В конце сентября положение махновцев стало критическим. Превосходящие силы деникинцев прогнали их через всю Украину и вытеснили их в район Умани, где укрепились петлюровцы.
4. Петлюра между молотом и наковальней
В условиях крушения большевистского движения на Украине и конфликта с Польшей, за спиной которой стояла Антанта, Директория вынуждена была искать опору внутри Украины — то есть в повстанческом движении. А это предопределяло новый левый курс ее политики. 9 июня в Черном острове представители Директории договорились с представителями Всеукраинского ревкома, где преобладали эсеры и социал-демократы, что на местах будут создаваться трудовые советы (как и было решено в январе 1919 г.), но теперь — с полноценными властными полномочиями. Идея советов без коммунистов была в это время популярна на Украине, разочаровавшейся в «коммунии», но не в первоначальных идеях Октября. При этом продолжали действовать и решения Директории о созыве парламента. Представители Всеукрревокома Д. Одрина и Т. Черкасский вошли в правительство Мартоса.
Новое полевение курса Директории вызвало протесты со стороны социалистов-федералистов и других правых партий, но за ними в условиях середины 1919 г. не было реальной силы. Зато вооруженная сила — галицийская армия — оставалась в подчинении более правых руководителей Западной области УНР (бывшей ЗУНР). 9 июня Петрушевич был провозглашен ее диктатором. Этот акт не был признан Директорией и еще сильнее углубил раскол двух центров власти УНР. 4 июля Петрушевич был выведен из состава Директории.
В условиях, когда красные, несмотря на угрозу со стороны белых, стали теснить петлюровцев, галицийская армия, разорвав перемирие, принялась сызнова воевать с поляками, которые в конце июня опять побили галичан. 15 июля галицийская армия отступила к востоку от реки Збруч, оставив территорию ЗУНР. Двум «половинкам» УНР снова нужно было мириться. Причем примирение было достигнуто на условиях потерпевших военное поражение галичан — ведь Петлюра сочувствовал именно их правому курсу. 12 августа Директория приняла декларацию, в которой левая риторика уже отсутствовала, власть в УНР должна была опираться на весь народ и все слои общества, политическая программа основывалась на парламентаризме. Мартос ушел в отставку, и новое более правое правительство 27 августа возглавил И. Мазепа. В него вошел социалист-федералист И. Огиенко. Петрушевич вернулся в состав Директории,
В условиях развала фронта красных в августе объединенная украинская армия представляла внушительную силу — около 80 тысяч бойцов. Она заняла Жмеринку и Винницу и стала развивать успех на Киев и Одессу. Петлюра надеялся, что белые ограничатся наступлением на левобережье Днепра, и с ними можно будет договориться.
12 августа Деникин выступил с обращением, которое не оставляло у украинских националистов никаких иллюзий по поводу его отношения к украинской идее: «Стремление отторгнуть от России малорусскую ветвь русского народа не оставлено и поныне. Былые ставленники немцев — Петлюра и его соратники, положившие начало расчленению России, продолжают теперь совершать свое злое дело создания самостоятельной Украинской державы и борьбы против возрождения единой России»{445}. Украинский язык в государственных школах допускался только в начальных классах.
30 августа украинцы под командованием галицийца А. Кравса заняли Киев, но ненадолго. К Киеву подошли белые части Н. Бредова, который потребовал от украинских войск очистить Киев, что и было сделано. Это был сильнейший удар по авторитету УHP. 6 сентября Петлюра писал: «Прошу президента Петрушевича повлиять на галицийских тыловых командиров, которые неосмотрительно обсуждают не имеющую оснований тему контакта с Деникиным, тем самым разлагая общественность и армию. Безосновательность ее ярко подтверждает манифест Деникина населению “Малороссии”, в котором он называет нашу власть предательской и предрекает борьбу с нами под лозунгом единой и неделимой России»{446}.
24 сентября Директория объявила войну деникинцам. 7 октября она направила державам Антанты воззвание, в котором говорилось: «Генерал Деникин, взяв за основу реакционные законы старого времени, беспощадно уничтожает украинскую культуру, лишает нас права и возможности учиться в украинской школе, запрещает пользоваться украинским языком в церкви, закрывает наши культурные учреждения, запрещает украинские книги…» Это, впрочем, не мешало Директории искать союза с деникинцами против коммунистов, и не их вина, что Деникин от этой помощи отказался. Впрочем, Антанта практически проигнорировала жалобу украинских националистов на Деникина.
После контакта с махновцами судьба снова развела петлюровцев с ними в разные стороны. Украинская народная республика агонизировала,
В середине октября петлюровцы потерпели поражение от деникинцев и к тому же страдали от тифа. 10 ноября белые взяли Жмеринку. 6 ноября командующий галицийской армией М. Тарнавский подписал с Деникиным согаашение о переходе украинских войск в подчинение белым. Петрушевич было отменил это соглашение и отдал Тарнавского под суд, но уже 12 ноября выяснилось, что его возмутила форма, а не содержание. 16 ноября руководство 30 УНР эмигрировало, а командующий галицийской армией в Одессе О. Микитка подтвердил соглашение с Деникиным. 16 ноября поляки заняли Каменец-Подольский — формально как союзники УНР. Директория, опять оставшаяся почти без территории, переехала в Проскуров и здесь 15 ноября передала всю власть Петлюре. 22 ноября белые ворвались в Проскуров, и Петлюра вынужден был бежать в последний оплот — Староконстантинов (его белые захватили 2 декабря).
Инструктируя главу чрезвычайной дипломатической миссии УНР в Польше А. Ливицкого, С. Петлюра писал 30 октября; «Никогда не забывайте, что Великая Россия, да еще такая — черной масти, как деникинская, — для нас неприемлема, и мы должны искать союзников нашей позиции относительно Деникина. В связи с этим комбинация союза против России: Польша — Украина — Латвия — Литва — Эстония совершенно приемлема для нас. Когда с помощью Польши мы получим оружие,, военная удача тогда перейдет на нашу сторону, а это приблизит возможность вступления в такой союз Кубани, Грузии и Азербайджана, реализуя таким образом систему коалиции Балтийско-Черноморских государств»{447}. Поляки, правда, не торопились делиться оружием, их смущали восстания украинцев против поляков на Волыни.
Выступая на политическом совещании 26 ноября — по сути с прощальной речью, С. Петлюра заявил: «Мы вступили на арену истории тогда, когда весь мир не знал, что такое Украина. Никто не хотел ее признавать как самостоятельное государство, никто не считал наш народ отдельной нацией. Только борьбой, упорной и бескомпромиссной, мы показали миру, что Украина есть, что ее народ живет и борется за свое право, за свою свободу и государственную независимость… Давайте признаем без гордости и без лишней скромности, что во время двухлетней нашей борьбы мы создали украинскую нацию, которая и далее будет активно бороться за свои права, за право самостоятельно и независимо от кого бы то ни было хозяйничать на своей земле»{448}. Таким образом, с точки зрения лидера украинских националистов, украинская нация возникла лишь в огне революции и гражданской войны.
2 декабря делегацией УНР была подписана Варшавская декларация, по которой украинская делегация признавала границей Збруч и таким образом отказывалась в пользу Польши от восточной Галиции. Более того, предполагалось, что отдельное соглашение защитит польских собственников от аграрной реформы на Украине. Декларацию осудил Украинский национальный совет. Петлюра оказался в изоляции на политической сцене УНР, но это было не важно, потому что сама эта сцена оказалась на территории, контролируемой поляками или в эмиграции.