— Тогда скажите мне, синьорина Дилайт, почему вы ходите на… эти встречи, выражаясь вашими словами, с незнакомыми людьми? Вы привлекательная молодая женщина, но у вас нет ни мужа, ни любовника. Почему? Может быть, потому что вы предпочитаете разнообразие?

Борясь с отчаянием и импульсивным желанием царапать его ногтями, пока он ее не отпустит, Сара с трудом сохранила спокойствие и с вызовом посмотрела на него:

— Вы не имеете права допрашивать меня, а тем более ожидать, что я отвечу! Вы не только грубы, вы… вы самый…

— А! Что бы вы ни сказали и кем бы я ни был, мы друг другу не совсем безразличны, правда? — Он порывисто рассмеялся, отчего у нее пробежали мурашки по коже.

— Вы с ума сошли! Я не знаю, что вы затеваете против меня, но я вам подыгрывать не собираюсь, понятно? Да вы… мне даже не нравитесь. Вы понимаете, что вы… вы надменный ублю…

— Ругаться женщине не к лицу, — прервал он ее.

К ужасу Сары, он повернулся так, что она оказалась в настоящей ловушке. Его пальцы сжали ее обнаженное плечо, вынудив девушку вскрикнуть от страха, и, растягивая слова с обманчивой мягкостью, он сказал:

— И какое отношение то, что я вам не нравлюсь, имеет к этому?

В этом не было ничего от поцелуя Гарона Ханта. Поцелуй этого смуглого иностранца не отдавал, он брал… брал… и брал. Сара почувствовала, как голова у нее закружилась вихрем, унося ее куда-то, а тело, казалось, таяло и теряло способность оказывать сопротивление.

Его пальцы поглаживали ее затылок, потом приподняли ее лицо. И все это время его губы не выпускали ее губ, сначала грубо опустошая, словно варвар-завоеватель, раздвигая их для себя. И, как будто почувствовав капитуляцию, он становился почти нежным, целуя уголки ее дрожащих губ, и снова властно овладевал ими.

Только когда его руки приблизились к ее груди, словно прожигая тонкое шелковое платье, к Саре вернулся здравый смысл. Она почувствовала себя, как под наркозом, как будто ее собственный голос ей больше не принадлежал.

— Нет, не надо! Пожалуйста, не надо!

— Дилайт… сага[2]. Ты видишь, как страстно мы желаем друг друга. Скорее пойдем к тебе наверх. Ты права, здесь любовью заниматься нельзя — слишком много народу.

Его слова неожиданно вернули Сару к действительности. Ее полузакрытые и блуждающие глаза наконец увидели, что они стоят перед ее домом, и она вспомнила, что он назвал ее по имени.

— Сага, пойдем…

Все ее тело била дрожь. Она уронила кошелек и ощупью попыталась найти его, благодаря судьбу, что это обстоятельство позволило ей скрыть свое смятение.

— Нет! И, пожалуйста, не… больше не дотрагивайтесь до меня!

Ей приходилось говорить, чтобы держать его на расстоянии. Она запиналась, пытаясь вернуть самообладание.

— Итак, вы доказали все, что хотели… что между нами есть какое-то физическое влечение. Как же так, один поцелуй, и вы хотите, чтобы я прыгнула к вам в постель? Я не так легкомысленна и не увлекаюсь романами на одну ночь.

Она не знала его характера, не ведала, что ожидать. Гнева? Резких, язвительных слов? Да ей это было безразлично, лишь бы быть подальше от него и его подавляющей близости. Ее губы все еще горели от жгучих поцелуев, соски стали твердыми и опухли от его ласк.

Задержав дыхание в напряженном ожидании, Сара пыталась увидеть какое-нибудь выражение на его лице. Почему он молчит?

К ее удивлению и раздражению, в его совершенно спокойном голосе слышалось всего лишь вежливое сожаление.

— В самом деле? Ну, тогда мне жаль. Хотя сейчас, должен признать, осталось чувство ожидания того, что может произойти между нами, не так ли?

Не дожидаясь, пока она ответит, он открыл дверцу на ее стороне и, чтобы помочь ей выйти, обошел вокруг машины большими нетерпеливыми шагами, что побудило Сару не без раздражения подумать, что попытка обольстить ее была несерьезной, и сейчас, когда ему стало скучно, он спешит избавиться от нее.

