жили по соседству, но мне приходилось давать ей взятки в виде пачки сока и игрушечного автомобиля, чтобы позволить мне перелезать через забор к ней во двор.

Но это стоило того. Пятнадцать лет спустя, мы все еще остаемся друзьями. Я не могу представить свою жизнь без нее. Кое-что я понял той ночью, когда нашел ее на мосту. Хоть я и знал, что она не собирается прыгать, но вид ее, стоящей на краю пропасти, заставил меня понять, чего я хочу. Мне необходимо, чтобы она всегда была в моей жизни. Она бросает мне вызов, отталкивает меня и выводит из себя, но я не хотел бы, чтобы все было иначе.

Уже поздно, на дворе вторая половина дня, когда я просыпаюсь. Моргая от яркого солнца, я вытаскиваю свою задницу из постели и надеваю старую футболку и какие-то джинсы. Итан и я по-прежнему работаем над починкой идиотской начинки моей машины, поэтому я отправляю ему сообщение о том, что я проснулся и готов к работе. После это я направляюсь на кухню, чтобы выпить апельсиновый сок прямо из кувшина.

И тут, расчесывая свои волосы, заходит моя мама и начинает ругать меня.

— Миша Скотт, сколько раз я тебе говорила не делать так? — Она выхватывает сок и ставит его обратно в холодильник.

Я вытираю сок с подбородка. — Думаю, это называется избирательный слух¹⁹.

Она застегивает пуговицы на своей куртке, разодетая с ног до головы, учитывая, что у неё сегодня рабочий день в качестве секретаря в представительстве. К тому же у есть ночная работа официанткой в кафе. — Ты чертовски умная задница. — Она держит красный кружевной бюстгальтер. — Хорошо, я знаю, что всегда была клёвой мамой, но это в моей постели уже переходит все границы.

— Разве это не твое? — Я вытаскиваю коробку с хлопьями из шкафа.

Она хмурится, глядя на меня, и бросает лифчик в мусорную корзину позади себя.

— У меня размерчик побольше.

Думая о ее неприличном платье в ту ночь, я не могу удержаться от смеха. — Вот это новость.

Она нежно хлопает меня по затылку, и я смеюсь, растирая его, словно это было больно. — Если хочешь знать, той ночью у меня было свидание с действительно хорошим парнем, но он немного моложе меня, и я пыталась произвести на него хорошее первое впечатление.

— Так вот почему ты была в том паршивом платье. — Я зачерпываю горсть хлопьев из коробки и запихиваю в рот. — Я подумывал об этом.

— Я выглядела не так уж плохо, — протестует она, хватая свои ключи с крючка на стене. — Не так ли?

Я ненавижу, когда она задает вопросы на подобии этих; такие, у которых нет правильного ответа. Я пожимаю плечами и кладу пачку с хлопьями назад в шкаф.

Она хватает шоколадный батончик из шкафа. — Так Элла вернулась назад, я угадала?

Я медленно пережевываю хлопья. — Да, до конца лета.

Она ждет, чтобы я продолжил.

— Ты собираешься сказать мне, где она была в течение прошлых восьми или девяти месяцев?

— В университете, — говорю я. — В Вегасе.

— Вау, по правде говоря, я впечатлена таким ответом. — Она сдирает обертку с батончика мюсли. — Так будет лучше для нее.

Я хмурюсь. — Почему? Она же наплевала на всех.

— Я не говорю, что то, что она сделала - правильно, но тот факт, что она к чему-то стремится в жизни, заслуживает уважения.

— Я сказал тебе, что у меня тоже есть планы. Мне просто необходимо найти способ воплотить их в жизнь.

Она вздыхает и гладит мою голову, как будто я все еще ребенок. — Я беспокоюсь, что ты тратишь слишком много времени, преследуя ее. Возможно, тебе необходимо осознать, что, может быть, она не хочет быть пойманной, милый. Поверь мне. Это именно то, что я поняла в отношении твоего отца. — Она вешает сумку на плечо и барабанит ногтями по столешнице. — Миша, ты думал о том, что я сказала тебе в ту ночь?

— Ты имеешь в виду ту странную смс-ку, которую ты прислала мне?

Она тяжело вздыхает. — Жаль, что я сообщила тебе новости таким образом. Это сидело у меня в груди некоторое время, и я просто не могла придумать, как об этом сказать. Я запаниковала. — Она опускает голову. — Я ужасная мать, не так ли?

Я качаю головой и обнимаю ее, чувствуя, что она нуждается в этом. — Быть той, кто приносит страшные вести, не делает тебя ужасной матерью. У меня всегда была крыша над головой и еда.

Она обнимает меня в ответ. — Да, но иногда мне кажется, что я должна была проводить больше времени с тобой. Я имею в виду, каждая мать в мире делает это гораздо лучше, чем я.

Я перевожу взгляд с ее головы к окну. Дом Эллы прямо там. Он выглядит разрушенным и сломленным. — Не каждая мать. На самом деле, некоторые даже не могут ничего сделать с этим.