На этот раз, однако, Монро не повезло: Розанов и я с нашими девяносто килограммами веса и Парфенов, жилистый, костлявый, состоявший, казалось, из одних острых углов, весьма «неприятный» при столкновениях, были для маленького петербуржца непреодолимым препятствием.

Это была одна из тех встреч, где до последней минуты нельзя предсказать результата, настолько равной была борьба. Незадолго до конца игры Скорлупкину удалось обвести центрального полузащитника англичан Станфорда, техничного и изящного игрока, и сквитать счет. И все же петербуржцы едва не добились победы: Монро, наконец, прорвался и устремился с мячом к нашим воротам. Я преследовал его, отстав на полшага. Когда он вошел в нашу штрафную площадь и замахнулся для удара, я, опередив его на долю секунды, выбил мяч за боковую линию.

С почетным для нас счетом 1:1 окончился этот матч с сильнейшей петербургской командой.

Любой игрок, вписавший свое имя в летопись большого футбола, назовет вам соревнование, в котором впервые неожиданно для зрителей, товарищей по команде, для него самого раскрылась полная мера его умения и таланта, соревнование, после которого его право на место в сборной города или страны стало бесспорным. Таким соревнованием была для меня игра против петербургских англичан.

3

Если в 1909 году московский футбол встал на ноги, то в 1910 году он далеко шагнул вперед. Организуются новые клубы: «Кружок футболистов Сокольники» (КФС) на Ширяевом поле, Замоскворецкий клуб спорта (ЗКС), арендовавший участок на Даниловской улице, Московский клуб лыжников (МКЛ) на Ходынке. К концу сезона дачная команда в Новогирееве превращается в спортивный клуб под тем же названием. Не богатые меценаты, а служащие и студенты стояли во главе этих клубов. КФС организовал Андрей Иванович Вашке, сам игравший в первой команде, и студент Саша Филиппов, центр нападения; председателем ЗКС был ткацкий мастер Бейнс, пожилой англичанин, простой, добродушный, с седыми серповидными усами; во главе МКЛ стояли Булычев и Дубинин, в «Новогирееве» заправляли Вайнтрауб и игравший в первой команде Борис Чесноков.

Совсем по-другому складывались и отношения между руководителями этих клубов и игроками — не было между ними той грани, которую мы, СКС-овцы, всегда ощущали. Игроки принимали участие в выборных органах клуба, в его хозяйственных делах.

В новых клубах выросло третье поколение русских футболистов, поколение, создавшее преемственность русского и советского футбола. Замоскворецкий клуб спорта ЗКС передал советскому футболу таких мастеров, как вратарь Баклашев, защитник Сергей Сысоев, полузащитники Константин Блинков и Михаил Романов, нападающие Житарев, Шурупов, Сергей Романов. Из «Новогиреева» пришли в советский футбол Павел Канунников, Петр Артемьев, братья Чесноковы, Сергей Бухтеев, Цыпленков, Троицкий. Многие из них в первое десятилетие советского футбола входили в состав сборной Москвы и РСФСР.

Баклашев, высокий стройный блондин, был одним из первых русских вратарей, которые ловили мяч руками, а не отбивали его кулаком, как это делали Виноградов и Кудрявцев. Баклашев был одинаково хорош и на высоких, и на низких мячах.

Великолепным техником был центральный полузащитник ЗКС Константин Блинков. Он отлично владел всеми видами остановки мяча, его передачи были остры и точны. В годы после первой мировой войны я играл вместе с ним в команде ЗКС. Помню такой эпизод: высокий мяч опускался перед ним на землю. И в то же время его стремительно атаковал противник. Не оборачиваясь, не глядя на меня, стоявшего за ним, Блинков остановил мяч так, что он от его ноги пошел назад прямо ко мне.

Братья Романовы отличались неисчерпаемой энергией, натиском, самоотверженностью. Михаил играл левым полузащитником, Сергей — левым нападающим. Вместе с левым полусредним Житаревым они составляли мощное крыло нападения, которое способно было измотать любую защиту.

