Легкий ветерок донес до нее запах распускающейся листвы. Весна чувствовалась во всем. Где-то далеко в лесу пела птица. Мэгги вдруг забыла и об осыпающемся склоне, и об опасно выступающих корнях деревьев... и о невежливом, но привлекательном незнакомце, с которым она повстречалась сегодня. Она закинула голову и посмотрела вверх, высоко-высоко, туда, где верхушки деревьев касались неба.

Каким будет этот пейзаж в другие времена года? Мэгги очень хотелось увидеть это, она даже чувствовала некоторое нетерпение. Кажется, она не осознавала, до какой степени ей необходим ее собственный, личный уголок и время, которым она может распоряжаться по своему усмотрению... до тех пор, пока не нашла его.

Она снова вздохнула и отошла от окна. Пора было приниматься за работу — она обещала Си Джею уложиться в срок. Обои в коридоре отставали от стен и местами были порваны. Мэгги прошла в комнату, которая когда-то служила второй гостиной. Теперь это была ее музыкальная комната.

У стены громоздились коробки с вещами — она пока не успела их распаковать. Немногочисленная разрозненная мебель, которую Мэгги получила вместе с домом, стояла в чехлах; занавесок на окнах не было, так же как и ковра на полу. На стенах остались светлые пятна — в тех местах, где раньше висели картины или фотографии. Посреди всей этой разрухи красовался роскошный элегантный рояль. Рядом с ним лежала единственная открытая коробка. Мэгги вытащила из нее лист нотной бумаги, сунула за ухо карандаш и села к роялю.

Несколько секунд она просто сидела неподвижно, слушая тишину, ожидая, когда музыка придет и зазвучит у нее в голове. Она знала, что нужно для этого отрывка. Нечто сильное, яркое, волнующее. Закрыв глаза, Мэгги представила себе нужную сцену из фильма. Попыталась проникнуться ее настроением, вобрать в себя. И воплотить его в музыке.

Она протянула руку, включила запись на магнитофоне и начала играть.

Мелодия, выходившая у нее из-под пальцев, зазвучала драматичнее — Мэгги постаралась усилить эффект. Она работала только над теми кинофильмами, которые ей действительно нравились. Два «Оскара» были наглядным свидетельством того, что музыка к кино удавалась ей как нельзя лучше, но вообще-то Мэгги предпочитала синглы. Отдельные песни, к которым она сочиняла и слова тоже.

Ей всегда представлялось, что написать музыку к кинофильму — это все равно что построить мост. Сначала нужно сделать чертежи. Потом поставить опоры. Потом возвести арки. Медленная, тщательная, требующая предельной точности и аккуратности работа.

А песня была больше похожа на картину. Она создавалась под влиянием момента, буквально из ничего — пара нот и пришедшая вдруг на ум строчка. За несколько минут Мэгги могла придумать целую историю, запечатлеть настроение или чувство.

За работой Мэгги забывала о времени, забывала обо всем, целиком уходя в музыку. Для нее не существовало ничего — только мелодия и чувство. Она много раз проигрывала один и тот же отрывок, чтобы найти, всей кожей ощутить ту единственно верную ноту, которая требовалась в этом месте. Ей не было скучно, она не уставала и не теряла терпения. Музыка была делом ее жизни, и другом, и любовником — всем.

Прошел час. Затем другой. Возможно, Мэгги и не услышала бы стука в дверь, но как раз в этот момент она остановилась, чтобы прослушать запись. Сначала она даже не обратила на него внимания, ожидая, как всегда, что горничная откроет, но вдруг вспомнила, где находится.

Никаких горничных, Мэгги. Никаких садовников и поваров. Теперь ты, и только ты. Сама по себе. Эта мысль обрадовала ее. Если за нее никто не отвечает, значит, и она не должна ни перед кем держать ответ.

Она встала, прошла через весь дом и подошла к большой парадной двери. Как и местные жители, она оставляла ее открытой, но по совершенно другой причине. В Лос-Анджелесе с замками, задвижками и охранной сигнализацией обычно возились горничные или дворецкие. Мэгги никогда не давала себе труда запереть дверь за собой. Привычка. Она взялась за ручку обеими руками и с силой дернула. Надо будет не забыть сказать мистеру Богу, что дверь заедает. Пусть починит.

