Еще о жесткости президента. Помню разговор, который состоялся в моем присутствии. Владимиру Владимировичу доложили, что один из глав администрации, на которого завели уголовное дело, снял с работы двух прокуроров.

— Впервые такое слышу, — изумился президент и распорядился разобраться.

Уже на следующий день этот глава администрации покинул свое кресло. Я мысленно поаплодировал Владимиру Владимировичу и вспомнил, как чеченцы — местные жители тех районов, которые освобождали войска нашей восточной группировки, зимой 2000 года пришли ко мне со списками и подписями в поддержку В. В. Путина, он тогда исполнял обязанности Президента РФ.

— Передайте ему, чтоб президентом становился. Порядок нам нужен. Надоело всем это бандитство… Путин может порядок навести. Мы ему верим…

Я пообещал, что списки и письма передам.

Однако закончить эту главу хочу не рассказом о требовательности и взыскательности Владимира Путина, а примером иного порядка, высветившим другие черты характера Верховного главнокомандующего.

В начале сентября 2001 года Владимир Владимирович посетил с рабочим визитом Кабардино-Балкарию. Программа его пребывания была очень насыщенной — мероприятий много. И вот в один из моментов Владимир Владимирович Кокову говорит: «Валерий Мухамедович, насколько мне помнится, в этом районе живет ваша мама (видимо, кто-то из близкого окружения президента подсказал ему это). Давайте навестим ее, мне кажется, что она рада будет»… Коков, не ожидая такого разговора, как-то растерялся, но тут же решительно пригласил В. Путина в гости.

Тут, как всегда, вынырнул человек из свиты:

— Невозможно, Владимир Владимирович, у вас протокол, масса мероприятий, не успеем!

Я-то на себе испытал этот протокол. Действительно, жесткая «вещь». Соблюдался он всегда строго. Но тут В. В. Путин ответил:

— Нет, протокол протоколом, но мать — это святое. Не могу не заехать, Валерий Мухамедович!

Я удивился.

Это было очень трогательно — приезд в село. Мать у Кокова — женщина пожилая, ей около 90 лет, ходить уже не может. Сидит во дворе в кресле, насторожилась, когда услышала шум машин, а затем голоса людей.

— Здравствуй, мама, — сказал Валерий Мухамедович, — я президента Владимира Владимировича Путина к тебе привез.

Мать руки протянула, попыталась встать. В. В. Путин тут же поддержал ее, обнял. Родня во дворе аж прослезилась. У меня у самого сердце защемило.

Потом были разговоры. Односельчане пришли, хорошие слова говорили. Речь держали в основном старики — каждый лет под сто. Степенно общались, теплые слова говорили Владимиру Владимировичу. Он отшучивался. Гости улыбались. Хозяева звали за стол…

Все было просто и искренне. Мне показалось, что во дворе даже светлее стало.

Как переломить ситуацию?

Разгромив крупные бандитские формирования, армия в Чечне свою миссию выполнила. Увы, это было достигнуто ценой жизни нескольких тысяч офицеров и солдат, до конца выполнивших свой воинский долг и остановивших распространение террора и распад страны. А те, кто сегодня говорит, что мог бы сделать это лучше и эффективнее, видимо сберегая свои патриотические порывы, отсиживался в это время на значительном удалении от Аргунского ущелья. Бог, как говорится, им судья.

Что я, как человек военный, понимаю под словами «армия выполнила свою задачу»? Главное то, что на сегодняшний день в Чечне не осталось ни одного бандформирования, угрожающего устоям федеральной власти, а содержание ежедневных сводок соответствует в основном тематике телепрограммы «Криминал», но не выпусков новостей. Заслуга армии состоит еще и в том, что она вернула менее «волевым» государственным структурам утраченную ими власть и служебную инициативу. Армия помогла милиции и ФСБ навести порядок: поймала и сдала прокурорам мерзавцев, ставивших фугас, поставила часовых у спасенных или восстановленных мостов… В сознании многих из нас вчерашний экстремист-сепаратист, то есть фигура политическая, сегодня — всего лишь бандит с оружием в руках. Он не «национальный освободитель», а «клиент» РУБОПа. А ведь вспомните, что было несколько лет назад? Любой уголовник-чеченец выставлялся как борец за свободу.

