Интонации, мимика Евгения Алексеевича — все подчинялось главной задаче: удержать внимание аудитории, донести материал даже до тугодумов и непосед. Зная, что большинство студентов не очень сильно в математике, Чудаков ухитрялся объяснять законы прочности, устойчивости и динамики автомобиля, используя лишь простейший, почти школьный, математический аппарат. Впоследствии его сын, ставший физиком-теоретиком, удивлялся этой способности отца. С теми задачами, которые Чудаков-младший в сороковых годах решал методами «высшего математического пилотажа», Чудаков-старший разбирался, используя простейшую математику. И ответы совпадали!

Особое восхищение у студентов вызывало то, что профессор никогда не читает «по бумажке». Он мог не помнить некоторых физических постоянных, каких-то коэффициентов и, ничуть не стесняясь, брал их значения из справочников. То же он разрешал делать и студентам во всех случаях. Но выводы формул, сложные теоретические построения, решения типовых технических задач проводил чисто, с эффектом, не заглядывая ни в печатные пособия, ни в собственные записи. «Если мы требуем от студента ответа на любой, даже самый неожиданный вопрос по программе без шпаргалок, то сами не имеем никакого права пользоваться теми же, по сути дела, шпаргалками на занятиях, все темы которых знаем заранее и к которым имеем возможность основательно подготовиться» — так формулировался один из главных педагогических принципов профессора Чудакова.

Немудрено, что популярность Чудакова-преподавателя стала быстро расти. Его начали приглашать читать лекции почти во все учебные заведения Москвы, где преподавались автомобильные дисциплины. И как ни странно, Евгений Алексеевич в большинстве случаев соглашался, хотя времени для этого, казалось, не было совсем. Особо остро чувствовал он необходимость помочь молодым специалистам советского автомобилестроения выйти на уровень техники ведущих автомобильных держав. А уровень этот к середине двадцатых годов был весьма высоким.

Конструкторы ведущих промышленных стран Европы и Америки предложили к тому времени немало интересных, технически зрелых идей. Набравшая силы мировая автомобильная промышленность воплотила замыслы инженеров в тысячи быстрых и надежных машин. Автомобиль стал самым популярным произведением техники. Про автомобили слагали песни, снимали фильмы, писали книги. Вместе с тем в немецкий, французский, итальянский и английский языки прочно вошло словосочетание «автомобильная катастрофа». Все большее число человеческих трагедий оказывалось связанным с автомобилем.

Печально сложилась судьба известной американской танцовщицы Айседоры Дункан. Летом 1920 года она отправила своих детей из Парижа в Нант. Проезжая в дождь по дамбе, машина на крутом повороте потеряла управление и упала в воду. Дети погибли. Семь лет спустя сама Айседора Дункан отправилась на автомобильную прогулку в роскошной итальянской машине «бугатти». Одна из особенностей этого низкого открытого спортивного автомобиля — чрезвычайно легкие и красивые колеса, обода которых крепились к ступицам десятками тонких стальных спиц. На полном ходу длинный шарф, которым была окутана шея актрисы, попал между спицами заднего колеса. Айседора оказалась задушенной раньше, чем ее спутник понял, что происходит.

Тысячи специалистов Европы и Америки приступили к новому этапу совершенствования автомобиля, к повышению его безопасности, комфортности, управляемости. Автогонки и дальние пробеги все в большей степени превращались из шумных аттракционов в испытания новых технических идей, прогрессивных автомобильных конструкций.

В ноябре 1924 года начался знаменитый «черный рейд». Восемь полугусеничных автомобилей-вездеходов производства фирмы «Ситроен» двинулись из Алжира на юг через всю Африку. Машины были оборудованы гусеничными движителями конструкции французского инженера А. Кегресса. За полгода экспедиция преодолела почти 30 тысяч километров африканского бездорожья. Были доказаны не только высокие проходимость и надежность автомобиля двадцатых годов, но и его высокая потенциальная комфортность. Ведь машины несли людей через необъятные малообжитые пространства черного континента, защищали их от палящего солнца и тропических ливней, обеспечивали всем необходимым в течение шести месяцев. Кроме того, рейд подтвердил высокие военные возможности автомобилей.

