Так произошло мое знакомство с плоским штопором.

Штопор в те дни был совершенно не изучен. Никто не знал, можно ли выйти из штопора, что для этого надо делать, как держать себя.

— Как только начало крутить, дергай за кольцо — иначе плохо будет, — говорили самые опытные парашютисты.

В начале штопора у парашютиста начинается головокружение, он теряет ориентировку, к горлу подступает тошнота, головокружение все усиливается, и создается опасность для жизни.

При обычных прыжках, когда парашют раскрывается тотчас же после отрыва от самолета, штопор произойти не может. Только пролетев в свободном падении сто пятьдесят — двести метров и от силы падения приобретя большую скорость, парашютист может попасть в штопор.

Свободно падающего парашютиста по мере усиления скорости постепенно тянет на спину. Центр тяжести из области грудной клетки перемещается к лопаткам. Встречные струи ветра, действуя на разную площадь большого наспинного и меньшего нагрудного запасного парашюта, заставляют парашютиста вращаться в одну сторону.

Так начинается штопор. И если парашютист во-время не выйдет из него, он, потеряв возможность ориентироваться, может погибнуть.

Штопор — враг парашютиста. Я начал думать: а нельзя ли избежать штопора? Нельзя ли научиться управлять своим телом в воздухе?

Для того чтобы выяснить это, я совершил ряд экспериментальных прыжков.

Вскоре я установил, что парашютист, прыгающий затяжным прыжком, управляя своим телом, легко может избежать попадания в штопор. Весь свободный полет — есть борьба парашютиста за удобное для него положение тела.

Какое же положение наиболее удобно?

Некоторые инструкторы парашютного спорта считают, что лучшее положение тела, предупреждающее штопор, — это «ласточка», то есть когда у парашютиста прогнут корпус, ноги сложены вместе и слегка подогнуты в коленях, руки отброшены в стороны.

По-моему же, наиболее удобное положение при затяжном прыжке — падение головой вниз, когда тело по отношению к земле находится под углом в пятьдесят-шестьдесят градусов. Ноги должны быть раздвинуты в стороны и вытянуты, спина в пояснице выгнута, а лицо обращено вниз.

Падение головой вниз дает возможность парашютисту не терять ориентировки, позволяет ему все время видеть землю.

Для того чтобы уберечь себя от штопора, я выработал ряд приемов.

Прыжок надо совершать обязательно в сторону полета самолета. Нельзя от самолета отделяться спиной. Левую руку надо откинуть в сторону, — рука регулирует повороты и уничтожает круговое вращение. Ноги надо выпрямить и развести в стороны.

В прыжках со временем падения до десяти секунд — правая рука на вытяжном кольце; при прыжках с бо́льшим временем свободного падения — правая рука, как и левая, откинута в сторону на уровень плеча. Это помогает сохранять телу нужное для падения положение.

Изучив способы предупреждения штопора, я начал искать такие приемы, которые помогли бы выйти из штопора.

Прыгая каждый день, а то и по два раза в день, я каждый раз ставил перед собой какую-нибудь задачу. Отделившись от самолета, я ложился на спину и начинал входить в штопор. Когда вращение становилось основательным, я раскидывал ноги и изучал, какие это вносит изменения.

Во время следующих прыжков я следил за положением рук, туловища, головы. С каждым прыжком мне все быстрее и быстрее удавалось выйти из штопора. Страшный штопор — враг парашютистов — становился ручным. Не он управлял мною, а я им. Я мог спокойно войти в штопор и так же спокойно выйти из него. Но нужно было, чтобы и мои ученики овладели методами входа и выхода из штопора.

Вооружив моих учеников биноклями, я предлагал им с земли следить за моими движениями в воздухе. Прыгнув, я входил и выходил из штопора. Приземлившись, я просил своих учеников описать все мои движения.

Как следует усвоив мои приемы, они поднимались в воздух и проделывали то же самое.

В то время как один из учеников, прыгая, входил в штопор, а затем выходил из него, я, стоя на земле с группой остальных учеников, объяснял им все движения несущегося к нам парашютиста.

