Краль же римский Фердинанд уведав о смерти краля Иоанна, восхоте обладати государьством Венгерским, брань нача уго‹то›вляти. Кралева же венгерская 99 с сыном своим, слышав о сем, послаша послов к Солиману, просящи обороны от немец и помощи противо им. Солиман же, обещав помощь учинити, отпусти послов и дары посла с ними младенцу оному кралю Иоанну.
И вскоре повеле Махомету паше белогородскому и Устрефу сенжаку славенскому, смертною казнию запретив им, итти с воинством бранити краля с материю, не отрицающися тогда сущим зимным времянем; ибо бяше то в марте месяце.
Тии же учиниша повеленное султаном, обаче с великою тщетою своих. Зане прилучися им плыти чрез реку, в пределах тех сущую, имянуемую Драва. Егда же назад возвращахуся и прехождаху чрез реку Дунай, и тамо приспе на них множество венгров, от них же || поражени быша турки у града Пешта.
О чем егда уведав римский краль Фердинанд, яко {241} турки со тщетою своею отъидоша из земли Венгерския прилежно тщашеся, яко бы могл Будин взяти. Собрав множество воинства от различных стран, над ними же постави началника Вилгелма Рахкендорфа нарицаема, иже и пред сим десять лет Будина добывал.
Той же пришед с воинством облеже град Будин, в нем же затворишася кралева с сыном си. Рахкендорф же жестоко добываше Будина, паче же непрестанным из пушек стрелянием, яко ядра пушечныя до полат и покоев кралевских доходили. И потом посла ко кралевой, глаголя, дабы поддалася в волю Фердинандову.
Приставники же кралевыя безделных посланных отпущаху и еще ругающеся немецкому началнику рекоша: «Единаго дела наипаче мы боимся от вас, имеем убо свинию чревату и того ради боимся, дабы не изметала поросят, ужасшися вашего стреляния ис пушек». И иныя хулныя с поношением словеса отрицаху || немцом; тии же наипаче прилежаху ко взятию града.
Солиман же егда услышав, яко Фердинандово немецкое воинство достают Будина, такожде и ведомости прихождаху к нему, яко цесарь римский з братом си кралем римским Фердинандом особами своими хотяху к Будину быти, того ради посла во Асию множайшаго ради собрания воинств и умысли такожде особою своею со всеми силами ити противо им.
Но обаче прежде своего шествия повеле пашам и сенжаком стран Словенских прежде себе ити в помощь кралеве венгерской и Будин от облежания свобождати. А сам премедли мало нечто, ибо имяше такожде зелныя брани с персидским царем Тамасаном. И тогда противо его посла к Вавилону евнуха [то есть скопца] Акарнауса имянем с немалым воинством, дабы хранил пребытия реки Тигра перскому царю.
Но тогда персове победиша турков сицевым вымыслом. Егда убо прииде время к составлению брани при реце Тигре, тогда персове поставиша на единой стране полк женеск, убравши их во || одежды мужеския и повелеша им первое битися с турки [ибо тии умеют творити брань, яко и мужие].
Егда же турки скочиша на них, тогда персянки подъемши ризы своя обнажиша турком природу свою, яко жены суть, с ними же они брань имут творити. Чего турки зело постыдишася, паче евнух оный, началъник турков, и того ради отвращахуся от них и с поля уступаху [ибо турки за срам почитают мужу воину на женский пол оружия употребляти]. И егда тако смятошася и без стройства быша, в то время персове созади {242} нападоша на них и победив даже до Вавилона гнаша, на путех губящи их 100.
Обаче во Индии благополучно султану поведеся 101, ибо взят тогда во Индии пристанищем карабелным знаменитый град Аден, идеже и царь града того убиен бысть 102.
Тогда же еще посла султан знаменитаго пашу своего Барбаросса имянем ко Епиру стране реченной, бранити тамошных стран от воеводы Андреа, дабы не учинил таковыя же тщеты, яко учинил некоторым || срацыном и турком во Африке, идеже приведе под власть краля гишпанскаго Мулеаса кралика тунисскаго.
Сице же пишущи, мню, яко отлучихся нечто от описания дел турецких бывших тогда в венгрех, к ним же паки приступаю.
