Никто покойника на срок не осудит.

Так чтоб и раба Божиего (имя) не осудили,

В острог бы не посадили.

Как Бог отпускает грехи всем,

Так чтоб и раба Божиего (имя)

С суда домой отпустили.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Читают перед входом в суд.

Как старой няньке детей не рожать,

Так судьям раба (имя) свободы не лишать.

Будь ты, пан-судья, не столь усерден,

Будь столь милосерден к рабу Божиему (имя).

Как милосерден наш Иисус Христос,

Как строго ты раба Божиего(имя) покараешь,

Так строг будет и к тебе Господь.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Варят кисель из черных ягод. Когда вода закипит, вливают в него, как обычно, крахмал и говорят:

Помяну я киселем твое дело

Прытко, шибко и смело.

Как Егорий воевал, побеждал,

Так и я врага (имя) сокрушу,

Дело его разрушу.

Кисель, кисель, варись весь день,

Поднимись, кипи, дело мое накрепко закрепи.

Я первая, враг за мной.

Господь мой повсюду, везде со мной.

Ключ, замок, язык. Аминь.

Из письма: «...Не судите, люди добрые, меня, мать, одну воспитавшую троих детей. Работала я по две смены, чтобы хоть как-то прокормить и одеть их. Как и всякая мать, я безумно люблю своих мальчиков. Видит Бог, не учила я их плохому. Да и, по правде сказать, добрые они у меня. Вот только по мягкости характера и попали как куры в ощип. За безотказность, по глупости страдают...

Саша мой с друзьями угнал мотоцикл. Ему двадцать лет, этому мотоциклу, захочешь продать за пятьсот рублей и то не продашь. А дали им по два года. Сашка за руль-то и не садился. Били их в ментовке, вот он и оговорил себя по дурости.

На свиданке сын плакал, клялся, что не виноват, просто побоев не вынес, вот и сказал, что от него требовали на допросе.

На суде я разрыдалась, и судья меня выгнала, да еще грубо так!

Через месяц сына моего убили в заключении. Один парень потом рассказал, что в тюрьме Сашу изнасиловали. Сыну было 18 лет. Я не могу теперь слышать треск мотоциклов, у меня сразу же припадки начинаются, каких раньше никогда не было.

Мужик тот, у которого мотоцикл угнали, приходил ко мне пьяный, просил 20 тысяч. За эти деньги обещал сказать, что прощает их. Денег у меня не было. Стала я его просить, умолять за так простить. Выпил он у меня в дому бутылку водки, покуражился и ушел. Напоследок сказал:

– Хрен с тобой! Вот отдерут твоего пацана зеки – сразу вспомнишь, что пожадничала.

У меня очень старый дом, но даже если бы мне пришлось его продать и остаться с детьми на улице, я бы и то согласилась, но мой дом и на пятнадцать тысяч не потянет. В нашем селе дома не покупают. Кто уезжает, просто заколачивает окна и двери, и все.

Адвокат мне песни пел, что срока Сашеньке не дадут. Мотоцикл, мол, старый совсем. Но судья очень принципиальной оказалась.

Решила показательный процесс устроить. Разве у нее нет детей? Я понимаю, работа такая, за эту работу она получает деньги, а значит, должна эти деньги отрабатывать, но зачем же палку перегибать? И что по сравнению с вечностью наша короткая жизнь? Была бы я богатой, купила бы своим мальчикам мотоцикл. А теперь из-за груды железа нет моего Саши. И в дверь он ко мне никогда уже больше не постучит. У него не было девушки... Я не могу есть и спать. Мне слышится голос моего сыночка. Как мне жить, не знаю...»

Читают на смягчение приговора, перед тем как войти в зал суда:

Огнево – от гнева,

Ангел на встречу, Христос по пути.

Милостивый Никола Гневный,

Суд отведи, высветли сердце,

Высветли мысли на доброту судьи.

Рабу (имя) в милость суда помоги.

У меня замок, у Богородицы ключи,

Открой рабу (имя) все пути.