Правый полусредний ЗКС Шурупов, атлетически сложенный, напоминал по манере игры прославленного впоследствии Михаила Бутусова. Он таранил защиту и сильно, и плассированно бил по голу.

Большой след в истории русского и советского футбола оставил левый полусредний «Новогиреева» Павел Канунников, неоднократно входивший в состав сборных команд Москвы и РСФСР. Среднего роста, коренастый, с быстрым сильным ударом, он был очень труден для защитников. Столкнуть его было невозможно. Он словно врастал в землю на своих толстых с массивной мускулатурой ногах.

ЗКС построил на Даниловской улице первый в Москве стадион с беговой дорожкой и настоящими трибунами.

Появление новых клубов, оборудование новых полей повело к тому, что московский футбол окончательно перестал быть дачным футболом и стал городским. Главными событиями футбольного сезона были теперь весенний и осенний розыгрыши первенства Москвы; дачный футбол постепенно отошел на второй план, хотя и продолжал развиваться, захватывая новые дачные местности и организуясь в футбольные лиги железных дорог — Казанскую, Ярославскую, Александровскую, Нижегородскую, Николаевскую.

Рост числа футбольных клубов настойчиво требовал их организационного объединения, и 12-го июня 1910 года, после длительных и тяжелых потуг, рождается, наконец, московская футбольная лига; в Петербурге лига к этому времени существовала уже 9 лет. В обеих лигах, как впоследствии и во Всероссийском футбольном союзе и Всероссийском олимпийском комитете, верховодили, к сожалению, меценаты-иностранцы. Председателем московской футбольной лиги был тот же Мусси, товарищем председателя — Фульда, казначеем — Миндер. Это повлекло за собой футбольный сепаратизм и пренебрежительное отношение к периферийному футболу, к киевлянам и одесситам, и сыграло не последнюю роль в наших неудачах на Стокгольмской олимпиаде.

2-го июня, в день организации футбольной лиги, был утвержден и календарь осеннего первенства Москвы. В первой группе на кубок Фульда играли СКС, КСО, ЗКС, КФС и «Унион».

В каждый календарный день одна из пяти команд оказывалась свободной и играла товарищескую встречу о БКС, который, хотя и вошел в лигу, но от участия в первенстве отказался.

Поскольку англичане не участвовали в розыгрыше, фаворитом считался наш клуб СКС. Мы и сами надеялись стать чемпионами Москвы.

Результаты первого круга превратили нашу надежду в уверенность. Мы выиграли все четыре соревнования, нанесли поражение нашему главному сопернику КСО со счетом 6:2, забили 24 мяча, пропустили восемь. Кубок Фульда, казалось, был уже у нас в руках. Но второй круг принес нам горькое разочарование. Мы «споткнулись» в первой же игре против ЗКС со счетом 3:5. Следующую встречу с КФС мы выиграли.

3-го октября мы выехали в Орехово-Зуево для встречи с морозовцами. Обе команды имели к этому времени по десять очков, но у нас была лишняя игра в запасе.

Стадион был заполнен до последнего места. Деревья вокруг него превратились в дополнительные трибуны, Как непохожи были орехово-зуевские болельщики в рабочих куртках и рубахах, в картузах и смазных сапогах на чистую московскую публику в пальто и котелках! И с каким энтузиазмом встретили они своих игроков, когда те выбежали на поле для разминки! Вот где черпали морозовцы резервы, вот кто помог им стать лучшей московской командой довоенных лет и четыре года подряд выигрывать кубок Фульда.

Мы сразу поняли, что игра предстоит трудная, что силы противника будут удвоены моральной поддержкой зрителей. Но хуже всего было то, что футбольная лига, в нарушение всех правил, назначила судьей на нашу встречу члена КСО Олдфильда. Необходимости в этом не было никакой: у лиги имелись такие испытанные судьи, как А. Н. Шульц, Белл и особенно И. И. Савостьянов, пользовавшийся непререкаемым авторитетом за свое безупречное судейство и большой такт в обращении с игроками. Именно его и надо было назначить судить решающую встречу первенства.