Вот как вышло длинно, скучно и неблаговидно. Но как говорит шурин Спаржи — это «правда жизни». Voila. На другое меня сейчас больше не хватит. Я сейчас читаю Шестова «Странствование по душам»[409]. Вы всегда говорите: «У него отличный язык». По-моему, язык языком, кст<ат>и, вовсе и не такой отличный, но чтение это первоклассное и настолько «интересное», что не могу оторваться. Целую Вашу руку. Надеюсь на письмо еще здесь, в Bollene.
Ваш Г. Адамович
Grand Hotel
La Bollene — Vasubia <?> (A<lpes>M<aritimes>).
55
<Штемпель: 23.9.30
Дорогая Зинаида Николаевна
Я недоумеваю, получил ли я сегодня целиком Ваше письмо или это только «хвостик» от потерянного целого? Уж очень коротко[410].
Сегодня написал в Грасс. Как только получу ответ, сообщу Вам. М<ожет> <быть>, Владимир Ананьевич позвонит мне — скажем, в четверг. Это ускорит и упростит дело.
Ваш Г.Адамович
56
Дорогая Зинаида Николаевна
Благодарю Вас за приглашение на сегодня. Я никак не могу и просил Мочульского Вам это сказать. У меня всякие дела, семейные и другие, я занят до среды[411]. Сейчас я говорил с Буниным по телефону — условились у них в среду утром. Можно ли к Вам потом в Альбу, и дальше как всегда?[412]
Читал сегодня Ваши письма к Перцову с некоторой неловкостью, будто залез в чужой письменный стол[413]. По-моему, там можно их печатать, но здесь не следовало бы перепечатывать. A part cela[414], как Вы похожи на себя — до удивительности![415]
Целую Ваши руки.
Ваш Г. Адамович
Nice, 26 сентября 1930
Потребуйте с «Посл<едних> Н<овостей>» гонорар за письма.
57
Дорогая Зинаида Николаевна
Я видел Варшавского[416] вчера вечером. Он согласен читать в «З<еленой> Л<ампе>» доклад — на будущей неделе[417]. Зал можно взять.
Он будет у Вас в ближайшее воскресение. Если Вы хотите его видеть до того, то адрес его: 27, rue de l’Esperance, Paris XIII. W.Varsavsky.
Целую Вашу руку
Ваш Г. Адамович
21, rue Vavin
7 декабря 1931
58[418]
Дорогая Зинаида Николаевна
Я не могу быть сегодня у Вас. Простите, что поздно извещаю. Если можно — завтра вечером или пятницу, apres midi[419].
Затем, у меня есть к Вам дело, необычайное — не удивитесь очень. Мне крайне неприятно об этом писать, и если Вы не можете ничего сделать, n’en parlons plus[420]. Мне надо ехать на днях в Ниццу — и мне не хватает пятисот франков. Не можете ли Вы мне их одолжить — до моего возвращения, то есть до середины января? У меня сейчас дела запутаны и все «источники» забиты. Отчасти мне нужна Ницца как раз для того, чтобы распутаться.
Я не знаю, насколько Вам поняты и известны эти «стороны жизни». Оттого я и опасаюсь Вашего чрезмерного изумления.
Целую Вашу руку.
Преданный Вам Г. Адамович
21, rue Danemark, Paris VI
409
Шестов Л. На весах Иова (Странствования по душам). Париж, 1929. Отметим, что первоначально фрагменты этой книги публиковались в издававшемся при ближайшем участии Мережковских журнале «Окно». Гиппиус писала Адамовичу 16 августа: «Вам (в сейчасном вашем состоянии, навечном ли — ничего не знаю) Шестов должен ужасно… годиться. Именно годиться, угодиться. Мне он никогда не годился, у меня всегда вставало против него инстинктивное “не хочу!” Не от разума идущее, потому непобедимое, но разум мне нашел для него объяснения: оттого, вероятно, “не хочу”, что у Шестова отправная точка — Nihil, а цель — называется так же. Его воля другой материи, чем моя. А так как он разрушитель искусный, талантливый и с большой к этому волей, то и “не хочу” мое к нему весьма сильное. Он умеет ходить по окраинам, говорит вещи, с которыми нельзя не соглашаться, но не опасно соглашаться для знающего, что внутри-то косточка, которую я выплюну. Кто же про косточку не знает, или нет у него к ней “не хочу”, тот обычно глотает этот сладкий плод целиком» (Пахмусс. С. 400–401).
410
Вероятно, имеется в виду письмо от 16–22 августа 1930 (Пахмусс. С. 400–402).
411
Гиппиус отвечала на это 27 сентября 1930: «Хорошо, в среду. Если дождик — прямо в Транкиль…» (Пахмусс. С.403).
412
В том же письме она говорит: «Бунин мне написал, что болен. А вам что говорил?» (Там же. С. 404).
413
Речь идет о статье Н. Кнорринга (подп.: К-г. Н.) «Из переписки З.Н. Гиппиус с П.П. Перцовым» (ПН. 1930. 25 сентября), представляющей собою развернутую рецензию на книгу В. Евгеньева-Максимова и Д. Максимова «Из прошлого русской журналистики». Гиппиус писала по этому поводу: «Вы совершенно правы насчет чужого письменного стола. Библиотеки этим не стесняются — не протестовать же! Любопытнее, что наши “культурники” от них заражаются, но кто против бар из Последних Новостей смеет поднять голос?» (Пахмусс. С.403; возможно, вместо «библиотеки» следует читать «большевики»).
414
Исключая это (франц.).
415
Гиппиус отвечала на это: «А вот в удивлении вашем вы не правы. Куда было бы изумительнее, если б человек даже в таких банальных вещах, как литература, пресса и т. д. — вдруг, через несколько лет становился сам на себя не похожим. Это бывает, но я тогда начинаю подозревать, что ему просто и не на кого быть похожим…» (Пахмусс. С. 403–404).
416
Владимир Сергеевич Варшавский (1906–1978) — прозаик, публицист.
417
Речь идет о беседе 21 декабря 1931 на тему «Эмигрантский молодой человек», на котором вступительное слово произнесла Гиппиус, а В.С. Варшавский выступил с докладом (Зеленая лампа. С. 172).
418
В письме нет никаких примет, по которым его можно датировать хотя бы приблизительно.
419
После полудня (франц.).
420
Не будем об этом больше говорить (франц.).