Так мы изучали методы борьбы со штопором и установили, что они не сложны, но достаточно эффективны.

Для прекращения штопора надо: произвести резкое движение верхней половины туловища в сторону, противоположную вращению штопора; возможно шире раскинуть ноги и выпрямить их; как можно больше сделать прогиб в пояснице; левую руку вытянуть в сторону; правую руку держать на вытяжном кольце.

На все эти движения надо потратить не более одной-полутора секунд.

Кроме штопора парашютист в свободном полете претерпевает и другие неприятности. Например, сальто — так называемое вращение через голову. Для того чтобы выйти из сальтирующего положения, достаточно подтянуть ноги к животу, резко выпрямиться и выгнуть руки.

Бросаясь вниз головой, парашютист иногда начинает вращаться вокруг вертикальной оси. Такое вращение называется вертикальной спиралью. Выйти из него также очень легко. Для этого достаточно выбросить руки в стороны.

Желая облегчить способы управления своим телом, я решил однажды применить новинку.

К своему плечу я привязал обыкновенный вытяжной парашют, думая, что во время затяжного прыжка он будет оказывать значительное сопротивление воздуху и меня поставит точно вниз ногами без всяких сальто и кувырканий.

Это было 21 декабря 1933 года. Я совершал свой шестьдесят третий прыжок.

Я очень торопился и перед самым полетом приказал своему укладчику парашютов привязать вытяжной парашют к левым плечевым лямкам.

Надев парашют, я на самолете поднялся на высоту около восьмисот метров. Рассчитав точку приземления, я отделился от самолета и начал свободное падение. В руках я держал вытяжной парашютик и, когда отделился от самолета, отпустил его. Под действием встречного потока воздуха вытяжной парашютик, привязанный к левому плечу, раздулся и действительно поставил меня в вертикальное положение — ногами к земле.

Пропадав «солдатиком» около трехсот метров, я решил прекратить падение и дернул за вытяжной трос, но он что-то не поддавался. Дергаю еще, на этот раз с большей силой, — трос попрежнему не поддается.

Собрав все силы, дергаю двумя руками. Никакого результата. Точно кто-то в десять раз сильнее меня схватился за трос и не отпускает его. До земли, по моим расчетам, осталось всего триста метров.

Быстро переворачиваюсь на спину так, чтобы запасной парашют, лежащий на груди, оказался сверху. До земли оставалось всего метров сто пятьдесят, когда я выдернул вытяжное кольцо.

Едва коснувшись земли, я с большим нетерпением стал осматривать основной парашют, желая выяснить, почему он не раскрылся.

Все оказалось очень просто. Торопясь, мой укладчик, вместо того чтобы стропу вытяжного парашютика привязать к плечевым лямкам, привязал ее к гибкому шлангу вытяжного троса. Под действием вытяжного парашютика шланг вытяжного троса образовал петлю, и чем сильнее тянул я за вытяжное кольцо, тем сильнее эта петля затягивалась.

Этот случай показал мне, что дорожить своим временем — не значит торопиться без оглядки.

Двойной затяжной

Как-то в одном из заграничных журналов я прочитал о том, что парашютист, выбросившись из самолета и пройдя затяжным прыжком несколько метров, открыл парашют, затем отцепил его и снова камнем полетел вниз. В трехстах метрах от земли он открыл второй парашют и на нем благополучно приземлился.

«Интересно было бы совершить такой прыжок», — подумал я тогда.

В августе 1934 года, возвращаясь из отпуска, который провел в Севастополе, я остановился на несколько дней в Москве. Зашел проведать своего старого приятеля товарища Мошковского. После первых обычных в таких случаях восклицаний, дружеских похлопываний по плечу разговор, естественно, перешел на близкую нам тему — о делах парашютных.

18 августа в Москве должен был состояться большой авиационный праздник. Мошковский рассказывал о нем с большим воодушевлением, и все его мысли вращались вокруг воздушного праздника, ни о чем другом говорить он не мог.