Он наклонился к ней. Вверху пронзительно крикнула чайка. На ее крыльях вспыхнул солнечный свет.
Глава 14
— Да, у твоих друзей все хорошо, — сказал Диорей. — Они шлют тебе приветы.
Рид старался сдерживать раздражение. Они сидели вдвоем в дальнем помещении храма, куда американец увел афинянина, когда Лидра отпустила того после долгой беседы с глазу на глаз. Улыбка Диорея оставалась невозмутимо благодушной, он удобно развалился на каменной скамье.
— А чем они занимаются? — спросил Рид.
— Ну, Улдин объезжает лошадей и обучает юношей для своего конного отряда. Вернее, собирается. Тут много всяких помех, а главное, у него всего одно седло: говорит, что не нашел ни единого шорника, который справился бы с такой работой. Олег, хм-м… занялся постройкой корабля — как и ты, если дошедшие до меня слухи верны. Мне бы очень интересно было взглянуть, какой корабль заложил ты.
— Боюсь, это невозможно, — ответил Рид. — Государственная тайна.
Тут он солгал, но у него созрело намерение потребовать, чтобы строительство запретили посещать посторонним. Зачем способствовать врагу? А Тесей — враг, который разгромит солнечный мир Эриссы, если не удастся внести в историю благую поправку.
Нет, даже не это. Разве легенды и мифология через три-четыре тысячелетия спустя не обретут точно такую же форму, если минойский Крит просуществует чуть дольше? Совсем чуточку, всего лишь на жизненный срок девушки! Неужели просить этого у богов неразумно?
— Зачем ты приехал? — спросил он. — И с отборной командой?
Он узнал, что они были не простыми моряками, но царскими телохранителями, которые держались особняком и с атлантидцами даже не разговаривали.
— Ну, что касается второго, — неторопливо ответил Диорей, — так простые моряки зимой в море не пойдут. Слишком опасно. — И словно в подтверждение его слов завыл ветер и дождь принялся хлестать снаружи стены, внутри занавешенные богатыми тканями. — Олег говорит, что построит корабль на все времена года, но пока мы должны обходиться тем, что у нас есть, верно?
— Но ты не сказал мне, зачем ты приехал.
— И не скажу. Не могу. Прости, друг, но это дело не для посторонних ушей. И очень возможно, что ты еще не раз меня здесь увидишь. А скажу я тебе вот что: твое пророчество повелевает Афинам и Кноссу сблизиться. Отлично! Но вот как? Что это будет за союз и на чьих условиях? С какой стати миносу освобождать нас от дани и прежней зависимости? А зависть других? К каким сварам может привести она? И еще много такого же. Все надо обсудить, а государственные дела не вершатся у всех на глазах. Ну а раз ариадна расположена к Тесею, так ты, конечно, согласишься, что начать переговоры лучше с ней, верно? Скажем, они друг друга прощупывают. — Диорей ухмыльнулся. — И она еще в соку, мужчине есть что пощупать. И, кстати, я слышал, что сам ты тут обзавелся лакомым кусочком.
— Эрисса — сестра по обряду! — вспылил Рид.
— А кем была твоя возлюбленная с тем же именем, а? Мне начинает казаться, что тут все не так просто. И ведь ты меня про нее даже не спросил!
«Неужели я побоялся?» — подумал Рид, а вслух сказал:
— Ну, так как же она?
— Тоже неплохо. Сначала куксилась, а последнее время… Помнишь Пенелея? — Диорей ткнул Рида локтем и подмигнул. — Так она от него получает все, что ей требуется. Тебе же все равно, а?
— Да, — глухо ответил Рид.
Старшая Эрисса прошла через многие руки. Спасти он надеялся девушку.
— Нет, — ответила Лидра, — я не скажу тебе о моих переговорах с Тесеем. Твой вопрос дерзок.
— Но ведь Тесей тоже несет беду.
Она посмотрела на него с высоты своего трона.
За ее сухощавой фигурой и суровым лицом Судья Грифон ожидал мертвых.
— Откуда ты знаешь?
— Из… из пророческого видения.
— А как же тогда повеление искать союза? — Ее голос был резким, как щелканье бича. — Или ты солгал?