— Спокойной ночи!

Они вместе зашли в вестибюль, и он проводил ее до лифта. Ей показалось, что его глаза на мгновение задержались на ее губах, но тут же стали непроницаемы.

— Спокойной ночи! — ответила она весело. — Спасибо за ужин.

— Благодаря вам вечер получился очень интересным.

Когда дверь лифта закрылась, Сара могла в одиночестве раздумывать над этими словами. Рикардо уже отвернулся.

7

Незадолго до того, когда Сара смогла наконец заснуть, она заметила, как чуть заметно посветлело ночное небо, предвещая рассвет. Она сделала все возможное, чтобы успокоиться: приготовила чашку горячего чая, нанесла на лицо крем и размассировала его, почистила зубы, расчесала волосы. Она даже попыталась прочесть пару сценариев, присланных на имя Дилайт из офиса Лью Вейсмана. Беда была в том, что, как только она попыталась представить себя в главной женской роли, главный герой — мужчина оказался очень похож на герцога ди Кавальери.

Как он смеет нарушать ее уединение даже в мыслях? Зажмурив глаза, Сара стала думать о том, что надо было сказать и сделать, чтобы поставить его на место. Раз и навсегда…

Она не заметила, как заснула, и сны вытеснили ее мысли. Он ее поцеловал, она с презрением и ненавистью влепила ему оплеуху и побежала. Стук каблуков гулко отдавался на лестничной клетке. Почему она не додумалась поехать на лифте? Она теряла силы и еле передвигала ноги, когда услышала сзади его шаги. Нет, нет! Было что-то жуткое в том, как он гнался за ней, словно волк за раненым оленем.

Сара хотела закричать, но ей не хватило воздуха. Оцепенев, она лежала, беспомощно растянувшись на ступеньках, вцепившись пальцами в перила.

— Ты думала, что от меня так легко убежать?

Наконец она издала полный отчаяния крик, и он ринулся к ней, легко подхватил на руки, стремительно взбежал по лестнице, ударом ноги открыл дверь, большими шагами вошел в комнату и швырнул ее на кровать.

— Нет! Пожалуйста. Что вам от меня надо?

— Глупенькая! А ты как думаешь?

В значении его слов трудно было ошибиться. Пытаясь увернуться и ударить его, она оказалась в ловушке — опутавшие ее покрывала стягивали, словно веревки, тяжелое тело навалилось и придавило к постели, а неистовые поцелуи вытягивали последние силы…

— Нет!

Обливаясь потом, Сара вскочила — в ушах еще раздавался отзвук собственного голоса и противный звонок электрического будильника. Сердце колотилось, голова болела. Покрывала сбились и опутали ноги, не давая двигаться.

Неужели все это произошло во сне? Неужели? В комнате никого не было. Она одна, маленький светильник еще горит, раскрытый сценарий, который она читала, валяется вместе с подушкой на ковре рядом с кроватью.

— Проклятье! — громко сказала Сара, по-детски протирая глаза. Сколько же часов она спала — два, три? А потом этот страшный кошмар, от которого по телу расползлась странная слабость.

Сара заставила себя приподняться. Хватит! Она больше не будет думать ни о страшном кошмаре, ни о причине, его вызвавшем! Посмотрев на часы, она увидела, что на сборы в студию осталось всего полтора часа.

На этот раз Лью там не было, но Сара сама нашла дорогу в гримерную, а полное внешнее сходство с сестрой помогло скрыть чувство слабости.

— Скорее всего, ты сегодня не понадобишься. Гарон снимается в сценах с Локвуд. — Майк, тощий молодой гример, неодобрительно брюзжал, увидев темные круги под глазами Сары. — Как плохо ты сегодня выглядишь, дорогая! Поздно легла? Надеюсь, было из-за кого!

Он стал замазывать круги чем-то белым, и Саре удалось, как она думала, беззаботно пожать плечами.

— Просто мечта!

— Счастливчик! Всем привет! Майк, как насчет того, чтобы перед началом выпить горячего кофе?

Сара слишком поздно увидела в зеркале, что к ней сзади приближается сам Гарон Хант. Его насмешливые глаза уставились на ее измазанное, как у клоуна, лицо. Он широко улыбался, видя, как щеки и лоб Сары покрываются красными пятнами.