Ящерица лениво подняла голову и высунула язык в сторону Тиа. Ее глаза казались такими же безжизненными, как и чешуйки на теле. Тиа вспомнила, что не встречала ящериц уже несколько месяцев.
Она улыбнулась и пустила лошадь в галоп. Солнце клонилось к востоку. Они были в пути уже часов семь‑восемь.
Проехав по северному краю долины, отряд приблизился к большому дому Баркартов. Несколько калиток, ведущих во двор, который Джуди называла «компаунд», медленно открылись. Тиа заехала за Джуди в последнюю из них. Еще несколько сот ярдов — и они очутились перед крыльцом огромного дома. По словам Джуди, сначала была построена саманная хижина, наполовину врытая в землю. Но сейчас дом возвышался, как монастырь. Главное крыльцо поддерживали четыре резных арки. Первый этаж был действительно наполовину погружен в землю, но теперь над ним возвышался второй, тоже из темно-розовых саманных кирпичей. Прочная деревянная крыша нависала над небольшими окнами, ее края выступали далеко за стены дома, чтобы защитить окна от проникающих внутрь лучей палящего солнца.
Два мексиканских мальчика, подбежав, помогли женщинам спешиться и забрали их лошадей. Стив, Джонни и остальные мужчины поехали верхом до бараков и конюшен. Дородная, круглолицая мексиканка, которая обращалась с мальчиками так, как будто это были ее дети, открыла тяжелую дубовую дверь и пропустила Джуди, Тиа и Андреа в дом.
Зашедшая с яркого света Тиа с трудом могла различить обстановку в полумраке комнаты. Но она заметила, что всю противоположную стену занимает огромный камин. Перед ним — длинный диван и три больших кожаных кресла. Круглые коврики ручной работы покрывали пол. Да, зимой пляшущий огонь большого камина, должно быть, согревает всю эту большую, уютную комнату.
— Как замечательно! — в восхищении воскликнула Тиа, бросив быстрый взгляд на сестру. Лицо Андреа было серьезным и совершенно непроницаемым. Она даже не посмотрела на Тиа.
— Круз! Люпи! — позвала Джуди. Две улыбающиеся женщины тут же, шаркая сандалиями по деревянному полу, появились в комнате и остановились рядом с толстой мексиканкой.
Джуди слегка подтолкнула вперед Тиа.
— Это ваша новая начальница, кроме этого она — моя подруга, так что будьте с ней поласковей. Ее зовут Тиа Марлоу. Тиа, а это — Кармен, Круз и Люпи.
Все три женщины непроизвольно фыркнули. Кожа Кармен была цвета кирпича, но ее круглое лицо было добродушным, на нем играла улыбка. Круз была похожа на выжатый лимон. Люпи — самая молодая и, несомненно, пользующаяся популярностью среди мужчин, работавших на ранчо, — положив руки на красивые полные бедра, протараторила на испанском, обращаясь к двум другим служанкам:
— La jefa esta’ muchacha pequeña solamente![2]
— Si[3], — согласились с ней другие служанки.
— О, конечно! — воскликнула Джуди тоже на испанском, — может быть, она с виду и похожа на ребенка, зато очень требовательная и с характером. Так что вам придется поднимать свои зады по одному ее слову.
Круз и Люпи продолжали разглядывать Тиа не очень-то приветливо, Кармен же одарила ее материнской улыбкой.
— А это — Андреа Гарсиа Лорка — ваша новая хозяйка и владелица половины того, что здесь есть, — проговорила Джуди. Она вела себя, как человек, которому поручили неприятную миссию. В конце концов Джуди не удержалась и церемонно поклонилась Андреа.
Андреа, не обратив на ее кривлянье никакого внимания, сдержанно кивнула прислуге.
— Я думаю, мне сейчас лучше всего пройти в свою комнату, — проговорила она. Джуди ничего не осталось, как согласиться с ней.
— Конечно. Люпи, покажи мисс Гарсиа Лорка комнату рядом с моей. — Джуди, казалось, уже взяла себя в руки. — Я думаю, ты не будешь возражать, если твоя комната будет находиться между комнатой экономки и бедной родственницы.
Тиа почувствовала всю горечь, переполнявшую Джуди. Угроза, повисшая в воздухе, заставила вздрогнуть даже Андреа.