Светильники мерцали в холодной пустоте, где кроме них двоих шевелились только тени. Но за дверью ждали стражники. Невооруженные — на священный остров запрещалось привозить оружие. Однако четверо сильных мужчин без труда справятся с Данкеном Ридом.
— На Крите преступников отправляют в каменоломни, — сказала Лидра. — И живут они недолго. Да и рады, что недолго.
— Я не лгал… госпожа. И… и просил, чтобы ты приняла меня до отъезда Диорея потому лишь, ч-ч-то подозреваю его и его господина…
— Почему? Эгей восставал, но он теперь слабый старец. Тесей сразил своих двоюродных братьев, выросших на Крите, но с тех пор вел себя, как подобает верному клятвам царевичу. Таким же он будет и царем.
— Я слушал, что они, ахейцы… что они говорили…
— О да! Они ворчат, они бахвалятся, кое-кто, конечно, замышляет что-нибудь, но дальше? Тесей сумеет держать их в руках, и уж тем более если он хочет обрести в Талассократии более высокое место для себя и своего царства. — Лидра угрожающе ткнула пальцем в Рида. — Ты стараешься сеять раздор, чужестранец? Кому ты служишь?
Он подумал: «Придется сказать ей правду, как ни велик риск. Иного выхода нет».
— Госпожа, — начал он медленно, — я ни в чем тебе не солгал, хотя, правда, сказал не все. Но вспомни, прошу, что я тут совсем чужой. Мне нужно было разобраться в том, что здесь и как. Что хорошо, что дурно, где явное, где тайное. Убедиться, что ты сможешь поверить всему, в чем я тебе откроюсь. И этого я до сих пор не знаю. Но ты меня выслушаешь?
Она кивнула.
— Пророчествовать я способен потому, — сказал он, — что я из будущего.
— Как так? — Она нахмурилась, стараясь понять. Язык кефтиу не подходил для выражения таких идей. Однако она уловила суть быстрее, чем он ожидал. И, хотя сотворила священное знамение и поцеловала свой амулет, осталась странно спокойной. Может быть, для нее, живущей в мире мифов и тайн, это было просто еще одно чудо? — Да, — произнесла она негромко — теперь многое становится ясным.
Некоторое время она слушала молча, но потом перебила:
— Так Кносс и правда падет? И от Талассократии останутся только темные легенды? — Обернувшись, ариадна долго смотрела на изображение Судьи. — Ну что же, — почти прошептала она, — все преходяще.
Рид говорил о том, что считал главной задачей. Кое о чем он промолчал, и в первую очередь утаил, что две Эриссы были одной. Его пугали последствия, которыми могла обернуться для девушки его откровенность. Поэтому он просто не стал упоминать о времени, из которого явилась их спутница. Имя Эрисса было довольно распространенным, а у Лидры и без того хватало о чем подумать. Умолчал он и о том, что, согласно легенде, она предаст миноса и будет предана в свою очередь. Это было слишком оскорбительным, а потому опасным.
— Из твоих слов следует, — сказала Лидра глухим голосом, — что боги предназначили Тесею сокрушить морскую державу.
— Нет, госпожа. Полностью я уверен лишь в том, что через несколько месяцев вулкан уничтожит Атлантиду, что Крит будет завоеван и что, согласно легенде, какой-то Тесей убьет какое-то чудовище в Кноссе. Возможно, тут правда смешалась с вымыслом. Я уже убедился, что в легенде много лжи. Никогда не существовал Минотавр, полубык-получеловек, а просто ежегодно в жертву приносят священного быка. Зато афинских мальчиков и девочек в жертву не приносят, но, наоборот, окружают их всяческими заботами. Ариадна не дочь царя. Лабиринт — это не переплетение подземных коридоров, где заключен Минотавр, а главный дворец вашего царя-жреца, обитель Двойной Секиры. Я мог бы назвать еще много несоответствий. Но ты же поняла, зачем я все это говорю! Почему бы Талассократии и после гибели этого острова не просуществовать еще века и века?
— Если божественная воля сокрушит святыню святынь, значит, боги гневаются на народ миноса, — ответила Лидра негромко.
— Да, конечно, это может лишить людей мужества, — согласился Рид. — Но я клянусь, госпожа, что причины будут столь же естественными, как… как камень, случайно упавший на голову человека.