– Может быть, – чуть слышно произнесла Пакс.

– Сабен уважал твой выбор отношений, уважал твое мнение. Он признал твое право на определение степени близости. Пойми, тебе не в чем себя упрекнуть, ты ни в чем не виновата перед ним ни как перед другом, ни как перед мужчиной.

Пакс едва заметно кивнула. Ей вдруг стало ясно, что глупо думать о душе Сабена, представляя ее слоняющейся вокруг, переживающей по поводу ее – Пакс – любви или дружбы. Настоящий воин, он наверняка сразу же попал в Туманные Равнины, где скачет сейчас на одном из неутомимых Коней Ледяного Ветра. В сердце Пакс, еще болевшем от долгого внутреннего плача, что-то повернулось: стало легче дышать, исчезла тяжесть в груди.

– Ну что, лучше? – словно почувствовав это, спросил Стэммел. – Вот и отлично. А теперь я все же хотел бы выяснить – что за история с этим медальоном? Почему Канна передала его тебе? Я ведь помню, как ты затыкала Эффе рот, когда та приставала к вам со своими проповедями. Ты что – решила стать последовательницей Геда?

– Нет, просто… Я даже не стала диктовать это писарю в отчет. Это, наверное, к делу не относится… Так вот, в первый же день пути Канна предложила нам помолиться с ней, убедив меня, что хуже от этого не будет. На следующий день я совсем забыла об этом – и без того было столько проблем. Да еще и рана Канны воспалилась так, что она едва шла. Я слышала раньше, что святой Гед может излечивать своих воинов, но Канна объяснила, что делает он это при посредничестве своих жрецов – маршалов и паладинов. Но я подумала, что, если мы могли молиться Геду за наших друзей, оставшихся в форте, независимо от их веры, то что мешает мне попросить его излечить Канну. – Пакс прервалась, чтобы глотнуть эля. Стэммел молча ждал, когда она продолжит. – Так вот, я взяла медальон и приложила его к раненому плечу Канны. Прямо через повязку и тунику. Ну и попросила Геда, чтобы он вылечил свою верную последовательницу, храброго воина.

– И что?

– Не сработало. Даже наоборот – Канна почувствовала, как что-то кольнуло ее, словно я нажала на медальон. Но хуже не стало. На следующий день она смогла нормально идти, а потом рана стала заживать, но мы ведь мазали ее какой-то мазью и перевязывали… Нет, я не думаю, что это Гед помог.

Стэммел покачал головой:

– Вот это да… Ну и история, Пакс. Ты рассказывала об этом кому-нибудь?

– Нет, сэр. Я не думаю, что я действительно чем-то помогла Канне тогда, но, наверное, поэтому она и завещала мне медальон. Может быть, она надеялась, что я перейду в ее веру…

– Может быть. Но слушай – это излечение…

– Да не сработало оно, – убежденно сказала Пакс. – Я же знаю, как это бывает. Когда колдун лечил меня – рана залечилась сразу и насовсем. И боли не было.

– На то он и колдун. Это его работа, и он за нее большие деньги получает. А ты ведь не маршал и не паладин. Я бы вообще никакого результата не ждал, а тут… Да и если бы святой Гед рассердился, он бы покарал тебя, а не Канну. А ты почувствовала что-нибудь тогда?

– Пожалуй, нет.

– Через какие-то пять дней после ранения в плечо она уже оставила себе трофейный лук – значит, считала, что может натянуть тетиву.

– Но ведь могло помочь и лекарство с фермы.

– Могло. А если нет? Если это вообще не лекарство? Если так – видит Тир, Пакс, мне даже не по себе. Если это твоих рук дело, наверное, тебе стоило бы найти маршала Геда и поговорить с ним. Слушай, а с тех пор, как ты его носишь, ты не чувствуешь себя по-другому?

– Нет.

– А ничего странного с тобой не случалось?

– Вроде ничего… Нет, точно ничего. Хотя… нет, это, наверное, к делу не относится… Уже в Ротенгри, после штурма, я почувствовала какое-то покалывание в груди. Мне стало неудобно стоять, нагнувшись над девушкой, я разогнулась, чтобы вдохнуть, – и это спасло мне жизнь от арбалетной стрелы.

– Что?!

– Но при чем тут медальон, Стэммел? Мы тогда все устали: целый день после штурма таскали шмотки из домов на телеги. Немудрено, что спина у меня устала, в ней что-то кольнуло, и я разогнулась. Просто совпадение.

