Изменить стиль страницы

Почти все глаголы этого текста соединяют в себе приставки совершенного вида и суффиксы несовершенного. Противоположное значение разных морфем внутри слова делает эти глаголы изобразительными: по своей лексической семантике они обозначают насилие. И длинный ряд однотипных авторских форм, и то, что сами эти формы длиннее соответствующих словарных, увеличивает изобразительность насилия. Стихотворение это иллюстрирует один из главных постулатов Пригова:

…любой язык в своем развитии стремится перейти свои границы и стать тоталитарным языком описания. Это моя основная презумпция.

(Пригов, Шаповал, 2003: 96)

Пригов сопротивляется клишированию речи по-разному. Например, нарушая линейную последовательность высказываний. В стилистически однородную речь включаются вставки живого слова:

В этой жизни, где прéкра-, Марина
сная память о стольких, Марина
Наших, скажем, друзьях у-, Марина
шедших черт-те куда но, Марина
С нами, пусть-что, живущих, Марина
Потому не умрем, но, Марина
Будем в памяти пóто-, Марина
мков
Марина, мы жить
(«В этой жизни, где прéкра-, Марина…»[347]);
Сер — это кто? — жант.
Вер — какой это? — ный.
Со — что ли? — держант.
Стра — кого это? — ны.
Го — что прикажете? — тов
В яро — ваше…ство! — сти
Вра — этих? — ага! — гов.
Сне — под нёготь их! — сти.
Но вра — медленно — ги
Спе — по приказу — шат,
Хоть но — от ударов — ги
Дро — а что делать? — жат.
Толь — и откуда? — ко
Ма — их берется? — ать!
Сколь — ежегодно — ко
Выни — приходится — мать!
Груст — столетьями — но
Сер — приходится — жанту,
Уст — если б только! — но
Содер — ругаться — жанту.
(«Верный сержант»[348])

В последнем примере имеет значение армейская тема стихотворения. Автором воспроизводится ритмическая структура команд с долгой паузой в середине слова и сильно акцентированным последним слогом — типа смир — но! напра — во! Функциональное назначение такой структуры команд состоит в том, чтобы солдат успел приготовиться и выполнить их в четко фиксированный момент. Текст Пригова рисует картину, когда человек, вместо того чтобы без рассуждений выполнять команду, начинает именно рассуждать, осмысливать ситуацию[349].

Возможно, что в стихотворении «Верный сержант» Пригов передразнивает риторику военного начальства — нравоучительные речи со вставными вопросами: «Хитрость есть признак ума, но ума какого? — примитивного!»[350]

Иногда Пригов создает новый смысл исходя из знака, казалось бы, лишнего в некоторых грамматических формах. Так, например, осмысливается мягкий знак после шипящих согласных, который орфография предусматривает только для существительных женского рода:

Куриный суп, бывает, варишь
А в супе курица лежит
И сердце у тебя дрожит
И ты ей говоришь: Товарищь! —
Тамбовский волк тебе товарищ! —
И губы у нее дрожат
Мне имя есть Анавелах
И жаркий аравийский прах —
Мне товарищ.
(«Куриный суп, бывает, варишь…»[351])

Мягкий знак в этом тексте предстает знаком смягченного обращения. Демонстративно абсурдное обращение Товарищь! к курице в супе — преувеличенно вежливое, оно выглядит как заискивающее извинение перед ней, как признание ее права на жизнь и даже как признание в курице ее женской природы. Орфографическая оппозиция «женское — мужское» означает здесь отношение жертвы и агрессора[352].

От недоверия к готовому языку Пригов заменяет слова (например, осина, ива, женщина, чех, грузин, кот) описательными словосочетаниями:

Дерево осинное
Дерево ли ивовое
Всякое красивое
Кто из них красивевее
А красивевей береза
С нею меж деревьями
Связано поверие Про
Павлика Морозова
Деточку невинную
Сгубленну злодеями
Вот они что сделали
Да вот не под ивою
Да вот не под осиною
А вот под березою
Загубили псиные
Павлика Морозова
Деточку
(«Дерево осинное…»[353]);
Огромный женский человек
В младого юношу влюбился
Преследует его весь век
И вот почти его добился
Взаимности, раскрыл объятья
— И все же не могу понять я —
Говорит юноша —
Каким способом с тобой взаимоотноситься.
(«Огромный женский человек…»[354]);
Здравствуй, здравствуй, Человек
Человек Чехословацкий
Мы теперь Друзья Навек
Чрез посредство Дружбы Братской
Так же как нам Друг Навек
Немец из его Народа
И Грузинский Человек
Хоть и вспыльчивой Породы
Потому что Человек
Дружелюбственной Породы
В краткий свой Прекрасный Век
А воюют — то Народы
(«Здравствуй, здравствуй, Человек…»[355]);
Килограмм салата рыбного
В кулинарьи приобрел
В этом ничего обидного —
Приобрел и приобрел
Сам немножечко поел
Сына единоутробного
Этим делом накормил
И уселись у окошка
У прозрачного стекла
Словно две мужские кошки
Чтобы жизнь внизу текла.
(«Килограмм салата рыбного…»[356])
вернуться

347

Пригов, 1999: 242.

вернуться

348

Пригов, 1996-а: 81.

вернуться

349

Более подробный анализ стихотворения см. в кн.: Зубова, 2000: 321–322.

вернуться

350

Дополнение И. Кукулина.

вернуться

351

Пригов, 1997-б: 60.

вернуться

352

В тех случаях, когда текст публикуется по правилам орфографии (например, в сборнике «Подобранный Пригов» — 1999: 23), такое прочтение невозможно.

вернуться

353

Пригов, 1997-б: 160.

вернуться

354

Пригов, 1998-а: 66.

вернуться

355

Пригов, 1999: 264.

вернуться

356

Пригов, 1997-б: 7.