Ниже изложены некоторые идеи, которые следует изучить и принять во внимание строителям храма, а также мастерам и подмастерьям. Здесь находятся ключи, которые, будучи лишь прочитанными, оставят ученика в неведении, но, будучи пережитыми, превратят сегодняшнее масонство — теоретическое — в практическое масонство завтрашнего дня, когда каждый строитель, осознав свое собственное место, узрит вещи, которых не видел ранее — и не потому, что их не было, но потому, что сам был слеп. Ведь нет больших слепцов, нем те, кто не желает видеть.

ГЛУБОКОМЫСЛЕННОСТЬ

Прекрасный инструмент масона — ум, но ценность его измеряется тем, как он используется. Размышляя обо всех вещах, соискатель, желающий приобщиться к божественной мудрости, постигает действительность искренним желанием, медитацией и безмолвием. Да будет основа Ремесла и Обряда начертана огненными буквами: «Думай обо Мне». Каков смысл этого таинственного лабиринта символов, ритуалов и обрядов? Думай! Что означает эта жизнь, с ее переплетениями человеческих отношений, с безмерной пышностью знати, разряженной на карнавале глупцов? Думай! Что за план скрывается за всем этим и кто его создатель? Где обитает Великий Архитектор и на какой доске чертит он свои планы? Думай! Что такое человеческая душа и для чего это бесконечное стремление к неведомым целям по тропам, по которым каждый должен идти без провожатого? Зачем ум, зачем душа, зачем дух и поистине зачем все? Думай! Есть ли ответ? А если есть, то где обнаружится истина? Думайте, братья по Ремеслу, думайте упорно; ибо если истина существует, она — ваша, а если живое существо может достичь истины, есть ли более достойная цель, к которой стоит стремиться?

В развитии каждого живого существа наступает момент, когда оно начинает смутно осознавать, что является узником. На первый взгляд свободная в движении и существовании, бьющаяся в муках жизнь с помощью все более совершенных средств познает свои собственные ограничения. Именно в этот момент человек еще настойчивее взывает об освобождении от этих сковывающих связей, которые, хотя и невидимы для смертных глаз, наделяют его гораздо более страшными узами, чем оковы любой тюрьмы.

Многие читали историю шильонского узника[77], который мерил шагами тесные пределы своей тюремной камеры, пока голубые воды неустанно катились над его головой и единственным звуком, нарушавшим тишину его вечной ночи, был непрерывный шорох и плеск волн. Нам жаль узника, погребенного в могиле, и мы печалимся в душе, ибо знаем, как сильно жизнь любит свободу. Но есть одна узница, чья доля гораздо тяжелее, чем положение земных заключенных. У нее нет даже тесного пространства тюремной камеры, которое бы ее окружало; она не может непрерывно шагать взад-вперед, протаптывая колеи в каменном полу своей подземной темницы. Эта вечная узница — Жизнь, обретшая плоть в темных каменных стенах материи. Ни единым лучом света не озаряется чернота ее удела. Она вечно борется, моля во тьме мрачных стен о свете и возможности. Это вечная узница, которая в бесконечной череде эпох космического развития, в бесчисленных формах и неизвестных ныне видах живых существ всегда стремится освободиться, обрести самосознание и самовыражение — прирожденное право каждого живого создания. Она ожидает дня, когда, поднявшись на камни, образующие ныне ее бесформенную могилу, сможет воздеть руки к Небу, омытая солнечным светом духовной свободы, когда сможет присоединиться к сверкающим атомам и танцующим световым существам, освобожденным от оков тюремных стен.

Вокруг Жизни — этого чудесного зародыша в сердце каждого живого существа, этой священной узницы в ее мрачной темнице, этого мастера-строителя, погребенного в могиле материи, — сложилась удивительная легенда о святой гробнице. В бесчисленных аллегориях философы-мистики всех эпох увековечили эту чудесную историю; у масонов на ее основе создан мистический обряд Хирама, мастера-строителя, убитого в своем храме теми самыми строителями, которые должны были служить ему, когда он трудился над совершенствованием обители своего Бога.

