«Господи, неужели смирение должно быть безграничным? Неужели хоть однажды я не могу превратиться в ведьму?» — Немой вопрос остался без ответа. Аня больно прикусила губу, как делала в детстве, чтобы унять ярость.

В дверь ванной поскреблись.

— К вам можно, мадемуазель? Не стесняйтесь, я хотел бы пощупать пульс. — На пуф возле ванны присел доктор и осторожно, чтобы не замочить манжеты, взял Анино запястье. — Тахикардия…

На круглом лице отчетливо читалась озабоченность.

— Вы чем-то обеспокоены, господин Джанкомо?! Вы, разумеется, в первый раз слышите о том, что меня едва не убили, а моего друга, раненого или мертвого, засунули в багажник… Ах, конечно, я опять брежу! — Аня приподнялась, но руки доктора мягко погрузили её плечи в воду.

— Эх, дорогая моя… Дела действительно идут не лучшим образом. А я рассчитывал на ваше самообладание. Расслабьтесь. Вот так. Кладите затылок на резиновую подушку, пусть тело массируют горячие струи. Не думайте ни о чем. Дремлите. Здесь очень спокойно, тепло. Вы под защитой друзей… В конце концов, вы дома, а это главное. Неприятный инцидент исчерпан. Приступ прошел. Вам следует продолжить прием лекарств и сразу же станет легче. Будьте умницей, пососите вот это! Ментол. Приятно, правда? А я люблю леденцы с лимонным ароматом. Хотите, я завтра принесу другие? — Он говорил спокойно, как с ребенком, и Аня, действительно, расслабилась, сунув за щеку таблетку. Тревожные мысли разбежались, ни одну из них не удавалось схватить за хвостик. Горячие водяные струи ласкали кожу, а ментол холодил дыхание.

— Вы будете слушаться, детка?

— Да…

— Вы уже не хотите выпрыгнуть из окна?

— Нет… Совсем не хочу.

— Вам кое-что становится ясно… Мысли почти прозрачны, но мешают смутные тени… Не мучайтесь, я попытаюсь объяснить, что произошло… Джанкомо поудобней расположил массивное тело на низеньком пуфе.

— Вы красивая женщина. Привязанность моего друга понятна. Понятно и то, что в его положении он не мог сразу же, обычным путем, легализовать ваши отношения… Ради вас, детка, ему не единожды пришлось преступить закон… — Доктор тяжко вздохнул. — Но кто может судить любовь? а ваш супруг любит вас.

— Любит… — Послушно согласилась Аня, впадая в приятную полудрему.

— Барон Роузи, с которым вы должны были зарегистрировать брак, подставное лицо. Сразу же после церемонии его услуги были бы щедро оплачены, а вы с вашим настоящим мужем, по документам четы баронов Роузи, отбыли бы на другой континент. Там на берегу океана уже ждала вас прелестная вилла. Вы меня слышите? Вы все понимаете?

— Да. Мы должны были бежать в другую страну.

— Конечно, действия подобного рода можно назвать незаконными. Но когда речь идет о таком романтическом чувстве, голос разума умолкает… Когда я взялся помочь моему другу, я не предполагал, какие осложнения могут возникнуть. Причина всех недоразумений — вы. Да, да… Надо здраво отдавать себе отчет в этом, мадемуазель.

— Я… я… поступила неправильно… Он приходил ко мне и звал. Я решила уйти, чтобы сделать его свободным.

— Бедняжка! Ваше сотрясение и психические осложнения оказались сильнее, чем я предполагал. Галлюцинации, навязчивый бред… Увы, мы не могли положить вас на обследование в клинику. Понадеялись на везение, действовали деликатно — готовили вас к мысли о бракосочетании… Платье, цветы… я настаивал на постепенном воздействии… И все уже было почти улажено! — Доктор всплеснул пухлыми руками. — Да, теперь я понимаю, почему вы ушли… Но дальше! Разве вы ещё не поняли, что случилось потом? Вас выследил и похитил человек, назвавший себя Фоксом. Лестное прозвище. Но он не лисица — шакал!

— Шакал? Он спас меня…

— Еще бы! Шакал спас золотого тельца в надежде получить за это приличный куш.

— Тони уверял, что мне грозит опасность. И это правда! Мне угрожали пистолетом, били, царапали…

— Где же побои, девочка? — Доктор заботливо оглядел лежащее в ванне тело. — Вы придумали несуществующие истязания. Этот негодяй поил вас наркотиками! Вы находились в патологическом опьянении, сопровождающемся эйфорией и сексуальным возбуждением.

