Чудаков утверждал, что стране срочно нужны грузовики на 5–8 тонн (созданные в семидесятых годах ЗИЛы и КамАЗы, выпускаемые ныне десятками тысяч штук, рассчитаны именно на такую грузоподъемность).
В то время когда многие еще сомневались в преимуществах трехосных машин и в СССР их почти не было, Чудаков считал необходимым создание и производство отечественных грузовиков — трехосок (все нынешние КамАЗы, ЗИЛ-131 и несколько других отечественных моделей — трехоски, их массовое производство развернулось в пятидесятые — семидесятые годы, необходимость их наличия в современном автопарке ни у кого не вызывает сомнений).
Особо подчеркивал Евгений Алексеевич неотложность организации массового выпуска малолитражных легковых автомобилей. Первый проект отечественной малолитражки КИМ-10 был к тому времени уже разработан в НАТИ под руководством Чудакова (идея начала реализовываться только пятнадцать лет спустя, когда с конвейера МЗМА в Москве стали сходить первые «Москвичи»; ныне из семи марок советских легковых автомашин четыре малолитражки — «Москвич-АЗЛК», «Москвич-ИЖ», «Запорожец» и «Жигули», их доля в общем выпуске легковых автомашин в Советском Союзе около 80 процентов).
Чудаков настаивал на необходимости производства дизельных моторов для грузовиков (ныне на дизелях ездят МАЗы и КрАЗы, БелАЗы и КамАЗы; считается, что применение дизельных двигателей надо расширить).
В этой же статье Евгений Алексеевич призывал к созданию автомашин-вездеходов (первый отечественный серийный вездеход ГАЗ-64 появился в 1941 году; сейчас в СССР выпускается около десяти моделей грузовых и легковых полноприводных вездеходов, проблема расширения их типажа и технического совершенствования с повестки дня не снимается). Кроме того, Чудаков писал о том, что нужно создавать и производить серийно самосвалы, пожарные и уборочные автомашины, другие специальные автомобили. Правильность этих установок доказало время, вся последующая практика советского автостроения.
Но не только технические вопросы ставились Чудаковым в статье. Не меньшее место отводилось в ней и тому, что, казалось бы, не заслуживает столь пристального внимания большого ученого — проблемам ремонта и обслуживания машин, организации автохозяйств. Но Чудаков знал, что именно на ремонте и обслуживании автомобильное хозяйство, а значит, и государство, теряет миллионы.
В статье приводились такие данные: средние ремонтные затраты на Западе в пересчете на километр пробега автомобиля составляют 4,5–6,5 копейки (в советских деньгах). У нас на ремонт легкового автомобиля-такси идет 14–15 копеек, а на ремонт грузовика — от 25 до 50 копеек! Простой автопарка в среднем по стране — 40 процентов всех автомашин. Причины — низкая квалификация ремонтников, несовершенство технологии ремонта, а главное — отсутствие запасных частей (к сожалению, в значительной степени эти проблемы не решены и сегодня). Вывод — надо производить не только автомобили, но и запчасти в достаточном количестве, готовить инженеров не только по производству, но и по ремонту.
Одна из причин быстрого износа машин, отмечал Чудаков, — низкая квалификация водителей. Необходимо основательно учить шоферов профессии, создавать для них учебники и учебные пособия, организовывать водительские школы с полноценными программами обучения (эта проблема в нашей стране была разрешена впоследствии именно благодаря Чудакову).
Грузовые автомобили простаивают до 75 процентов рабочего времени под погрузкой и разгрузкой, писал Чудаков. Это совершенно недопустимо при острой нехватке машин. Следует переоборудовать склады и погрузочные площадки под автомобиль, создать и внедрить малую механизацию погрузочных работ (на это потребовалось несколько десятков лет).
Задолго до острой постановки вопросов охраны окружающей среды и топливного дефицита Чудаков указывал, что только за счет правильной регулировки двигателей можно снизить расход бензина у большинства автомобилей на 20–25 процентов.
