— И на этих косвенных зацепках вы сразу выслали на ферму опергруппу с бронетехникой?

Невеселый смешок.

— Я-то собиралась сама съездить туда и потихоньку все проверить. Немного развеяться от бумажной работы. Артур не пустил и вопреки всем правилам сразу вызвал силовое крыло. Теперь на него за это спускают всю бюрократическую лавину.

Да уж. Много бы кабинетная штази там навоевала своим пистолетиком… и Ширмер это понимает куда лучше меня.

Впрочем, если честно, одни мы без поддержки орденцев навоевали бы на ферме против бандитского восьмидесятидвухмиллиметрового миномета не сильно больше. Не в броневике дело, он после обстрела по-моему вовсе молчал, но из трех взводов патрульных, или сколько их прибыло на захват хозяйства Сенесов, даже после этого обстрела уцелело вполне достаточно бойцов, чтобы дать налетчикам полноценный отпор…

— Тогда не сочтите за труд, передайте ему от нашего имени большое спасибо.

— Да уж передам. До связи.

Засим заканчиваю одеваться и отправляюсь в «Посейдон», подкрепиться и вообще. «Подкрепиться» Андрос обеспечивает, как всегда, в лучшем виде, а насчет «вообще» Берт предлагает прогуляться на здешнее стрельбище. Не столько пострелять, сколько разобрать трофеи и слегка привести их в порядок, а то в тот раз мы за недостатком времени стволы сдавали как добыли, невычищенными, что не есть хорошо. Билл-то промолчал, но наверняка ведь из принципа снизил цену.

Миномет не распаковываем — из всех нас только Гена, по давно забытому ВУСу «оператор-наводчик автоматического миномета 2Б9М», хоть примерно понимает, как к такому подходить, — однако и без него в оружейной сумке железа достаточно.

Пункт раз — автоматы-винтовки. Вполне свеженький «семьдесят четвертый» с цевьем и прикладом светлого шпона[189]; средней ушатанности «сучка»[190]; еще один «калаш» с иероглифами на месте клейма производителя и складным игольчатым штыком — китайский «пятьдесят шестой»,[191] не иначе; внешне слегка похожий на «калаш», но отличный по внутренней механике чешский «пятьдесят восьмой»[192] в состоянии «бывало и получше»; внешне похожая на СВД, зато с потрохами как раз от «калаша» румынская снайперка ПСЛ[193] с традиционно-кондовой оптикой — снаружи потерта, а потроха вполне живые. Плюс ухоженный «скорпион» в особой, явно на заказ, подвесной — там тебе и наплечная кобура, и поясная, и крепление поперек груди. Пункт два — пистолеты. Добротный «вальтер-девяносто девять» сорокового калибра с рамкой оливкового пластика; поюзанный «глок-девятнадцать»[194]; новенький старичок ПМ — в смысле произведен тридцать лет как, и все эти годы мирно пролежал в консервационной смазке где-то в обширных «закромах родины». Плюс раритет и антиквариат Второй мировой — «зауэр-тридцать восемь»,[195] Берт аж присвистнул и заявил, что такой без инструкции разбирать не станет. Пункт три — прочее. Более тысячи патронов россыпью ко всему этому богатству и запасные магазины в количестве. А еще пара гранат «эм-кей-три-эй-два»,[196] три разнокалиберных боевых ножа (барахло, по словам опытного ножевика Берта), коротковолновая рация с лейбой «яесу» и самый что ни на есть обычный аудиоплейер «сони», а внутри диск с каким-то фольк-эмо. Наличности на сей раз у бандитов не имелось вообще.

— По местным ценам тысячи на три-четыре будет, — прикидываю я. — И это без миномета.

— Где-то так, — соглашается Берт. — Неплохая добыча. Но придется дополнительно скататься в Порто-Франко, ближе не продать — а то вовсе везти с собой и продавать в пути. Кстати, ничего себе не хочешь оставить? Ну с «зауэром» понятно, для коллекции. А для дела рекомендую «скорпион», полезная подчас штуковина, у меня такой же.

Пожимаю плечами.

— Штурмовику — да, полезная, а мне будет только полтора кило лишнего железа. Я б скорее советский «калаш» оставил, и то не себе, а Руису.

