Хотя вдоль ступеней, ведущих в овальный сеторский зал, в котором происходили все приемы знатных горожан, выстроились слуги и придворные, ремесленники, купцы и несколько магов, приветствовавших возвратившуюся в город царицу, внутреннее помещение пустовало. Марго слегка удивилась, что ей навстречу так и не вышел Даросс, сетор, уже более пятнадцати лет управлявший городом, с тех самых пор, как Ланиса добровольно признала главенство Черноморья на своих землях и без лишнего кровопролития согласилась выплачивать в казну Веллинга часть своего дохода. Тем не менее царица вздохнула с облегчением, что не обязана была вновь уделять внимания своим подданным, желая им милости Галии и Уритрея, как того требовали весенние дни. Она прошествовала по пустому залу в жилые покои, размещенные на верхних этажах здания. Следом за ней отправилось лишь четыре гиза, которые безмолвно остановились возле комнат регента. Один из них отворил дверь в первую приемную и, скрывшись внутри прохладных палат для того, чтобы осмотреть все углы в спальне и умывальне, возвратился через несколько минут. Он извлек из ножен короткий меч и, поклонившись царице, встал чуть поодаль входа, готовый к охране её покоя. То же самое произвели его напарники. Это означало, что безопасности Антеи ничего не угрожало, и она уверенно прошествовала в собственные комнаты, громко затворив за собой широкие створки дверей. Этот звук указал стражникам, что царица не желала нынче никого принимать в собственных апартаментах.
Несмотря на распоряжение, до заката солнца в комнату явились служанки. Молодые девушки помогли Антее раздеться, искупаться в прозрачной теплой воде в каменном бассейне, наполненном лепестками роз и благоухавшими маслами. Марго не отказывалась от служанок, но в её покоях ванна всегда находилась подальше от чужих глаз. Она оголилась и опустилась в долгожданную воду, дарившую расслабление и прогонявшую прочь усталость, когда девушки закончили все приготовления и послушно стояли за высокой складной перегородкой, сделанной из ткани и твердой бумаги. Позволить кому-либо взглянуть на свое настоящее тело, означало вырыть себе могилу, ибо сорокалетней царице, вырастившей царевича-Веллинга, не надлежало походить внешностью на семнадцатилетнюю девчонку. После омовения Марго воспользовалась средствами для окрашивания лица, глаз и губ, что всегда находились возле её ванны, и вышла в небольшую гостиную, чтобы подкрепиться яствами, заполнившими невысокий стол. Она закончила трапезу и облаченная в длинные просторные платья шагнула на балкон, чтобы оглядеть уже затихавший город. Служанки заторопились убрать комнату и бесшумно оставили свою госпожу наедине с помыслами и раздумьями.
Все последние дни Марго не давало покоя исчезновение Сарпиона. Она была уверена, что случился спланированный побег, а не счастливый случай, в котором морийцы напали на старый храм, разграбили его и скрылись восвояси, чем не преминул воспользоваться хитрый чародей. Нет, Сарпион сумел все-таки вырваться из её рук, он дождался того, что должно было неминуемо случиться. Марго знала, что этого колдун желал разумом и духом, а колдуны всегда получали то, к чему стремились. Её учитель об этом предупреждал её не раз. Но у Марго тоже было заветное желание, и если она сумела сохранить себе жизнь, то её мечта тоже сбудется однажды, только бы не слишком поздно. Ведь она была когда-то колдуньей. Марго усмехнулась - как часто она себе это повторяла, как с каждым разом тяжелее было в это поверить.
Но этим вечером вспоминался не колдун Сарпион, а морийский государь. Она должна была о столь многом ему поведать, а их встреча завершилась как свидание людей, получивших желаемые знания и разбежавшихся прочь из-за боязни, что скажут друг другу намного больше, чем того следовало. Хотя на самом деле сбежала именно Марго. Оттого ли, что сейчас она попала вновь в беду, а искать помощи было не у кого – но человек, с которым она вновь встретилась после стольких лет, оказал бы поддержку, даже если бы она и не просила об этом?! Он ведь ничуть не изменился. Марго поняла это с первого взгляда, пускай лицо скрывала маска холодности и презрения, презрение к врагам можно было распознать в глазах Ортека во все времена их знакомства. Но царица Антея не имела права заговаривать о сочувствии и опасности, что подстерегали её на каждом шагу. Она сама выбрала этот путь, сама и должна его завершить.
