Ранние историки масонства — такие, как Альберт Маккей, Роберт Фрик Гоулд и Альберт Пайк, — преследовали единую цель: установить определенное соответствие между масонской легендой о Хираме и мифом об Озирисе, изложенным в посвятительных обрядах древних египтян. В книге «Мораль и догма шотландского обряда» Альберт Пайк вкратце излагает труды Плутарха об аллегориях культа Озириса и даже высказывает предположение, что дева, рыдающая над сломанной колонной, возможно, есть Изида, мать мистерий, оплакивающая смерть своего мужа и брата, чье тело было спрятано в огромной колонне во дворце царя Библоса.

Освобожденный от обвинений в ереси благодаря такому прославленному прецеденту, современный исследователь масонской философии и символики может сосредоточить свое внимание на древности Ремесла, будучи уверенным, что научное исследование древних теологических и теогонических систем может лишь прибавить славы его ордену и повысить авторитет его собственного имени. Слишком долго масонство отклонялось от своих истинных целей, идя странными и ненужными путями, но в каждом его поколении находилось несколько более сведущих братьев, которые своими неустанными трудами помогали сохранять высший философский смысл символов Ремесла.

Крайне неприятно, более того, трагично, что великий египетский посвятительный обряд «Явления Днем» по какому-то недоразумению получил неверное название «Книги Мертвых». Последний термин звучит интригующе, и именно он был подхвачен популяризаторами, что сделало исправление неверного наименования почти невозможным.

Признавая, что Египет явился колыбелью высшей культуры и самой возвышенной философии, и видя почти неоспоримые доказательства того, что египетские мистерии стали предшественниками современного масонства, весьма печально наблюдать, что критический анализ египетской теологической системы затрудняется и становится почти невозможным из-за того, что сегодня мы располагаем лишь сравнительно поздними и неполными письменными памятниками древности, посвященными этому предмету.

Для любого египтолога совершенно очевидно, что такие папирусы, как «Ани» или «Хенефер», являются неполными и неточными списками более старых и полных памятников, до сих пор не обнаруженных. «Книга Мертвых» — сокровищница масонских знаний для тех, кто способен осознать, что этот древний труд обладает важным смыслом с начала и до конца и что если бы он был доступен полностью, то все его философское содержание было бы значительно яснее. Сейчас предпринимаются систематические усилия для того, чтобы сделать древний погребальный текст несколько более доступным для понимания; для этого переводятся иероглифы с важнейших саркофагов, ныне хранящихся в нескольких крупных европейских и египетских музеях.

В настоящее время мы можем лишь догадываться о значении этих исследований для масонства, но можно с уверенностью предположить, что если истина будет раскрыта, популярное масонство должно будет уступить место более глубокому и соответственно более ценному пониманию своей миссии. Каждый серьезный член ордена должен ощутить всю важность этих погребальных текстов, возможно, таящих в себе ключи к обновленной и более истинной интерпретации массы символов и аллегорий, вплетенных в ткань масонства.

Тени грядущих событий видны уже в настоящем, и два чрезвычайно важных случая сейчас свидетельствуют о характере того, что может ожидать нас в будущем. Совсем недавно на свет божий был извлечен важный свиток, благодаря которому весь предмет египетской мифологии становится, кажется, еще более запутанным.

Некий древний писец, страдающий от нужды — болезни ученых — видимо, доверил великую мудрость папирусу низшего сорта, в результате чего мы имеем бесценный, но разрушенный памятник его эрудиции. Египтологи весьма склонны рассматривать это древнее сокровище как каббалистический трактат, созданный для более или менее систематического изложения мифов, спутанные и поверхностные упоминания о которых содержатся в «Книге Мертвых». Интеллигенция уже объявила манускрипт «бессмысленной чушью, изложенной метафизическим жаргоном». Разумеется, модернисты, обожествляющие настоящее, будут глумиться над мыслью о том, что давным-давно умерший египетский писец мог предложить нашему просвещенному веку нечто имеющее практическую ценность, но в конечном счете кто смеет называть себя мудрецом, пока вопрос Пилата еще остается без ответа?

Быть может, этот древний свиток окажется утерянным ключом к крайне запутанной ситуации, сложившейся в настоящее время. Если он откроет, что боги суть олицетворения великих научных принципов и что теология есть точная наука, а не безнадежная путаница сомнений, то наш век может быть спасен от печального конца, к которому он неизбежно придет.

Древние египтяне намного опередили свое время. Задолго до нашей эры египетские жрецы открыли систему кровообращения, создали труды по анатомии и физике, развили стеклодувное ремесло, выдавали лицензии зубным врачам и оккультистам и, если верить папирусу Эберса, варили превосходное пиво! Именно из черной земли Хем ведут начало многие науки, так же как и некоторые благородные школы философии и этики. Во времена высшей славы империи жрецы служили небесному Огню, используя его не только в мистериях алхимии, но и как абстрактный символ Верховного Божества.

Один философ, творивший около четырехсот лет назад, высказал предположение, над которым стоит поразмыслить современным археологам. Он сказал: «Мы должны помнить, что темная и на первый взгляд ничего не стоящая земля у нас под ногами тоже скрывает в себе драгоценные камни и металлы, из которых мы создаем наши самые блестящие украшения». Следует ли археологам искать одни лишь физические фрагменты или, объединив науку с философией, просеивать прах веков в поисках интеллектуальных сокровищ, гораздо более драгоценных, чем осколки древней империи?

Второе открытие представляет непосредственный и важнейший интерес для масонства. Папирус со списком «Книги Мертвых» убедительно доказывает благодаря разбросанным по нему ремаркам и пометкам, что этот странный документ (как предполагалось, посвященный исключительно судьбе покинувшего тело духа) на самом деле представлял собою драматизированный церемониал, разыгрывавшийся живыми актерами, скорее всего, в тайных помещениях храмов.

Из контекста манускрипта становится очевидно, что эта пьеса не могла иметь никакого другого значения, кроме сакрального, и является искаженным фрагментом, свидетельствующим о тайных обрядах введения в сан посвященного в культе Озириса. Хотя серьезные исследователи масонства уже давно это подозревали, доказательство до сих пор отсутствовало; и теперь мы с радостью приветствуем его появление, воспринимая его как звено великой и, очевидно, бесконечной цепи.

Но мы вполне можем спросить: какое значение все это имеет для обычного масона, обладающего безнадежно поверхностным знакомством с египтологией, и какую пользу может он извлечь из древних символов, которые позволят ему глубже ощутить и усерднее применять на практике истины его ордена? Если мы примем предположение об идентичности мифов об Озирисе и Хираме, то «Книга Мертвых» явится настоящим волшебным ключом к сокровищнице символического масонства, открывая в его обрядах тайную красоту, в его символах — неожиданное величие, а во всей масонской деятельности — божественную цель, придающую ей смысл.

В течение многих веков символы Ремесла получали поверхностное толкование, но даже Альберт Пайк признавался, что, как выявили углубленные исследования, проведенные им, действительное значение этих странных фигур оказалось безнадежно и, как он опасался, навсегда утраченным. Лишившись адекватного смысла, вся масса аллегорий теряет свою ценность и больше не побуждает неофита к достижению более высокого состояния сознания.