– Неужели?

– Конечно. Там, откуда выстрелил арбалет, была потайная комната. Один из прятавшихся в ней оказался, по словам капитана Доррин, каким-то важным по рангу жрецом Ачрии – Повелительницы Паутины.

Стэммел сделал рукой уже знакомый Пакс охраняющий от злых сил магический жест и шепотом переспросил:

– Жрец самой… Он стрелял в тебя, а ты, значит, чисто случайно почувствовала боль в спине? Нет, Пакс, так не бывает. А что Доррин сказала?

– Что я испытываю судьбу и что трачу свое везение.

– Может быть, она и права, если только… Ладно. Пакс, я прекрасно понимаю твое нежелание болтать об этом. Я тоже не буду болтать. Но все-таки постарайся найти маршала и поговори с ним по душам. Просто на всякий случай, чтобы быть готовой к любым неожиданностям. Мало ли что…

Пакс снова отмахнулась:

– Какие там неожиданности. Я ведь даже не последовательница Геда. Маршал со мной и говорить не станет.

– Дело твое. Ты либо чертовски везучая, либо отмечена богами. Иначе тебя бы здесь сегодня не было. Да, ну и досталось же тебе в этом году. – Стэммел встал и потянулся: – Ладно, пора закругляться. – Он разлил остатки эля по кружкам и выпил свою долю, подождав затем, пока Пакс выпьет свою. – Пошли, Пакс. Я пока расскажу тебе о новичках. Хоть они и не доучились до срока, их можно ставить в пары на тренировках, не боясь, что они поубивают друг друга. Но в строю им еще тренироваться и тренироваться. Особенно в нескольких шеренгах, против разного оружия и превосходящего по численности противника. Со щитами у них дело так же, как было у вас, может быть – чуть похуже. Со своей четверкой займешься с самого начала. Пусть вспомнят, чему научились. Будь с ними построже, но не запугай так, что они не смогут работать. Поняла?

– Так точно, сэр, – вздохнув с облегчением, ответила Пакс.

Накинув плащи, они прошли по коридору, пересекли шумный зал трактира и, кивнув на прощание хозяину, вышли в темную холодную, почти морозную, ночь.

22

Сиджер, старший инструктор по обучению владению оружием, по его словам, приехал в Вальдайр потому, что герцог не оставил ему работы в Северной крепости.

Увидев Пакс, он улыбнулся:

– А ты, наверное, половчей стала. Иначе не видать бы мне тебя сейчас после того, что досталось на твою долю. Давай получай нагрудники для своих подопечных. Кто тебе достался? – Пакс перечислила, и Сиджер быстро дал каждому краткую характеристику: – Воула проворна, но пока что слабовата. Со щитом вообще еле управляется. У Кери память короткая, ни одного упражнения до конца не доводит. Дженитс – пожалуй, лучший из твоей компании. Ему нужны только практика и опыт, опыт, опыт. Сим чертовски силен, но неповоротлив. Не совсем мешок, конечно, но погонять его не мешает. Давай приступай. Я к тебе позже подойду.

Заняв место в одном из углов плаца, Пакс начала тренировку. С мечами ее четверка выглядела вполне сносно. Лишь Сим последние движения комплекса сделал, отстав от счета, но ненадолго. Со щитом дело шло туго: Сим совсем отстал, Кери держал щит слишком далеко от себя и уводил его в сторону, а Воула вообще не поднимала его на нужную высоту. Поставив их друг против друга, Пакс продолжала отсчитывать положенные движения. Дело сдвинулось: почувствовав хотя бы иллюзию реального противостояния, новобранцы заработали с большей отдачей, что, правда, не избавило их от основных ошибок. Наконец, уже чуть охрипнув, Пакс скомандовала перерыв и, хлебнув воды, пустила флягу по кругу. Прокашлявшись, она сказала:

– Сим, я полагаю, Сиджер говорил тебе, что ты слишком медленно двигаешься. Еле шевелишься, если начистоту.

Сим кивнул.

– Воула, если ты будешь держать щит на уровне колен, много от него будет толку?

Девушка покраснела и уставилась себе под ноги.

– А ты, Дженитс, – может быть, у тебя и получается лучше, чем у твоих товарищей, но и тебе еще учиться и учиться.