В ночной мгле, озаряемой далекими звездами, светильниками Уритрея, царица открыла глаза, лежа на широкой мягкой кровати. Её разбудили шум и грохот. Вновь до слуха донеслись непонятные звуки, оторвавшие регента от сна. Несомненно, это был звон скрещиваемых мечей. После она расслышала, как треснули двери в её покои и по каменному полу отдались приближавшиеся тяжелые шаги. Марго быстро вскочила с постели, набросила на плечи длинный парчовый халат, вышитый золотыми нитями. Она кинулась в соседнюю комнату, где находилась библиотека, за одним из стеллажей в которой начинался потайной ход – витиеватая лестница в подземелья, откуда можно было выбраться через помещения для слуг. Но сперва царица подбежала к стене возле своего высокого, занавешенного шелковыми шторами ложа. За одной из картин, висевшей поверх выкрашенных гобеленов, был тайник, в котором она хранила дорогие украшения, письма и кинжал. Она уже открыла затвор и схватилась за острое оружие, когда дверь в спальню распахнулась от единственного сокрушительного удара.
В комнату вошли вооруженные солдаты в форме городской стражи. В руках они держали дымившие факелы и обнаженные мечи. После того, как незнакомые мужчины заполнили большую часть её спальни, и некоторые из них разошлись по соседним комнатам, в бликах огней появилась высокая худощавая фигура сетора Ланисы.
- Ваше Величество, - обратился он к Марго, застывшей около стены возле балкона. Одной рукой она по-прежнему касалась дверцы тайника за картиной, в другой крепко сжала кинжал. Сетор Даросс учтиво поклонился царице, хотя при этом нахально улыбался, не отрывая взгляда от её распахнутого халата, под которым была лишь полупрозрачная сорочка. – Прошу следовать за мной в нижний зал, Ваше Величество, - повторил он. – Только не делайте лишних движений, о которых потом пожалеете. Мои люди контролируют весь дворец.
- Как вы осмеливаетесь врываться в мои покои, сетор? - гневно произнесла Марго. В её голосе не было намека на волнение, страх или покорность. – Вы желаете немедленно погибнуть от молнии Уритрея, что не отрывает глаз от своих детей даже в ночной тьме? Вы нарушаете волю и власть данную богами Веллингу! – неужели он перебил всех её людей, с ужасом подумала Марго. В городе находилось не менее пяти сотен черноморцев под главенством онтария. Черноморцы не могли изменить своей царице и перейти на сторону эрлинов, вздумавших восстать против власти царя. Хотя свет от факелов освещал лица солдат, и среди них царица разглядела черноглазых воинов, отличавшихся от светловолосых и загорелых лиц эрлинов.
- Я исполняю волю настоящего Веллинга, Антея! – также сурово ответил долговязый сетор. – И сейчас ты предстанешь перед его взором, чтобы услышать его истинные слова.
- Ты заплатишь за то, что решаешь вместо богов, кому называть себя Веллингом, Даросс. Я приказываю твоим ублюдкам освободить мои покои и позвать ко мне онтария Эонита! – она не собиралась прислушиваться к голосу разума, который шептал ей, что жесткость и высокомерие в этом случае будут не самыми верными помощниками. Вернее всего было сдаться на милость захватчикам, ибо ныне перед их мечами слабая женщина, давно потерявшая колдовские чары, была не в силах ничего поделать. Но честь регента не знала иных слов для изменников и предателей.
- Схватите её, обыщите и ведите вниз, - ровным тоном приказал Даросс. – Если ты не выполнишь мой совет добровольно и не спустишься вниз пред очи Веллинга, Антея, тебя поволокут туда, как беглую рабыню.
- Видимо, мне придется встретиться лицом к лицу с самозванцем, чтобы с его глаз спала пелена безумия, и он возвратил себе здравый рассудок пред скорой кончиной от гнева богов. – Марго поняла, что угрозы сетора могут воплотиться в действительности, слишком уж самоуверенно звучал его голос. Тем не менее она не позволила себе торопиться. Она достала на виду у мужчин тяжелый ларец из своего тайника, спокойно без дрожи рук, которую было очень тяжело скрывать, раскрыла его крышку и одела на пальца кольца, браслеты, на шею она повесила толстую золотую цепочку с кулоном в виде голубя, а на голову водрузила диадему регента. Эти украшения были получены ею в день заключения супружеского союза с Веллингом Орелием, они были символами царской власти – хотя в сокровищницах Асоля и Гассиполя хранились более изящные и дорогие изделия ювелиров. Кинжал из руки Марго незаметно перекочевал в один из внутренних карманов халата, который она к тому же плотно запахнула на талии.