— Фокс — не враг. — Аня села. — Он защищал меня… А сегодня меня хотели убить те самые люди, что привезли сюда! Разве вы с ними не знакомы? Они, во всяком случае, действовали по распоряжению шефа. И вели себя вовсе не как друзья.

Доктор сокрушенно покачал головой и взял её руку:

— Расслабьтесь, подумайте. Наши люди хотели вырвать вас из рук опасного человека. Так называемый Фокс — опытный мафиози. Это опаснейший враг вашего друга. Спрятав вас в мансарде, он отправился к нему с требованием выкупа и… ещё кое-каких деловых уступок… Естественно, он действовал не в одиночку. Ваш побег и путешествие на яхте были организованы целой преступной группой. Наши ребята хотели вызволить вас, инсценировав попытку самоубийства. Но вы — прыгнули из окна вниз! Детка… это ужасный поступок. Наверно, вы когда-то пережили нечто подобное, или услышали о похожем случае. Травма глубоко зафиксировалось в больной психике.

— Да… То есть, нет. Они заставили меня написать признание в самоубийстве.

— Что бы сбить со следа Фокса! Инсценировка… Вас должны были увидеть раздетую, невменяемую гуляющие внизу люди. После этого ребята доставили бы вас сюда. А Фоксу пришлось бы долго выкручиваться из затянувшейся на его шее петли. Все выглядело бы так: он довел девушку до самоубийства, а потом увез её в неизвестном направлении. Это помогло бы вам исчезнуть с горизонта… Но тут… Ах… вы убежали, впутали в эту историю безумного старика, шли по улицам, обращая на себя внимание прохожих. Понимаете? Если начнется расследование, найдется множество свидетелей…

— Все это… — Аня сжала виски, стараясь сосредоточиться. — Все это как-то не так. Вы сказали — расследование. Какое расследование?

— Связанное с преступлениями Фокса… Эх, дорогая… Могли бы уже загорать на пляже собственной виллы… Послушайте мой совет…

— Я хочу спать… Завтра, если не возражаете, я выслушаю все ваши пожелания…

— Нет, милая. Вставайте, накиньте халат. Мы продолжим разговор в спальне. Похоже, нервное напряжение уже прошло… Теперь надо собраться с силами.

Аня послушно завернулась в халат. У кровати её ждал столик с ужином.

— Садитесь, выпейте кофе. Необходимо взбодриться.

Аня сделала пару глотков из протянутой доктором чашки.

— Уже поздно. — Она сладко зевнула. — Что случилось?

— Пока, к счастью, ничего непоправимого. Но терять время больше нельзя. С того момента, как в дело вмешался Фокс, вы в большой опасности. Вы и ваш благородный покровитель.

— Так где же он, в конце концов?! Кто он? — Аня сама удивилась вскипевшей в ней энергии. Она вскочила, словно бросая вызов доктору. Тот поднялся.

— Об этом и идет речь. Через двадцать минут, ровно в полночь, шеф ждет вас. В парадной столовой. Мадам Берта принесет костюм, в котором надлежит появиться за столом. — Голос доктора стал официальным. — Я не сомневаюсь, на этот раз вы не станете бегать от своего счастья.

Очевидно, Берта ждала за дверью. Она вошла в комнату сразу же, как удалился доктор. На вытянутых руках дама несла длинное подвенечное платье. Разложив его в кресле, она открыла перед Аней большую коробку с аксессуарами, и поставила у кровати туфли — точь-в-точь такие, в каких танцевала на своей московской свадьбе Аня Венцова. Ободряюще улыбнувшись, дама покинула комнату.

Люстра и бра сияли в полную мощь, заливая все вокруг праздничным светом. Аня стояла посреди комнаты, так похожей на свою бывшую спальню, и ничего не понимала. Совершенно ничего, словно смотрела часть сериала, начало которого пропустила. Раздражение и некая легкомысленная игривость боролись в ней, а ощущения реальности и сна перемешались. Можно было бы, наверно, звать кого-то на помощь, биться головой о стену или швырять в зеркало парфюмерные коробочки. Но она спокойно и обстоятельно начала одеваться. Ежевечерняя практика «Техаса» научила её мгновенным преображениям. Через пятнадцать минут, без помощи парикмахера и визажиста, растерянная, перепуганная женщина превратилась в самоуверенную холеную красавицу. Платье из атласного крепа цвета слоновой кости облегало фигуру мягко и нежно. В длинном остром вырезе на груди отчетливо виднелась полоска, оставленная ногтем мулата.