Больше того, даже и те, кто почуял в этой затее неладное и забрал назад свой «пай», и те не проявили последовательности и принципиальности до конца. Вы не доверяете этой гражданке, вы решаете с ней не связываться, вы потребовали свои деньги. Вы их получили — и на том успокоились? А как же другие? Или вам до чужих денег нет дела? Почему же опять-таки не снять трубку и не позвонить в органы ОБХСС:
— Товарищи, проверьте, пожалуйста, мне кажется, здесь что-то не то.
Нет, с получением своих денег их принципиальность иссякла.
Правда, из всех этих товарищей нашелся-таки один, который сказал:
— Собственно, никакой вины я за собой не вижу. Деньги мои. Куда я их дену это мое личное дело, и никого оно не касается.
— Нет, — ответили ему следователи, — касается. Да еще как! Вы даете свои личные деньги преступнице и тем самым, хотите этого или нет, поощряете ее, вольно или невольно способствуете преступлению.
Ведь именно около таких вот, мягко говоря, разинь и процветают мошенники и аферисты, ими они и кормятся. И, надо сказать, неплохо кормятся. До тех пор, пока не вмешаются милиция, прокуратура, суд.
Нет, подобное рассуждение «деньги мои, куда хочу — туда их и дену» в данном случае обходится слишком дорого.
И об этом пришлось напомнить доверчивым до ротозейства гражданам.
ДВОЙНАЯ ИГРА
Дело, которым поручили заниматься следователю по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Юрию Александровичу Медведеву, на первый взгляд могло показаться странным. В прокуратуру прислали две вырезки — одну из центральной, отраслевой газеты, другую — из юридического журнала.
Статья в газете была озаглавлена так: «Сын революционера». В ней шла речь об инженере Александре Евгеньевиче Майском. Интересна, просто удивительна судьба этого человека. Он родился в больнице Александровской тюрьмы. Его отец — Евгений Федорович Майский был одним из руководителей забастовки рабочих Ленских приисков и в 1912 году погиб от рук царских жандармов.
После его смерти мальчика взяли к себе друзья отца — политические ссыльные, у них он воспитывался, учился в классической гимназии и только позднее вернулся к матери, которая жила в то время в Днепропетровске.
В 1917 году шестнадцатилетний юноша Александр Майский в городе Екатеринославе вступает добровольцем в отряд красногвардейцев и принимает участие в боях с бандой Григорьева, с гайдамаками, с белыми частями генерала Врангеля. Дважды выполняя задание командования, Саша Майский доставляет пакеты самому командующему южной группы войск Красной Армии.
Отгремели бои гражданской войны, и комсомолец Александр Майский, засучив рукава, вместе с тысячами таких же, как он, берется за восстановление народного хозяйства. Он работает на юге, потом на косогорском заводе в Туле, в Питере на знаменитом Путиловском.
Как активного, старательного парня, Сашу направляют на учебу в Ленинградский политехнический институт. Он заканчивает доменное отделение металлургического факультета и получает диплом инженера.
И начинается его большая трудовая жизнь на многих металлургических предприятиях страны. Он возглавляет доменные цехи, руководит изобретательской работой, изобретает сам — на юге и в центре России. Война застала его на одной из северных строек. Незадолго до войны приказом наркома А. Е. Майскому присваивается звание военного инженера первого ранга. В одной из служебных характеристик о нем было сказано:
«Безукоризненно честен. Вполне может занимать более ответственные должности как в армии, так и в народном хозяйстве страны».
Он руководит строительством военных объектов. Во время бомбежек вражеской авиации получает тяжелые ранения и контузию. Тыловые госпитали, операции...
После окончания войны Александр Евгеньевич не сидит сложа руки. Он живет в Москве и занимается проблемами защиты металла от коррозии, выступает на заседаниях ученых советов, дает рекомендации лабораториям и научно-исследовательским учреждениям, прикладывает много сил и энергии для внедрения изобретений в производство, проявляя при этом удивительную скромность и бескорыстие...
Недавно, говорилось в статье, изобретенные инженером Майским методы защиты металла от коррозии в строительстве были успешно внедрены Сыктывкарским домостроительным комбинатом.
Это, так сказать, как бы одна история. А вот и другая.
В статье из юридического журнала говорилось о некоем Самуиле Абрамовиче Мокрянском, жулике и авантюристе, который на протяжении многих лет жил по подложным документам и, пользуясь благодушием и ротозейством некоторых работников, что называется, процветал. Ученый-юрист на примере с Мокрянским анализировал все те условия, рассматривал ту почву, на которой рождаются преступления в нашем обществе.
Вопиющая беспечность, отсутствие элементарного чувства бдительности — все это создает самую благоприятную обстановку для преступника. К такому выводу приходил автор статьи.
В конверт вместе с вырезками было вложено короткое письмо. В письме высказывалось предположение, что инженер А. Е. Майский и жулик Мокрянский С. А. — одно и то же лицо. И что «внедрение изобретения» на Сыктывкарском комбинате — не что иное, как новая афера Майского — Мокрянского.
Казалось бы, что может быть общего между этими двумя людьми? Небо и земля. Может, и письмо не что иное, как домысел досужего автора?
Но Медведев, проработавший в органах прокуратуры больше десяти лет, вспомнил статью в юридическом журнале, когда-то он читал ее, и фигура авантюриста с таким огромным стажем и с такими головокружительными трюками поразила его, и теперь он решил проверить, насколько верно предположение автора письма.
Юрий Александрович запросил из судебных архивов все дела, связанные с Мокрянским. Одновременно он послал официальные запросы в Сыктывкар и в строительные тресты, имевшие отношение к изобретению Майского, — в Первоуральск, Караганду, Шахты, Пермь, Качканар, в Белоруссию.
Судебных дел, в которых фигурировал Самуил Абрамович Мокрянский, оказалось ни много ни мало — несколько десятков томов. По документам, содержащимся в этих пухлых томах, можно было представить весь «тернистый» путь человека, который всю свою жизнь ловчил, темнил, выпутывался из одной авантюры, чтобы тут же начать новую.
Мокрянский согласно официальной справке родился в 1907 году в городе Днепропетровске на Больничной улице. Отец его был десятником на строительных работах, мать — домашняя хозяйка. Начальную школу Мокрянскому закончить не удалось — его исключили за неуспеваемость и за неблаговидные поступки.
До семнадцати лет он, говоря языком официальных бумаг, общественно полезным трудом не занимался, а бил баклуши на бывшей Больничной улице. В 1924 году поступил на Днепропетровский металлургический завод служащим в контору.
Но у этого служащего уже в ту пору проявились задатки крупного мошенника. В конторе ему поручили чисто техническое дело: регистрировать поступающие рационализаторские предложения и изобретения. Рабочий завода Карлов принес однажды чертежи и описание изобретенного им бура для пробивки летки доменной печи.
Мокрянский изобретение принял. И зарегистрировал его. Но в графе «Фамилия изобретателя» вместо «Карлова» он написал «Мокрянский». И тут же потребовал вознаграждения.
Воришку схватили за руку, что называется, с поличным. Карлов подал заявление в народный суд. В томе первом хранится исковое заявление рабочего Карлова. На иске резолюция судьи:
«Принять к производству».
А чуть ниже — другая запись:
«Дело прекратить, так как местонахождение ответчика не установлено».
Дело было в том, как выяснилось позже, что Мокрянский не стал дожидаться, когда будет оглашено решение суда, и отбыл в неизвестном (для всех сослуживцев) направлении. Отбыл, кстати сказать, прихватив с собой чертежи и описание изобретений рабочего Карлова.