В общем, завершив контртеррористическую операцию, армия свою задачу выполнила. И все же есть одно «но». Чтобы поставить точку в десятилетней кавказской эпопее, нужна надежная гарантия безальтернативности мира в Чечне. Укреплением этой гарантии по всей территории республики и занимается армия. Именно поэтому на территории Чечни обустроилась всерьез и надолго 42-я дивизия, совершенствуется деятельность военных комендатур.

На первый план, как известно, вышла работа спецслужб по поимке главарей бандформирований. Объединение подразделений специального назначения под единым руководством позволило повысить эффективность их работы. Внезапные и адресные действия «спецов» приносят ощутимые результаты. Подтверждение этому — заметное ослабление организованного сопротивления бандитов. Все чаще целые отряды боевиков сдаются властям вместе с оружием, надеясь на амнистию, которую, кстати, может себе позволить только сильная государственная власть.

Представителями спецслужб, других силовых структур, находящихся в Чечне, приобретен не только опыт, но и обеспечены надежные источники информации и агентура в бандформированиях, с помощью которых в результате спецопераций удалось ликвидировать ряд влиятельных полевых командиров, захватить в плен и менее крупные фигуры среди бандитов и наемников.

Не стану приводить подробный статистический анализ: сколько уничтожено боевиков, сколько единиц оружия, боеприпасов захватывают чуть ли не ежедневно в результате спецопераций и поисково-разведывательных мероприятий в Чечне. Об этом регулярно сообщают средства массовой информации. Однако хочу подчеркнуть, что спецоперации по нейтрализации остающихся боевиков, изъятию оружия, а также пресечению подпольного нефтебизнеса проходят в соответствии с боевыми распоряжениями. Они же, в свою очередь, не могут противоречить известному приказу № 80 командующего ОГВ(С) на Северном Кавказе. Этот приказ регламентирует правовые аспекты деятельности войск, придает им максимально допустимую открытость, гарантирует государственную и общественную подконтрольность спецмероприятий. Под их результатами ставят свои подписи и глава администрации населенного пункта, в котором проведена проверка, и соответствующий прокурор. Тем не менее всегда находятся недовольные, которые готовы «протрубить» на всю страну уже набивший оскомину тезис: «федералы» опять нарушили права человека, опять после проведения очередной «зачистки» пропал без вести такой-то уроженец Алхан-Калы или Мескер-Юрта…

Никто не отрицает, в том числе и командование группировки войск, что иногда со стороны военных допускаются противоправные действия и даже грубые нарушения законности. Для этого и существует прокуратура. Именно она, возглавляемая главным военным прокурором А. Савенковым, начиная с осени 1999 года приняла к производству 145 уголовных дел. Окончено расследование 12 дел об убийствах. Осуждены 34 военнослужащих. Эти цифры дают общее представление о состоянии законности в группировке.

Скажу больше: если в целом по стране тяжкое преступление совершается каждые 30–40 минут, то «чеченские показатели» в армии на порядок ниже и спокойнее. Другое дело, что злоупотребления в армии вообще и в северокавказской группировке в частности более на виду, чем, к примеру, мздоимство и воровство некоторых чиновников (в том числе «полусиловых» ведомств). Это во-первых.

Во-вторых, пропавшими без вести (не без участия родственников) прикидываются и те, кому не хочется, чтобы их нашли. Приведу только один пример. Судя по лозунгам майского (2002 года) митинга у Дома правительства в Грозном, проходившего под хорошо отрепетированное: «Вывод войск!», уроженец Урус-Мартана Руслан Дадашев, «пропал без вести» в Шалинском районе еще в 2000 году. Его фотографию демонстрировали и на июньском (2002 года) митинге в Шатое. На сей раз Дадашева называли «зверски убитым при зачистке Jlepмонтов-Юрта», которая там если и проводилась, то еще во времена поручика, давшего селу свое имя.