— Тоже разумно, — кивает Берт, — снайперка у него хорошая, а вот основным стволом надо иметь что-нибудь скорострельнее «маузера»…

Попутно приводим в порядок собственные стволы — без фанатизма, просто толику ласки и смазки, — и возвращаемся в «Посейдон». Руис относительно предложенного «калаша» говорит, мол, спасибо, но может, лучше этот все-таки продать, а он себе купит что-нибудь под «семь-шестьдесят два»? Не «китайца», само собой.

— Если ты про «калаш», по человеку там особой разницы нет, — отвечаю я; краем глаза ловлю ухмылку Берта — ну и ладно, ухмыляйся, ты конечно спец, но и я немного в теме. — «Пять-сорок пять» чуть полегче и отдача у него меньше, поэтому очередями бьет точнее. Слухи, мол, малокалиберная пуля «семьдесят четвертого» рикошетит чуть ли не от травы — они слухи и есть, много ты таких историй слышал про «эм-шестнадцать»? а у нее калибр почти один в один. Ну а если хочешь ствол помощнее, под «триста восьмой», тут уже сам думай…

И пока Руис размышляет, я подхожу к Андросу и спрашиваю, знает ли он некоего Леона Ричардса.

— Так ты ж его тоже знаешь, — слышу в ответ, — в шахматы на днях играли.

Точно, было дело. Значит, это тот самый Леон.

— А где он работает, не подскажешь?

— Отдел связи с заленточными структурами, у них вроде отдельный корпус между директоратом и иммиграционкой. Если нужен срочно, спроси в охране, а то подожди до вечера, обычно Леон сюда заглядывает.

Не, вечер я лучше посвящу Саре, тем более поручение у меня к Леону скорее «рабочее», чем «личное», а времени еще вагон и три тележки.

С помощью дежурного охранника добираюсь до места. Длинный орденец, выслушав, снимает очки, протирает платком и хмурится:

— Нет, людей-то я в заявках подберу, знаю, какие нужны, но почему вдруг так сразу и «без взноса»?

— А ты не слышал? — удивляюсь я; до Сары какие-то слухи про ферму Сенес явно добрались еще до того, как мы прибыли на Базу.

— А что я должен был слышать? У нас как вчера аврал начался, так только час назад все и разгребли, больше суток на кофеине живу, из ушей уже капает. Доработаю смену и баиньки, сейчас все равно заснуть не смогу.

— В общем, вчера их ферму из миномета расстреляли. В живых остались пятеро детей и трое взрослых.

Леон тяжело оседает на стул и хватает ртом воздух.

— Кто?..

— Леона, Антонио и Тереза. Детей по именам не запомнил.

— Ты что, сам там был?

— Угу. Случайно получилось…

Неуловимо быстрым движением он хватает меня за футболку.

— Девочка, три года, щекастенькая и вся пушистая как одуванчик?..

У меня язык примерзает к небу. Но Леон читает ответ во взгляде, отпускает меня и с сухим всхлипом роняет лицо в ладони.

— Кто, Влад? Кто?..

— Банда, — с трудом отвечаю. — Подробности — у патрульных, если б не они, положили бы всех, и меня в том числе.

— Так.

Встает, сгребает меня за плечо и широкими шагами идет к двери. Я не намного ниже и навряд ли слабее Леона, но из его мертвой хватки вырваться сейчас не могу, приходится буквально семенить рядом. Орденец выволакивает меня наружу и все так же силой затаскивает в корпус директората с бокового входа. Проходит мимо охраны, в упор ее не замечая, и пинком открывает дверь, за которой, судя по количеству разнообразных проводов и отстраненно-красноглазой физиономии в одном наушнике, сидит гуру местной телефонии, связи и прочих переговорных служб.

— Макс, вызови патрульное отделение Порто-Франко, — не голос, а сухой лед. — Мне нужен на проводе… Влад, кто там командовал?

— Лейтенант Мерсье.

— Слышал?

— Угу, — кивает Макс и принимается колдовать над аппаратом, родство которого со стационарным телефоном приходится усиленно угадывать. — Идите в третью переговорную, связь заведут туда.

Леон разворачивается и, прыгая через две ступеньки, поднимается на второй этаж. Где-то неподалеку кабинет донны Кризи. «Третья переговорная» ничем не отличается от того зала, где мы недавно беседовали с Чейзом о структуре банка данных.

— Садись, — подводит Леон меня к стулу и наконец разжимает руку. Плюхаюсь на сидение. Растираю онемевшее плечо. Впрочем, и ему не до условностей, и мне сейчас плевать.