— Как у вас отношения с послом США на Украине Тейлором? — спросил я у Черномырдина.
— Господин Тейлор знает: ежели что, я же не смолчу! Я ему прямо в лоб говорил: «Что вы привязались к Украине? Когда дашь команду Киеву вести себя по-другому?» Смеется... Ну он такой. Разведчик, военный.
«У меня было очень много дружественных разговоров с послом России, — дипломатично отреагировал потом на это американский посол. — Мне импонирует, что Черномырдин хорошо знает мою биографию. Я действительно служил в армии в 1960– 1970-х, однако уже давно работаю в Государственном департаменте США».
— А вы уже и на английской мове заговорили? — допытывался я тогда у Черномырдина.
— Тут на любой мове заговоришь...
— У России нет никаких шансов переиграть Америку на Украине?
— Нет, мы не умеем это делать.
— Неужели не научились?
— А мы разве учимся? Мы же не учимся. У них работают, неудобно даже и говорить, более двух тысяч фондов. Везде. С газетами, с телевидением. Гранты дают. Они приглашают к себе, просто тащат на учебу, бесплатно. В минобороны сидят американские представители. Открыто работают. Они уже давно все переписали на натовские дела.
— Когда уже стало ясно, что Украина помогла Грузии оружием в войне против Южной Осетии в августе 2008-го, у вас была какая-то реакция?
— Какая реакция?
— Заявление, неформальная встреча...
— Неформально я им говорю так... Я вам даже не могу этого сказать, как я им говорю. Это же до какой нужно низости дойти, против же нас!
— Они признают факт поставок оружия?
— Конечно, нет. Кто это вам признается? Но факты-то бесспорные: там уже шли боевые действия, а они в это время поставляли...
А еще Тейлор тогда заметил: «Мне очень нравится слушать, как говорит Черномырдин, это иногда забавно». То есть американский посол фактически защитил Черномырдина от нападок украинского МИДа. И вскоре страсти сошли на нет1.
А заканчивалось это наше интервью, которое тогда окрестили скандальным, вот так...
— Виктор Степанович, к нам приходил астролог. Сказал, что Черномырдину работать послом еще долго.
— Спасибо. Я бы уже ушел. Но при такой обстановке на Украине уходить...
— А вы хотите?
— Пора уже. Дело не в том, что я хочу. Как чуть-чуть там нормально будет — тогда...
— То есть никогда?
— Не каркай... Прямо как в анекдоте. «Когда вас примут в Евросоюз?» — «После Турции». — «А Турцию когда?» — «Никогда...»2
Ну а сам Виктор Степанович поставил в этом скандале свою — «черномырдинскую» точку:
«Это мелкотравчатая придирка, это повод. Если не Черномырдин, значит, был бы какой-то другой, наверное, я так думаю. Чтобы обязательно устроить скандал с Россией. Не знаю, кому этот скандал на пользу. Если посмотреть на все последние события, все выступления, высказывания, они все как-то подходят к тому, что все, что связано с Россией, от этого у некоторых шерсть дыбом встает. Я извиняюсь опять за это слово».
Так не может продолжаться долго. — Так не должно быть. И так не будет. Я убежден в этом. Для меня это — частичка моей души, моей жизни. Вся прежняя моя работа была всегда связана с Украиной. Я глупости никогда не сделаю...»
4. «Я маленько попарюсь... Айда тоже!»
...В баню с Черномырдиным на его родине — в Оренбуржье — я не напрашивался. Он сам сказал: «Я маленько попарюсь... Айда тоже!»
Когда зашли в сильно натопленную парную, Виктор Степанович нахлобучил мне на голову войлочную шляпу: «На, а то последние мозги сваришь. И не только их...»
Я уселся рядом с ним на раскаленный полок и почувствовал себя ужом на сковородке. А Черномырдину — хоть бы что! Он взял медный ковш, набрал из шайки воды и плеснул на горячие камни. Посла и корреспондента «КП» заволокло мятным паром...
Впервые в жизни интервью о политике мне пришлось начинать нагишом.
Об утруске и усушке
— ...Виктор Степанович, говорят, много денег в стране, куда их бы потратить, что б с умом? Деньги...
— Не знаю!
