Человеческое общежитие поддерживается не только моралью, но также и многими другими институтами: обычаем, правом, рынком и т. д. Все умения, навыки, формы деятельности человека, а не только моральные качества, связаны с общественным характером его бытия. Это верно до такой степени, что в отдельных случаях, когда дети выпадали из человеческой среды и вырастали среди диких зверей, они начисто были лишены человеческих способностей, не умели говорить, не умели даже ходить на двух ногах. Поэтому мало сказать, что мораль ответственна за человеческое общежитие. Следует добавить, что она ответственна за него в совершенно определенном смысле: она придает человеческому общежитию изначально самоценный смысл. Это значит, что мораль ответственна не за тот или иной фрагмент, не за ту или иную направленность, вещественную наполненность человеческого общежития, а за сам факт его существования в качестве человеческого. Для того чтобы могло состояться общежитие как способ человеческого существования, необходимо принять его в качестве изначальной и безусловной ценности. Это и составляет содержание морали.

Отношения людей всегда очень конкретны. Они строятся каждый раз по определенному поводу, для определенных целей. Такой целью может быть воспроизводство жизни — и тогда мы имеем область брачно-семейных отношений. Это может быть здоровье — и тогда мы имеем сферу здравоохранения. Это может быть поддержание жизни — и тогда мы имеем экономику. Это может быть защита от преступности — и тогда мы имеем судебно-репрессивную систему. По тому же принципу строятся отношения не только в масштабе общества, но и в личной сфере: между человеком и человеком всегда есть нечто третье, благодаря чему их отношения приобретают размерность. Люди вступают в отношения друг с другом постольку, поскольку они что-то совместно делают: пишут статью, обедают в ресторане, играют в шахматы, сплетничают и т. д. Зададимся вопросом: что останется в отношениях между ними, если полностью вычесть из них это «что-то», все конкретное, все те вещи, интересы, потребности, по поводу которых эти отношения строятся? Останется то, что делает возможными эти отношения, — их общественная форма, сама изначальная потребность людей в совместной жизни как естественном и единственно возможном условии их существования. Это и будет мораль.

Мораль есть такая нацеленность людей друг на друга, которая мыслится существующей до каких-либо конкретных, многообразно расчлененных отношений между ними и делает возможными сами эти отношения. Разумеется, опыт сотрудничества детерминирует мораль точно так же, как вражда разрушает ее. Но без морали не могли бы состояться ни опыт сотрудничества, ни опыт вражды. Все расчленения отношений, в том числе их расчленение на отношения сотрудничества и вражды, являются расчленениями внутри задаваемого моралью пространства человеческих отношений.

Для того чтобы понять природу и назначение государства как органа подавления, Гоббс постулировал некое гипотетическое естественное состояние изначальной вражды между людьми, войны всех против всех. Для того чтобы понять природу и назначение морали, нам следовало бы сделать предположение о существовании изначального состояния слитности, братства людей (такого рода предположением можно считать гипотезу о первобытном коммунизме, религиозный миф о происхождении человечества от одного человека — Адама и о райской жизни первых людей, другие идеализации прошлого). Государство не может полностью преодолеть враждебности людей, и под умиряющей корой цивилизации бушуют агрессивные страсти, которые время от времени вырываются наружу. Точно так же вещно обусловленная разъединенность людей не может полностью разорвать их исходной связанности.

Мораль можно назвать общественной (человеческой) формой, делающей возможной отношения между людьми во всем их конкретном многообразии.

Она как бы связывает людей до всех связей, очерчивает тот идеальный универсум, внутри которого только и может разворачиваться человеческое бытие как человеческое. Человеческие отношения и человечность отношений — очень близкие понятия. Мораль и есть та самая человечность, без которой отношения людей никогда бы не приобрели человеческого (общественного) характера.

В качестве ценностного базиса, своего рода безосновной основы человеческого общежития людей мораль обнаруживает две особенности. Во-первых, она мыслима только при допущении свободы воли. Разумная человеческая воля находит мораль в себе, но не может ниоткуда вывести, ни из природы, ни из общества. Во-вторых, она имеет всеобщую форму, распространяется на всех людей. Эти две характеристики неразрывно связаны между собой. Акты свободной воли необходимо мыслить всеобщими, общезначимыми, так как ничто не может их ограничивать. В противном случае они не были бы свободными.

Единство свободы воли и всеобщности (объективности, общезначимости, необходимости) составляет характерную особенность морали. Мораль ни в коем случае нельзя отождествлять с произволом. У нее есть своя логика, не менее строгая и обязательная, чем логика природных процессов. Она существует в форме закона, не допускает исключений. Но это — такой закон, который устанавливается самой личностью, ее свободной волей. В морали человек подчинен, говоря точными словами Канта, «только своему собственному тем не менее всеобщему законодательству»[5]. Мораль воплощает единство индивидуального, личностного и всеобщего, объективного. Она представляет собой автономию воли, ее самозаконодательство.

Как такое возможно? Как возможно, чтобы человек сам задавал себе закон поведения и чтобы этот закон был одновременно всеобщим, объективным, общезначимым?

Если какая-то индивидуальная разумная воля утверждает себя как свободную в форме всеобщего и безусловного закона, то для всех других человеческих воль этот закон неизбежно будет выступать как внешнепринудительный. В качестве свободной разумная воля не может не быть всеобщей, безусловной. Но, приобретая форму безусловного всеобщего закона, мораль отрицает свободу всех воль, кроме той, которая ее учреждает.

В реальном опыте моральных размышлений (и в опыте культуры, и в истории этики) представлены три типовых решения этого противоречия, два из которых являются ложными в силу их односторонности. Одно из них отрицает всеобщность морали, полагая, что такая интерпретация морали имеет превращенный смысл. При этом считается, что мораль может получить объяснение из особенных условий жизни человека и быть интерпретирована как выражение определенных социальных интересов, род удовольствия, этап биологической эволюции и т. п. В обыденной жизни такой подход выражается во взгляде, будто у каждого человека и группы людей своя мораль. Другая крайность состоит в отрицании личностной автономии и истолковании морали в качестве выражения божественной воли, космического закона, исторической необходимости или иной надындивидуальной силы. Типичный пример — представление, согласно которому моральные заповеди даны Богом. Ближе к истине третий тип размышлений, который можно назвать синтетическим и который пытается логически непротиворечивым способом соединить по видимости взаимоисключающие характеристики морали. Самой продуктивной на этом пути является формулировка золотого правила нравственности: «(Не) поступай по отношению к другим так, как ты (не) хотел бы, чтобы другие поступали по отношению к тебе».

Золотое правило — фундаментальное правило нравственности, чаще всего отождествляемое с самой нравственностью. Оно возникает в середине первого тысячелетия до нашей эры, в так называемое «осевое время» (К. Ясперс), и наиболее ярко воплощает происшедший в то время гуманистический переворот, под знаком которого человечество живет до настоящего времени. Оно появляется одновременно и независимо друг от друга в различных культурах — древнекитайской (Конфуций), древнеиндийской (Будда), древнегреческой (Семь мудрецов), — но в поразительно схожих формулировках. Раз возникнув, золотое правило прочно входит в культуру, как в философскую традицию, так и в общественное сознание, и у многих народов переходит в пословицу.