Материя — это могила. Это мертвая стена вещества, еще не пробужденного и не проникнутого пульсирующими энергиями духа. Она существует во многих степенях и формах — не только в виде химических элементов, образующих твердые тела в нашей Вселенной, но и в виде более тонких, неуловимых веществ. Последние, хотя и находят выражение в эмоциях и мыслях, все же остаются сущностями мира форм. Эти вещества образуют великий крест материи, одновременно и препятствующий росту всех вещей, и делающий всякий рост возможным. Даже зачаточная жизнь, теплящаяся в протоплазме, распята в мучениях на этом великом кресте из водорода, азота, кислорода и углерода. В этих веществах она не может найти адекватного выражения. Дух, заключенный внутри, взывает о свободе — свободе существования, самовыражения, достижения истинного места в Великом Плане космического развития.

Эта великая тоска в сердце человека и подталкивает его шаг за шагом к вратам Храма; именно это внутреннее стремление к высшей разумности и большему свету породило согласно закону необходимости великую космическую масонскую ложу, предназначенную для тех, кто ищет союза с Силами Света, чтобы уничтожить стены своей тюрьмы. Эту оболочку нельзя отбросить — необходимо возвысить ее до союза с Жизнью. Каждый мертвый, кристаллизовавшийся атом в человеческом теле нужно заставить вибрировать и вращаться с более высокой частотой сознания. Посредством очищения, знания и служения ближнему соискатель последовательно раскрывает в себе эти мистические свойства, выстраивая лучшие и более совершенные тела, через которые его высшая жизнь обеспечивает себе еще более сильное проявление. Самовыражение человека посредством созидательных мыслей, эмоций и действий высвобождает высшую природу в телах, которые в своем кристаллизованном (низшем) состоянии неспособны реализовать его естественные возможности.

В масонстве эта кристаллизованная сущность материи называется могилой и символизируется святой гробницей. Это могила, в которой покоится потерянный строитель, хранящий при себе чертежи Храма и Слово мастера. Этого строителя, нашего великого мастера, и должны мы искать, чтобы воскресить из мертвых. Этот благородный Сын Света взывает к нам в каждом внешнем проявлении материи. Каждая палочка, каждый камень обозначают место его захоронения, а ветка акации обещает нам, что всю долгую зиму духовной тьмы, пока солнце не светит человеку, этот Свет будет ожидать дня освобождения, когда каждый из нас поднимет его из могилы рукопожатием великого мастера, истинным рукопожатием мастера-каменщика. Мы не можем слышать этот вечно зовущий Глас, но ощущаем его внутренне. Великое, неведомое нечто затрагивает самые глубокие наши чувства. Века проходят за веками, и глубокое желание быть более совершенными, жить лучше, мыслить как Бог формирует в нас качества соискателя. И если бы мы могли постичь умом то, что чувствует сердце, мы бы сказали: «Я слышу голос, взывающий ко мне из растительного и животного мира, из камней, из облаков, с самих небес. Каждый огненный атом, вращающийся в космосе, взывает ко мне голосом моего Повелителя. Я слышу, как Хирам Абиф, мой великий мастер, рыдает в муках — муках Жизни, заточенной во тьме своих тюремных стен, ищущей способа проявить себя, в котором я ей отказал, трудящейся ради приближения дня своего освобождения. И я познал, что стены этой тюрьмы создал я сам. Именно мои ежедневные дела, подобно злодеям и предателям, убивают моего Бога».

Существует множество легенд о святой Гробнице — Гробе Господнем, который долгие века находился в руках неверных и который христианские страны стремились отвоевать в эпоху Крестовых походов. Мало кто из масонов осознает, что эта святая Гробница, или могила, есть в действительности отрицание и кристаллизация — материя, замуровавшая внутри себя Дух Жизни, который должен оставаться во тьме до тех пор, пока развитие каждого отдельного существа не превратит стены его темницы в сверкающее золото, а камни — в окна. По мере того как мы развиваем в себе все более совершенно иные свойства, эти стены постепенно расширяются, пока наконец дух не восстанет победоносно из гроба и, благословляя те самые стены, в которых был заключен, воссоединится с ними.