— Ну, не потратить... просто, а куда-нибудь инвестировать...
— Для того чтобы что-то куда-то, надо хоть что-нибудь знать все-таки. Или кто-то в правительстве пусть знает. Ну так же не бывает — посидел там, поковырял и придумал какой-то проект. Этак все, что мы наработаем, спустят в туалет. Что обидно и больно. Ничего так не добиться.
Мы говорим об инвесторах, мы хотим быть им привлекательны: ты иди, вкладывай, работай — и все твое сохраним, и еще тебе вдогонку дадим. А сами свои деньги вывезли за рубеж. И они лежат там где-то в банках. В больших и стеклянных... А инвестор-то не дурак — все видит. Если у тебя деньги есть, ты их должен вложить, деньги должны работать. Если тот, у кого они есть, нормальный...
— Ну а вдруг да и разворуют?
— Да брось ты. Все разворуют, если мозгов нет. Так — небольшая утруска, усушка. Это же наш образ жизни — немножко прихватить. Но большая часть все же останется при деле...
«Так-то Чубайс рыжий, а стал черным...»
— ...Я тебе скажу, какой я с ним эксперимент сделал, с Чубайсом. Значит, когда в этой, Ростовской области шахтеры забастовали, надо же меры принимать. Вызываю — думаю, пошлю-ка я Чубайса туда: «Толя, вот у нас такая неприятность, ты же первый заместитель по всем делам». Вообще, говорю, нужно было мне поехать самому, но давай съезди ты, я тебе даю все — принимай решение там, на месте, любое. Приедешь, тут разберемся. Если я отменю твое решение, то я это уже молчком сделаю, тебя не подставлю.
Он мялся: «Да зачем, ну я ничего не понимаю». — «Езжай! Вот заодно и поймешь». Он полетел. Я тут же набрал начальника шахтерского управления: «Сейчас поехал к вам Чубайс». Он: «Да, Виктор Степаныч, да вы что, зачем? Сейчас не только шахтеры, да и шахтерки все вылезут». Я ему: «Я тебе вот что скажу — ты мне тут сказки свои не надо. Я тебя прошу, как только приедет — и в самую глубокую шахту. Чубайса! В самую глубокую!» А там разрез где — полметра, и температура под пятьдесят. Ползком надо и наклонная под пятьсот метров. Все сыплется, рушится, и вода скворчит. И вот есть кадры...
— Лезет Чубайс в шахту?
— Нет, вылез из шахты! Он черный! Так-то он рыжий же, а здесь — ну ничего рыжего!.. Не знаю, что он там думал, когда вылазил или лез там... Я знаю, что он приблизительно там про себя говорил, особенно обо мне, наверное. Но он порешал все вопросы, принял решения там. Ну, он умеет, этот человек, он рожден: вот умеет!
Когда его сняли с работы, единственная телеграмма — вот такая! — пришла от ростовских шахтеров: «Что вы сделали? Чубайс, мы с тобой! Ни в коем случае этого нельзя!» Да-да-да!
...Я когда-то Чубайсу говорю: «Толя, у тебя все есть, кроме опыта: ты никогда не работал на серьезном нигде. Возьми, возглавь что-нибудь, поработай, пусть тебя жизнь поломает, когда лицо в лицо с народом с простым, с работягами, что нужно уметь заботиться о них, ставить эти вопросы для решения проблем».
А он — все никак: «Да ну, да что...» Ну, все-таки жизнь заставила. Вот он сегодня — спросите его, спросите! — жалеет, что стал руководителем? (Последние годы был главой РАО «ЕЭС», ныне гендиректор Российской корпорации нанотехнологий. — А.Г.) Никогда! Вот он сегодня бесценный. Он большевик на самом деле — Ленин ему в подметки не годится. Все вместе — Бухарин и Троцкий — Чубайсу в подметки не годятся.
«Удвоение — это не ла-ла-ла»
— ...А с кем, ты говоришь, Греф (бывший глава Минэкономразвития и торговли, ныне — председатель Сбербанка. — А.Г.) спорит?
— Да, как ни странно, Виктор Степанович, с премьером.
— Да вы что? И насчет чего?
— Насчет удвоения ВВП (валовой внутренний продукт. — А.Г.). Мол, нету возможности...