Господи Иисус Христос, помоги.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Утираются в суде платком (несколько раз), на который дома читают сорок раз:

Стоит гроб из четырех досок,

В гробу четыре черта сидят,

На судейский порог глядят.

Как от этих чертей открещиваются,

Как от них отмаливаются

Куши малые и души старые,

Куши грешные и безгрешные,

Так отпрашивают и отмаливают

От въедливого суда,

От засуда и застенков,

И от тюрьмы, и от замков,

От колы-затворы: колы-запоры.

Вы, седьмые ключи.

Вы, седьмые замки,

Отпирайтеся, открывайтеся.

Вы железные, вы засовы,

Вы кандалы и оковы,

Здесь стоит Бог, здесь Его порог.

Он суда не допустит,

Он в тюрьму раба (имя) не пустит.

А ты, красно солнце, решетное оконце,

Решетки разойдитесь,

Петли с дверей сместитесь.

Ярам, Авраам, Ахала, Духала,

ум, Зим, Зем, Була, Ах, ам тала.

Седьмая, восьмая, тринадцатая.

Моему слову последнему никогда не быть.

Раба (имя) судьям никогда не осудить.

Кто есть судья? – Господь.

Ему и о нас судить и так тому чтоб и быть.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Встану я на запад хребтом,

Перекрещу небо и землю перстом,

Омоюсь святою водой,

Помолюсь Богородице дорогой.

Матерь Божья, доброе сердце,

Всех Ты жалеешь, всем Ты помогаешь.

Помоги и мне, Божьей рабе (имя).

Запрети раба (имя) судить.

В кандалы ковать, двери,

Замки закрывать судьям правленским,

Судьям сельским,

Судьям мировым, городским,

Судьям становым.

Как эти судьи не могут

Воды с окияна дна испить,

Песок брать и жевать,

Так бы они не смогли рабу (имя)

Плохого пожелать.

Казался бы он им лучше свету белого,

Лучше солнца красного

и своих родных детушек.

На засовы бы они не закрывали,

На замки на годы не запирали,

Свободу и жизнь бы не отнимали.

Как ты, Господи, их в Судный день

Будешь судить, рядить, прощать,

С благословением отпускать,

Так и судьи будьте милостивы

К моему рабу (имя).

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Молитва заключенного к ангелу-хранителю

Ангеле Божий, предстояй ми от купели Святого Крещения, колико аз преогорчевал тебе злыми помыслы, скверными словесы и постыдными деяниями в житии моем!

К тому же не памятовах, яко имам тя дан-наго ми от Бога хранителя. Егда аз упивахся вином, или бестудно плясах, или в блуде, хищениях и злоупотреблениях иждивах житие мое; ив сии дни ты не отлучался еси от мене, но токмо, яко чистый дух, печален был еси о мне, непотребном рабе. Коль множицею аз бых близ самыя смерти, творяй преступныя дела и отнюдь не помышляяй предстати внезапу Богу-Судии! Смерть же не постиже мне тогда: и вем, яко ты отвратил еси ю от мене. Тако выну охраняеши мя, и не един аз есмь, внегда един жительствую во узилищи сем, но с тобою, хранителю мой.

Аще и не вижду тебе телесными очима, ты еси присно спребываяй окаянное моей душе и телу. Якоже солнце, преходя скверныя места, не оскверняется, сице и ты, Светоносный ангеле Божий, не возгнушайся моей смрадности, но николеже отлучайся от мене и в сей темнице. Сохрани мя здрава нощию и неприступна во сне диавольскому искушению. Отжени от мене бессоние. Сопутствуй ми во дни, на каждый час, во всех входех и исходех моих. Даруй ми крепость телесных сил, еже понести горькия работы, в наказания мне налагаемыя, горькие же паче по вине их. Застуми мя от злобы бесов, люте нападающих на мою душу: ибо от единаго мановения десницы твоея бежат беси. Паче же всего отжени от мене смятение душевное и ропот вредный: сый бо смущен сердцем, не хощу ни на кого и ни на что благоприятно взирати и присно зде огорчеваюся.