— Я через вашу голову не прыгала и должность директора меня не интересует.

— Не строй тут из себя невинность. Знаю я вас!

— Зря вы меня в чем-то подозреваете…

— Поживем — увидим, — мрачно подытожил разговор Михаил Федотович, затем демонстративно встал и начал собирать вещи.

Вика вышла на улицу и тяжело вздохнула. И зачем она во все это полезла? Зачем поехала на этот чертов дебаркадер, а потом в Москву? Она не знала, что ей теперь делать. Вадиму не до нее и защиты там никакой. Прогнуться полностью под Мухина? Его позиция была для нее очевидной: надавить, чтобы контролировать удобную девочку под рукой, которая будет помогать выпутываться из сложных ситуаций, не разгибаясь, рисовать схемы, делать всю черновую работу, рожать идеи. А он от себя будет преподносить их Вадиму, и получать за это премии и авторитет. Ее, возможно тоже не обидят: бросят к празднику пару тысяч, и все… Зная себя, Колесникова понимала, что так она работать не сможет. Опыта в решении подобных проблем у нее не было, как и опыта плести интриги. От природы Вика была прямолинейна, и если уж видела, что что-то плохо, то говорила об этом как есть.

Но даже в эту минуту Вадим казался ей по сравнению с Мухиным мягче, приятнее. Вике неосознанно хотелось быть ближе к Ворону. К нему тянуло даже против воли. Вика снова тяжело вздохнула. Интересно, кстати, почему он до сих пор даже не заикнулся про обещанную поездку на завод? Вот бы туда сбежать ото всех… «Что ж, поживем — увидим, — повторила она про себя слова Мухина. — Поживем — увидим…»

Глава 25

Новый офис размещался на третьем этаже только что отстроенного здания торгового центра: высокие потолки, большие площади, огромные стеклянные проемы, светло-бежевый глянец снаружи и внутри. Все начищенное, ароматизированное, хотя запах стройки был еще очень свеж.

В воздухе ощущалось также напряжение. В одно помещение, забитое мебелью, оргтехникой, бок о бок были посажены люди из незнакомых друг другу организаций, принадлежащих Ворону. Все сотрудники были недовольны и, так же как и Вика, растеряны. Но вскоре молодежь начала собираться в единую кучку, уже стали слышны окрики и смешки. Поглядывая на них, более взрослые женщины тоже начали осторожно знакомиться друг с другом. Однако, несмотря на это, каждый чувствовал себя не в своей тарелке. Все ждали Нину Константиновну Строгую, которая должна была взять бухгалтерию под свой контроль. Никто не знал, чем именно она будет заниматься и зачем она в принципе им нужна, поскольку каждый привык быть сам себе начальником.

Бухгалтерия насчитывала около пятнадцати женщин. Вместе с ними, бок о бок, работали три кадровика и три юриста. Рабочее место Вики располагалось в центре комнаты. Напротив нее сидела Катя — чья-то дочка, только что окончившая институт. Сзади, к ней спиной, — ее главный бухгалтер Инна Александровна, слева — Римма Александровна со своим заместителем. Римма Александровна числилась главным бухгалтером и отвечала за арендаторов. Слева от Вики располагался еще один островок с бухгалтерами подрядчика. Оттуда вечно доносился громкий и категоричный голос Валентины Александровны. Дальше, у самого окна, стоял компьютерный стол Нины Константиновны, плавно перетекающий в длинный стол для переговоров.

Вика была вся на нервах и находилась в активных поисках — Кораблева во время переезда подала заявление, и на ее место требовался новый человек. К тому же Мухин Вику теперь открыто игнорировал. День начинался с того, что директор, не здороваясь, проходил мимо. В кабинет к Вадиму загораживал дорогу и делал все, чтобы девушка там не появлялась. Активно двигал вперед своих людей, давая понять, какого дурака она сваляла, отказавшись от его покровительства. В новом кабинете Михаила Федотовича, совсем маленьком и неказистом, девушка не могла заставить себя открыть рот, произнести что-то вразумительное и членораздельное, когда он, как бык, наливался злостью. Ноги просто не шли на работу. Каждый день она вставала с мыслью: может, сегодня лучше написать заявление и тоже уйти? Или подождать до завтра? Насколько еще ее хватит? Ей срочно нужна была хоть какая-то поддержка. Наконец, вместо Инны Александровны появилась тихая и улыбчивая Светлана Викторовна Тихоненко. А через неделю вместе с большим компьютером и несколькими коробками на пороге появилась их новая начальница и контролер — Строгая Нина Константиновна…