В мае 1925 года на острове Сицилия состоялась очередная автогонка на приз «Флорио». Это состязание, проводившееся уже несколько лет подряд, снискало славу труднейшего из проходящих в Европе. Трасса была проложена в горной местности по каменистым, в основном не имеющим специального покрытия дорогам. Головокружительные подъемы и спуски, резкие повороты над крутыми обрывами составляли особенности сицилийской гонки. Лишь немногим из стартовавших машин удавалось дойти до финиша — не выдерживали ни техника, ни гонщики. Однажды даже на финиш не пришла ни одна машина. Нетрудно поэтому представить удивление видавших виды репортеров, когда в гонке 1925 года две неказистые, мало кому известные машины «Татра-12» чешского конструктора Г. Ледвинки не только прошли всю дистанцию, но и победили.

Успех «Татры» был обеспечен прогрессивной конструкцией машины, сочетавшей простоту с малым весом и исключительной надежностью. Основу ее составляли хребтовая рама в виде трубы, проходящей под автомобилем, качающиеся полуоси задних колес, двигатель воздушного охлаждения с горизонтально расположенными цилиндрами.

Многочисленные гонки и автопробеги, рост популярности автомобиля привели к внедрению в массовое производство многих изобретений, которые долгое время не находили воплощения в практике как излишняя роскошь. Большая часть машин в двадцатые годы стала изготовляться с закрытыми кузовами. Был изобретен и внедрен в производство знакомый ныне всем стеклоочиститель «Эвереди» (по-английски «всегда готовый». — Ю. А.), стандартным оборудованием автомобилей стали аккумуляторы, электрические стартеры и фары.

Осенью 1925 года состоялся новый грандиозный Всероссийский автопробег по маршруту Ленинград — Тифлис — Москва протяженностью 5300 километров. В нем приняло участие 78 легковых автомобилей, представлявших наиболее известные автомобильные марки и фирмы мира. Задачами пробега в отличие от первого всероссийского были уже не определение только экономичности и прочности автомашин различных моделей, а выбор оптимальных во всех отношениях конструкций для массового отечественного автомобилестроения. Командором пробега был назначен Н. Р. Брилинг. Председателем технического комитета единодушно избрали Е. А. Чудакова. На одной из машин сопровождения он прошел всю дистанцию.

Пробег протекал не столь гладко, как предыдущий. Организаторы постарались выбрать для него маршрут потруднее. Почти половина пути вообще не имела покрытия, другая была замощена неровным крупным булыжником. Не два, как в первом всероссийском, а 28 автомобилей выбыло из пробега на дистанции. Один из участников умер от сердечного приступа.

В таких условиях резко проявились особенности разных конструкций. Среди победителей оказались машины марок «мерседес», «студебеккер», «штейр», и неожиданно, как и в Сицилии несколькими месяцами раньше, «Татра-12». Она первой пришла на финиш, далеко опередив другие машины, хотя значительно уступала многим из них в мощности двигателя и скоростных данных. Как написал впоследствии немецкий историк техники Р. Франкенберг, «„Татра“ победила главным образом потому, что проходила даже самые непроходимые участки». Конструкцией «Татры» наряду с конструкциями массовых моделей «форд» и «фиат» серьезно заинтересовались советские автомобильные специалисты.

Зимой 1925/26 года в НАМИ началось проектирование первого советского легкового автомобиля. Главным техническим исполнителем проекта стал выпускник ломоносовского института, только что переименованного в автомеханический из электромеханического, Константин Шарапов. Еще в период дипломного проектирования Евгений Алексеевич, руководивший его работой, предложил способному студенту тему проекта «Четырехместный легковой автомобиль с двигателем малой мощности». Несмотря на очевидную трудность такого задания для неопытного проектанта, Костя с радостью согласился. То было золотое время энтузиастов.