Егда убо услышаша немцы, яко турки собрався к Будину идут, окопашася под Будиным над рекою Дунаем противо города и мост чрез его соделав, поставиша пушки на нем. По сем и турки ко Будину приидоша, им же изыде в стретение началник венгерский имянем Тэрен Бблент. Такожде и турки послаша ко кралевой и кралю с поздравлением и потребных просящи, аще и достаток всего имяху.
И пришедше творяху брани с немцы чрез долгое время, даже по многих битвах ранен бысть началник немецкаго воинства Рахкендор‹ф› частию древа, отшибленнаго ядром ис пушки. От чего вскоре умре, а воинство его конное со срамом многим и величайшею тщетою разбегошася. Токмо пешее воинство, яко убежати не ускориша, воздержася нечто и сотворши знаме|| нитый отпор турком, до конца побеждени быша. Взяша тамо турки купно со одолением и корысть неизреченную.
Солиман же султан мнящи, яко конечно имут быти у Будина цесарь римский и краль Фердинанд, воздвижеся и поиде из Фракии к Будину сам. И не ведущи о победе немец зело спешно идяше, яко прежде никогда хождаше тако. Но егда услыша о благополучии своих, медленнее идяше.
И пришед к Будину, положися обозом блиско его. Идеже приведени быша пред султана до осмисот пленников немец, взятых на оной победе, их же всех предати повеле отрочатом малым на погубление различными смертьми. Их же тии погубиша стреляюще из луков, и из пищалей, и сабелками секуще.
Бяше же между теми пленники муж рбкушинин, паче обычая велик возрастом, иже предан бысть на {243} смерть карлику единому, его же любляху сынове Солимановы Баозит и Селим. Той же карлик толико сечаще мужа того по коленам [ибо и до того едва можаше || достати], донеле же паде на землю, и тамо от прочих убиен бысть, оным зрящим на
я сие я со многим утешением. По сем Солиман султан посла послов з дары в Будин ко кралеве и кралю, просящи, паче же повелевающи быти к себе в обоз оному отрочати кралю с приставники своими. Кралева же зело опечалися о сем и сердце ея бяше болезнию и печалию, паче же страхом объято недомышляшеся, что творити.
Приставники же кралевы моляху кралеву, дабы отпустила сына в обоз к султану. Она же отпусти его с ними, и поидоша. Егда же приидоша в обоз, встретоша его вси началники султанския. И тако принесен бысть под намет к султану, иже глагола ему словеса ласкателныя, детем належащия, такожде и сынов своих возвав, завещевающе им всегда в любви имети онаго.
Но не может кроткое овча между свирепыми волки; питатися, сице и отроча то от онаго волка утешитися. Приставников же кралевых повеле султан на обед звати, идеже вопрошаеми бяху || о некоих делех, зело ужасахуся. А султан в то время повеле турком малыми щупами входити во град и паки иным исходити, иным же во граде оставатися, донеле же много тамо собрася турков. И тогда заступиша врата и оружия вся в крепость свою вземши, обладаша градом.
О чем кралева уведавши, в велицей боязни быше мнящи ся уже в последней погибели быти. Солиман же егда уведа, яко обладаша турки град, отпусти краля во град к матери, вечеру уже сущу, с зятем си, ему же имя Констан; приставников же в обозе у себя остави.
О них же кралева чрез того Констана, дав ему многи дары, зело молящи султана, едва возможе избавити некоих. Прочих же, от них же опасение имяше, султан остави во обозе своем.
По том султан нача советовати с советники своими о кралеве, и крале, и о граде. И тако неции советоваху
акралеву в Полшу к отцу ея кралю Жигмунту послатп, а кралевича в Константинополь взяти, приста||вников же всех и прочих началников смерти предати, а град своими осадити. Ибо, глаголаху, не могут сами обранитися немцем.
Но противо тако советующим ста зять Солиманов, {244} оный Костан глаголю, яко слово верное кому бы не дано было, подобает его крепко держатися. Но в конец тако усоветоваша, яко да даст султан кралеве и сыну ея в державу Седмиградское воеводство и послет оных тамо и с приставники их. И бысть тако, и послаша кралеву с сыном и приставники во град Седмиградскаго воеводства названный Липп.