С момента появления Нины Константиновны прошел месяц. Ее приход был очень официальным. Ворон всех собрал в комнате переговоров и представил ее как непосредственного руководителя по всем вопросам финансирования, а Мухина, неуверенно прислонившегося к дверному косяку, — по общим вопросам. Новая начальница лет пятидесяти вежливо улыбалась, а ее темно-серые глаза, спрятанные за тонированными стеклами очков в золотой оправе, смотрели на всех благожелательно. На полноватой, но хорошо сохранившейся фигуре отлично сидел светло-серый костюм с юбкой чуть ниже колен. По всей видимости, он был сшит у хорошей портнихи на заказ. Модная стрижка с укладкой на темных волосах, дорогие туфли, золотые часики на запястье, уверенность в движениях и хорошо отрепетированная улыбка завершали образ солидного, приветливого, но властного человека.

Познакомившись со всеми, женщина записала обязанности сотрудников. Затем принялась по очереди вызывать к себе каждого, чтобы выяснить подробности работы каждого из направлений бизнеса, вверенного ей в управление. Вика с любопытством наблюдала за ее действиями, понимая, что скоро очередь дойдет и до нее.

В течение всей следующей недели в комнате царила напряженная тишина. Многие укоризненно, как на все новое в принципе, посматривали в сторону расположившейся возле окна начальницы. А та внешне спокойно и невозмутимо продолжала изучать фирмы, их деятельность и людей, трудящихся в каждой.

Для Вики разговор с Ниной Константиновной сложился довольно удачно. Прихватив с собой свои папки, девушка быстро отчиталась о том, что сделано. Уверенно пробежалась по бизнес-планам, показав то, что уже выдали архитекторы. Объяснила, сколько планируется потратить на каждый из ее объектов, какая ожидается прибыль и сколько уже потрачено. Нина Константиновна с удивлением и все большим одобрением вглядывалась в совсем молоденькое лицо.

— Это вы за четыре месяца, Виктория Алексеевна, все успели? Вы просто молодец! И в новую программу все перетащили? Еще и с банками такую работу провели! Колоссальный труд!

Вика счастливо заулыбалась, а Строгая посмотрела на часики и мягко произнесла:

— Знаете, вы мне за двадцать минут выдали больше ценной информации, чем все вместе взятые за два дня.

Во взгляде Колесниковой промелькнула благодарность человеку, который оценил ее труды, никем до этого не отмеченные по достоинству.

— У вас аудит Зингерман проводил?

— Да.

— Я его очень хорошо знаю. Вы все вопросы по проверке учли? Всё поправили? Мне интересно взглянуть и на исправления, и на замечания…

У девушки словно гора упала с плеч. Возвращаясь на свое рабочее место, она с радостью думала о том, что наконец кто-то кроме нее начал брать на себя ответственность и проявил интерес к ее работе. Как, оказывается, она выматывалась раньше! Теперь бы еще наладить отношения с Мухиным, но это казалось уже чем-то сверхъестественным… А Вадим… С ним все было еще сложнее. В те несколько встреч, когда она его здесь мельком видела, он неизменно был зол.

Размышляя об этом, Вика внезапно ощутила, что атмосфера вокруг стала очень напряженной. В бухгалтерию с огромным рулоном бумаги ворвался Ворон. За ним семенил Викин, говорливый сосед по подъезду. Мужчина что-то говорил, растерянно глядя в спину шефа. Они оба остановились возле ксерокса у Вики за спиной.

— Можно? — робко спросил у Ворона мужчина.

— Уволить! — рявкнул Вадим, выдвинув вперед подбородок.

«Это он про кого? Про меня?» — испуганно подумала Вика.