Статья вызвала бурные обсуждения не только в гаражах, не только среди работников автомобильной промышленности. Многие руководители народного хозяйства страны, видные ученые обратились к автомобильным проблемам. Подлинно государственный, крупномасштабный подход Чудакова к важнейшим народнохозяйственным вопросам был замечен многими — и рядовыми рабочими и академиками. Заслуги Чудакова были высоко оценены ученым миром страны. В 1933 году Евгений Алексеевич первым из специалистов автомобилестроения стал членом-корреспондентом Академии наук СССР. В академию его приняли единогласно.
Несмотря на большую нагрузку, Евгений Алексеевич не устранялся и от домашних забот. Ни один крупный бытовой вопрос, ни одна семейная проблема не решались без его участия. В 1930 году Чудаковы получили возможность сделать то, о чем Евгений Алексеевич мечтал всю свою московскую жизнь — обрести собственное загородное жилье. В поселке Николина Гора над Москвой-рекой продавалась дача. И хотя была названа цена, почти непосильная для Чудаковых, хотя многие, в том числе и жена, уговаривали Евгения Алексеевича не покупать дачу, а снимать дом в деревне, он настоял на покупке. Назанимали денег, где только можно было, и въехали в деревянный дом на лужайке.
Евгений Алексеевич, как всегда в ответственные моменты жизни, написал в Сергиевское. Не прошло и недели, как Павла Ивановна прибыла в Москву и сразу же потребовала, чтобы ее отвезли дом смотреть. Вместе с сыном она обошла участок и все закоулки дачи, измерила высоту фундамента, толщину стен. Наконец улыбнулась и, ласково глядя на Евгения Алексеевича, сказала:
— Теперь вижу, Женя, что ты и впрямь серьезным человеком стал. Дом приобрел. Хороший дом. Будет, где детишек хозяевами растить.
С тех пор каждый год семья стала выезжать на дачу и проводить там все лето. Вера Васильевна и вдали от столичного общества оставалась городской дамой, а Евгений Алексеевич превращался на Николиной Горе в босого мужичка, разве что только автомобилизированного. На речку ли, по грибы ли — всюду гонял он на юрком «газике». Соседи шутили, что и рыбу Чудаков ловит из окна автомобиля. Но это было несомненным преувеличением — из окна много не наловишь. А Евгения Алексеевича с детских лет в рыбной ловле интересовал не только процесс, но и результат.
В дачном поселке он очень скоро, к удивлению бывалых стариков и ловких мальчишек, завоевал репутацию чемпиона рыбной ловли. Соревноваться с ним на равных мог только его сын Сашка. Летом 1936 года, в канун своего пятнадцатилетия, он, наконец, обошел отца по части улова. Евгений Алексеевич не на шутку расстроился. Пытаясь скрыть свою досаду, он заявил сыну, что такая победа мало стоит — надо отца в серьезном превзойти. Этот случай был одним из немногих, когда дети запомнили отца сердитым.
Вскоре просторный дом стал казаться тесным. Летом на дачу приезжала Павла Ивановна, обожавшая внуков. В отличие от большинства бабушек, она не заласкивала их, не потакала их капризам, а стремилась воспитывать так же, как воспитывала своих троих детей. В доме на видных местах она развешивала собственноручно написанные плакатики с поучительными надписями, вроде такой: «Не откладывай на завтра того, что можно сделать сегодня, ибо сделанное радует, а несделанное томит». Строго следила бабушка, чтобы внуки вовремя являлись к обеду, обязательно помогали по хозяйству. Даром ее усилия не пропали.
Частыми гостями на Николиной Горе были брат Чудакова Николай и сестра Маша, которую Евгений Алексеевич особенно любил. Бывали здесь и двоюродные братья, и другие родственники, и многочисленные друзья. Компания собиралась довольно пестрая и по возрасту, и по профессиям, и по вкусам. Тут уж шахматами всех не займешь. Вера Васильевна взялась обучить мужа, до того в карты никогда не игравшего, игре в преферанс и в винт. Сначала все посмеивались над Евгением Алексеевичем, тщательно записывавшим в составляемые тут же таблицы правила игры и изучавшим эти таблицы, как диаграммы испытаний. Но когда он стал выигрывать раз за разом, да еще у признанных мастеров, смеяться перестали.