Тиа вдруг подумала о том, что ее, наверное, зачали здесь. Мама ей очень мало рассказывала о своих, отношениях с Биллом Баркартом… Как все-таки обидно, что Джуди и Андреа так невзлюбили друг друга. Ей так хотелось, чтобы они помирились.
— Полагаю, это будет очень удобно, спасибо.
Неожиданно Джуди весело улыбнулась.
— Да, к сожалению, в твоей комнате нет подставки для ружей. Ты уж извини, но мы не ожидали, что к нам прибудет такая великая охотница.
— Ничего, я обойдусь. — В повисшей тишине Андреа вышла за Люпи в дверь, ведущую в общий коридор, который, как оказалось, огибал гостиную с трех сторон.
— А эти женщины, они тоже спят в доме? — понизив голос, спросила Тиа, чтобы не усугублять и без того напряженную ситуацию.
— Нет, у них есть комнаты в одном из бараков. Но ты будешь спать рядом с комнатой Андреа. Так удобней. Да и мне сподручней приглядывать за тобой. — Джуди многозначительно улыбнулась. Тиа тут же вспыхнула.
— Тебе не придется этого делать. Я никогда не возьму вещь, которая мне не принадлежит.
— Мужчина… это, знаешь ли, не совсем вещь… Иногда они сами могут проявить инициативу…
— Ладно, что мне надо делать? — спросила Тиа, чтобы сменить тему.
— К ужину мы опоздали. Но Кармен даст нам что-нибудь перекусить. Я сейчас покажу тебе твою комнату, а там, глядишь, и ужин для нас будет готов. А вообще, летом мы ужинаем в шесть, а зимой в пять. Сегодня отдыхай. Уже скоро наступит новый день… У меня столько разных планов, касающихся дома… Завтра, после обеда, я тебе все расскажу.
Глава двенадцатая
— Как новая сестричка?
Джуди нервно заерзала, оставляя на узкой кровати отпечаток своего изящного тела. Они были в старом детском домике для игр, в северной части ранчо. Отец построил его для нее, когда ей было семь лет. Сейчас он служил ей местом, где она могла укрыться от всех.
— Отвратительна, — ответила Джуди, сморщив красивый носик. — Она, правда, недурна собой, но ядовита, как змея, и говорит, как школьная учительница. Она и работала в школе! Вообрази только! Что может быть хуже?
Грант рассмеялся. Джуди, довольная его реакцией, тоже кокетливо улыбнулась. Ей всегда было хорошо рядом с Грантом. Даже когда у нее было плохое настроение, стоило девушке с ним увидеться — и она снова чувствовала себя прекрасно.
Грант сидел на земле между низенькой дверью и кроватью, которая служила колыбелью для самых любимых кукол Джуди. Перед ним, в горшке, цвел куст лилий. Его руки почти никогда не знали покоя, вот и сейчас он рыхлил землю под белыми цветами.
— Я видел ее издалека, — осторожно произнес он.
— Ну и?..
— Она очень симпатичная.
— И что?
— И еще она производит впечатление человека, который может стать очень хорошим другом.
— Только не для меня. Я ее ненавижу.
— Потому что она выглядит такой независимой. А вот если бы ты знала, что у нее столько же проблем, сколько у тебя, ты бы с ней подружилась. Я же тебя знаю. У тебя душа добрая и мягкая, как топленое масло.
— Да она… как броненосец! Не забывай — мы же говорим с тобой о женщине, у которой доход — три тысячи в месяц.
— И ты хочешь дать мне понять, что для такого коротышки с лицом клоуна это вовсе не тема для обсуждения? — проговорил он, срывая лилию и бросая ее Джуди.
Она рассмеялась. У Гранта была очаровательная улыбка. Он часто шутил по поводу своей внешности. Его шутка была отчасти правдой, но Джуди это совсем не волновало. Грант был ее лучшим другом. А друзьям совершенно необязательно быть красавцами и силачами. Они прежде всего должны быть верными и заботливыми. А этих качеств было у Гранта Фремана в избытке.
— Хотел бы я поспорить с тобой на свое месячное жалованье, — сказал он.
— На месячное жалованье? На сорок долларов?
— Ну да.
— Забудь об этом, — ответила она. — Ведь я — нищая.
— Что за глупости!
— Ну, почти, — она кокетливо улыбнулась. Грант прекрасно знал, что Стив всегда заботился о том, чтобы у нее были свои деньги. Она просто ненавидела зависеть от кого-то.