На пороге стояла высокая, строгого вида женщина лет пятидесяти с небольшим, в очках в розовой оправе. Ее седые волосы были уложены в аккуратную, но старомодную прическу. Выцветшие голубые глаза, тонкие губы. Дама, не улыбаясь, изучающе смотрела на Мэгги. Если этой женщине поручено встречать и приветствовать новых жителей города, то она явно не очень этим довольна, подумала Мэгги и широко улыбнулась. Она привыкла всегда быть милой и любезной с незнакомыми людьми.

—Здравствуйте! Могу я вам помочь?

—Вы мисс Фитцджеральд? — Голос у дамы был тусклый и невыразительный, такой же, как и ее простое, неопределенного цвета пальто.

—Да, это я.

—Я Луэлла Морган.

Мэгги секунду подумала — и вспомнила. Луэлла Морган, вдова Уильяма Моргана, последнего владельца этого дома. На какое-то мгновение она вдруг ощутила себя незваной гостьей, но тут же выбросила эту чепуху из головы и протянула руку:

—Здравствуйте, миссис Морган. Заходите, пожалуйста.

—Не хотелось бы вас беспокоить...

—Да нет, ну что вы. — Мэгги распахнула дверь шире. — Мы встречались с вашей дочерью, когда заключали сделку.

—Да, Джойс мне говорила. — Луэлла взглянула поверх плеча Мэгги. — Она не ожидала, что покупатель найдется так быстро. Дом был выставлен на продажу всего неделю назад.

—Мне хочется думать, что это судьба. — Мэгги изо всех налегла на дверь и не без труда закрыла ее. Первым делом сказать об этом мистеру Богу, мелькнуло у нее в голове.

—Судьба? — Луэлла, рассматривавшая длинный пустой коридор, перевела взгляд на Мэгги.

—Кажется, этот дом специально ждал меня. — Глаза Луэллы, внимательные, холодные, без тени улыбки, показались Мэгги несколько странными, но она сделала гостеприимный жест в сторону гостиной. — Проходите и садитесь. Не хотите кофе? Или чего-нибудь холодненького?

—Нет, спасибо. Я всего на минутку. — Луэлла вошла в гостиную, но на диван садиться не стала. Вместо этого она принялась бродить по комнате, рассматривая рваные обои и облупившуюся краску на подоконнике. Окна в гостиной, впрочем, сияли — Мэгги вымыла их и протерла нашатырным спиртом. — Наверное, мне просто хотелось посмотреть на дом еще раз — теперь, когда в нем снова кто-то живет.

Мэгги обвела взглядом полупустую гостиную. Может быть, на следующей неделе она начнет обдирать обои.

—Думаю, пройдет еще пара-тройка недель, прежде чем он будет выглядеть по-настоящему обитаемым.

Луэлла ее как будто не услышала.

—Я пришла сюда невестой. Новобрачной. — Она улыбнулась, но безрадостно. Мэгги подумала, что глаза у нее какие-то потерянные, неживые — как будто эта женщина умерла много лет назад. — Но мой муж скоро захотел более современный дом, и ближе к городу — так было удобнее для его бизнеса. И мы переехали. А этот он стал сдавать. — Луэлла на секунду сфокусировала взгляд на Мэгги. — Тут так тихо, красиво... Жаль, что все пришло в запустение, — пробормотала она.

—Тут очень красиво, — согласилась Мэгги. Она чувствовала себя очень неуютно, но старалась говорить бодро и весело. — Я собираюсь привести в порядок дом и участок... — Луэлла, не слушая ее, подошла к самому большому окну и уставилась наружу. Мэгги замолчала. Господи, пронеслось у нее в голове, это еще что за чудо? Что бы еще такого сказать? — Да, и я... м-м-м... хочу многим заняться лично... своими руками... обои, покраска...

—Все заросло, — сказала Луэлла, не оборачиваясь.

Мэгги подняла бровь. Она решительно не знала, что говорить дальше.

—Да... Сегодня как раз приезжал Клифф Делэйни посмотреть, что можно сделать.

—Клифф? — Луэлла наконец обернулась. Резкий свет делал ее лицо еще более бледным. — Интересный молодой человек. Не слишком учтивый, но умный. Он сделает все как нельзя лучше. Земля — его настоящее призвание. Он родственник Морганам, кстати. — Она негромко рассмеялась. — Хотя в этих краях полно Морганов и их потомков. Пальцем ткни — и попадешь в Моргана.