313

Какую-то мою Пустку… — Имеется в виду стихотворение Шевченко «Зачаруй меня, волшебник» (см. т. 1 наст. изд.).

314

М. С. Щепкин с сокрушением сердца пишет мне… — Большая часть письма посвящена устройству Пиуновой. Как видно, «практическое» семейство молодой актрисы решило извлечь наибольшую выгоду из ходатайства за нее знаменитого актера и прославленного поэта, — они предъявили такие условия, каких не ставили и заслуженные актеры. «Представь, — пишет Щепкин, — что если по приезде в Харьков она сделает дебют, и дирекция или из расчетов, или по близорукости не найдет того, что мы находим, тогда она просто скажет, что не может дать ей такого жалованья, а не угодно ли ей остаться на таком жалованье, которое она ей предложит: каково тогда будет ее положение? Конечно, твоей восторженной поэзии и не приходит это в голову, а в действительности это очень, очень может быть. Ради бога, извести поскорей, как мне поступать?» Очень деликатно, но вместе с тем настойчиво указывает Щепкин на необходимость Пиуновой учиться много и упорно, не заявляя преждевременных требований: «Гораздо лучше соразмерять жизнь свою по средствам, и учиться, и учиться!.. А время все сделает. Я все знаю это по опыту: я в Полтаве получал 2 тысячи ассигнациями, без бенефиса, а у меня было 16 человек семейства? Конечно, я ел только борщ да кашу; чай пили вприкуску, а, право, мне было хорошо…» В заключение письма, так же сердечно, с громадной деликатностью и болью пишет старый актер о «безалаберном и нетрезвом существовании» своего друга. «Не вытерплю, — скажу! Ты, кажуть, дуже кутнув трохи? Никакая пощечина меня бы так не оскорбила. Бог тебе судья! Не щадишь ты ни себя, ни друзей твоих. Погано, дуже погано. Не набрасывай этого на свою натуру и характер. Я этого не допускаю: человек тем и отличается от животных, что у него есть воля. Пантелей Иванович до 60 лет кутил, а потом воля взяла верх, и он во всю жизнь не поддавался этой кутне. Не взыщи за мои грубые слова. Дружба строга, а ты сам произвел меня в друзья, и потому пеняй на себя. А все-таки целую тебя без счету и твою бороду».

315

Отправивши на почту письма Кухаренку и Аксакову… — Письма эти см. в наст. томе.

316

Г. Майоров малейшего понятия не имеет в этом простом деле. — Майоров — актер и декоратор нижегородского театра.

317

Жаль, что нет под рукою Реча… — то есть Фридриха Ретша (1779–1857), немецкого живописца и гравера, автора альбома гравюр-иллюстраций к «Фаусту» (1828).

318

Посетили меня земляки мои Волконский и Малюга. — Ф. Н. Волконский и П. П. Малюга окончили в 1858 г. медицинский факультет Киевского университета.

319

Марко Вовчок— псевдоним некоей Маркович… — то есть Марии Александровны Маркович (1834–1907). Книга ее повестей — «Народні оповідання (Повістки) Марка Вовчка» (СПБ. 1857) — была прислана поэту в Нижний-Новгород. 22 февраля Шевченко просил М. М. Лазаревского разузнать адрес М. А. Маркович: «нужно будет хоть письмом поблагодарить ее за ее сердечные, искренние «Оповідання». Однако отъезд из Нижнего-Новгорода помешал поэту осуществить свое намерение; личное его знакомство с писательницей состоялось в начале 1859 года, возможно 24 января, в память чего ей и посвящено стихотворение «Сон».

320

Адрес ее можно достать от Данила Семеновича Каменецкого… — управляющий типографией Кулиша в Петербурге. Принимал участие в издании «Кобзаря» 1860 г.

321

Письмо от Лазаревского… — В письме, датированном 10 февраля 1858 г., М. М. Лазаревский, между прочим, рассказал, что сфотографировал и размножил присланный ему автопортрет поэта. «Много есть охотников, — писал он, — желающих и молящих у меня твоего портрета, и я решился заказать их 50 штук, чтобы продавать с барышом. Через неделю они будут готовы, и сколько получу за них барыша, скажу, а гроши приложу к имеемым у меня твоим. Ты, друже, пожалуйста, не сердись на меня за это доброе дело — не для тебя, а для других: гроши грошима, но, главное, не следует отказывать в такой теплой, искренней просьбе о твоем, портрете всем душевно тебя любящим».

322

Песни Беранже Курочкина… — «Песни Беранже. Переводы Василия Курочкина», СПб. 1858.

323

Открытие комитета… — «Губернский комитет по устройству и лучшению быта помещичьих крестян»; его задача — определить требование помещиков в связи с предполагаемой крестьянской реформой. Речь А. Н. Муравьева — в «Нижегородских губернских ведомостях», 1858, № 10, сс. 37–38.

324

Писал Лазаревскому… — Письмо М. М. Лазаревскому, датированное 22 февраля, см. в наст. томе.

325

Начал переписывать свою поэзию для печати… — В Нижнем-Новгороде Шевченко, получив от Лазаревского свои «захалявные» книжечки, принялся за обработку и переписку произведений в большой альбом, которым пользовался до самой смерти. Во многих случаях Шевченко переписывал и смягчал «неблагонадежные» в цензурном отношении места, а отдельные стихотворения и вовсе отбрасывал.

326

Заключила условие с здешним новым директором— Н. И. Мирцев был директором казанского театра; осенью 1858 г. Пиунова переехала в Казань.

327

Получил письмо от Кулиша. — В письме от 14 февраля 1858 г., предлагая Шевченко возобновить издание «Живописной Украины», Кулиш преследовал цель отвратить поэта от политической поэзии, от произведений, подобных незадолго перед тем написанным «Неофитам».

328

Довольно удачные стишки… — Стихотворение это распространялось во множестве списков, неоднократно печаталось в заграничных сборниках «потаенной» литературы без указания имени автора. Написано оно было П. Л. Лавровым.

329

Получил письмо Лазаревского. — В письме от 20 февраля 1858 г. М. М. Лазаревский писал, что графиня А. И. Толстая посылала за ним Сераковского, «чтобы объявить, что по просьбе графа Федора Петровича тебе дозволено жить в Петербурге (под надзором полиции) и под руководством графа Ф. П. для продолжения изучения живописи при Академии художеств. Графиня чрезвычайно рада, что ты приедешь сюда… и просит тебя, чтобы ты поспешил, а главное, не обижался условиями, потому что это только форма».

330

Товбич предложил мне прогулку… — Майор Лев Осипович Товбич — чиновник особых поручений при нижегородском военном губернаторе. Упоминаемый ниже капитан Григорий Фердинандович Петрович служил в нижегородской строительной и дорожной комиссии.

331

Получена бумага о дозволении проживать мне в Петербурге. — В «бумаге» этой сообщалось о разрешении «отставному рядовому Шевченко проживать в С.-Петербурге и для усовершенствования в живописи посещать классы помянутой Академии, с тем, однако, чтобы он подвергнут был здесь строгому полицейскому надзору и чтобы начальство Академии имело должное наблюдение, дабы он не обращал во зло своего таланта в живописи».

332

Это работа старого распутного японца Адлерберга— то есть министра двора, крайнего реакционера. Через его руки проходили все дела о смягчении участи политических «преступников».

333

Получил письмо от графини Н. И. Толстой. — «Итак, — писала А. И. Толстая, — заветные мечты мои сбываются: я увижу вас скоро, мой желанный гость, Тарас Григорьевич! Вот уже неделя, как пришла бумага с разрешением государя жить вам в столице и посещать Академию. Приезжайте скорее! Не могу больше писать: руки дрожат от нетерпения и радости».