А Он лишь грустно улыбается и молчит. Я перестаю понимать, переживаю, спрашиваю: «Что, Учитель?» А Он: «Это ведь то, чего хочешь ты… » Естественно! Так, как я хочу! Я мечтаю об этом! Я готов всю кровь свою по капле отдать, лишь бы это осуществилось! И я буду стремиться к этому! Стремиться к освобождению моей родины, торжеству моей веры!.. Иногда я Его искренне не понимаю… Признаться, Он даже внешне не похож на того Мессию, которого я видел в своих горячих детских грезах. Мне виделся чудо-богатырь вроде Самсона или Сеула. Вождь, бунтарь, полководец… Царь! Мессия – освободитель, воинственный и грозный, один вид которого заставит упасть все народы на колени и молить в страхе о пощаде… А Он внешне совершенно обычный человек… Но это ничего. Главное, что у Него есть невиданная Сила! Я видел, как Он ходит по водам, как умножает хлеба и возвращает к жизни умерших… Но как же неохотно Он делает все это! Или по просьбе Марии, или по крайней необходимости… Но здесь о причинах я спрашивать не стал, ибо догадался сам! Он таит себя для нужного Часа! И когда придет срок… О, как измениться мир! Да, Он подготавливает Свой приход в тайне, но каков будет финал?! Дал Он силу и нам, дабы ходили по земле, проповедуя и исцеляя, и руководит нами, объясняя, наставляя… Только не понимаю – зачем? Скоро и так все будет иным. Зачем учиться проповедовать, когда скоро все просто увидят?! Но раз Он сказал – я буду делать. Наверное, в этом есть какой-то смысл, который я пока не понимаю… После Великого Часа все станет ясно. Может, с Его добротой Он не захочет Сам повергать в прах полчища врагов? И я буду делать это вместо Него?! Я буду убивать убийц и пытать палачей. Я возьму на себя всю важную работу по очищению мира от беззаконных вместо Него. Я бы справился. Я не был бы столь щепетилен в этих вопросах. Я бы просто явил силу и приказал, и все бы изменилось в считанные дни. На Его месте я бы поступал совсем иначе. Все же я – воин… А Его вообще надо оберегать. Даже от бытовых мелочей, на которые Он реагирует как-то… словно и не жил 33 года посреди этого мира. Чего стоит одна эта история с деньгами?! Он мог бы поставить казначеем Матфея, который до этого был сборщиком налогов и умел вести дела куда лучше меня… Что это за испытание? Я спросил Его: «Учитель! Ты можешь только шевельнуть пальцем, и груды золота появятся у Твоих ног! К чему нам бедствовать? Зачем жить в нищете, когда мы можем иметь по дворцу? А нам нужно будет много денег! Нам надо будет покупать оружие для восстания! Откуда я возьму деньги на оружие?» А Он ответил мне, что не будет «творить» деньги. Что это – обман. «Ну и что? – спросил я.- Кому это повредит? Мы же их не украдем! Добро надо творить любым путем!» А Он только посмотрел на меня и ничего не ответил. Как-то Он спросил меня, хочу ли я быть совершенен. Я ответил, что это невозможно. Он ответил, что для Бога ничего невозможного нет, лишь бы я этого хотел, и дано будет. Вот тут я Ему и напомнил про эти деньги. Я сказал, что совершенство – слишком узкая дорожка, если не позволяет даже камни в золото превращать. Ученики рассмеялись, назвали меня жадным… Глупцы! Не для себя я жажду этих денег, а для великой цели! При чем здесь жадность… Все дело в цели. Кто-то хочет быть совершенным, а кто-то думает о насущном, мысля реально и здраво. Совершенство – безумие в этом мире. А еще через некоторое время, когда у нас кончились деньги, Он послал учеников забросить сеть в озеро и принести Ему рыбу, в животе которой мы нашли монеты… Вот, значит, как: клады находить можно, а просто сотворить их – нельзя?! Это же не фальшивомонетчест-во. В чем разница?! Нельзя быть таким… щепетильным! Это же – реальный мир! Жестокий, опасный мир, а не возлюбленная девушка, которой и слова неосторожного не скажи… Сколькому же еще Ему учиться надо! Я стараюсь быть поближе к Нему – Его нельзя оставлять одного, прямо как ребенка малого. Если б не Его непостижимые возможности, я бы даже, наверное, боялся за Него. И Он выделяет меня из всех учеников. Он как-то по-особому добр со мной. Вот только грустен очень. Он, даже когда говорит со мной, смотрит с такой жалостью, что сердце щемит и страшно становится… Я сначала даже боялся, думая, что Ему известно будущее и он видит меня пронзенным римскими мечами во время Великой Битвы за свободу… Но после случая с Лазарем я оставил эти страхи. А вот Он рассердился на меня всего один раз и по совершеннейшему пустяку. Были мы в гостях у одной моей родственницы, и она – ну что взять с женщин?! – потеряв рассудок от такой чести и счастья, вылила на Него столь драгоценное масло, что я – воин! – заорал, как последняя торговка на базаре, чуть дух от возмущения не испустив. Потом самому было стыдно… Просто я так замучился экономить, выкраивать, урезать, просчитывать, отказывать во всем, а тут целое состояние, на которое можно год всей семьей прожить, а то и больше… Он ведь не думает о том, что будет есть вечером, завтра, послезавтра. А я обязан заботится о Нем. Да еще и об этих… молодых организмах. И все ведь каждый день жрать хотят! Они ведь не спрашивают: откуда деньги берутся, занятые лишь разговорами с Учителем. А я как цепная собака на этом денежном ящике сижу, благо что пока еще не кусаюсь. И опять же, меня еще и жадным считают… Угу… Доверь эти деньги Фоме или Иоанну-и что они будут есть уже завтра?! Сколько раз я просил Его снять с меня это послушание, нет, не позволяет, словно ждет от меня чего-то, словно я что-то понять должен… И я, профессиональный воин, забочусь о том, что бы не только Он, но и одиннадцать недорослей были накормлены-напоены, одеты-обуты… Я как нянька в этой детской группе… Я устал, но я терпеливо жду, когда придет День и мне найдется настоящая работа… А тогда Он меня отчитал, сказав, что я поменял местами пол с крышей и что второстепенное принял за главное, строя не на камне, а на песке. А я обиделся и сказал, что – знаю! Что главное – это тот великий день, в который мы получим свободу, а «камень» этот – Закон, а все эти проповеди-беседы важны для малолетнего Петра, который не понимает, что именно происходит и для чего пришел Учитель. Но я, понимая это, все равно буду делать все, что Он говорит, и даже пойду ради Него на смерть, лишь бы пришел великий День! Он как-то сразу сник и опять сказал, что это я так хочу. Конечно – хочу! Я мечтаю об этом! И весь еврейский народ мечтает! А главное – верит!

Он посадил меня рядом с Собой, обнял за плечи, и сказал, что я верный, искренний и у меня острое чувство справедливости. Что я горячий ревнитель Закона и я словно воплощение всего иудейского народа и Закона… до этого времени. Что у меня такая любовь к ближнему, ради которой я готов умереть и убивать. Это была чистая правда, но в Его устах она звучала едва ли не сожалением! Как будто я должен смиренно, подобно рабу, терпеть власть Рима… Да, я готов убивать врагов! А что еще мне делать с ними? Любить? И все иудеи так думают и будут думать всегда! А он спросил меня, нравится ли мне власть Рима? Я лишь рассмеялся в ответ. А Он спросил меня, чем моя власть будет отличаться от власти Рима. Я аж задохнулся от возмущения, сказав, что не надо меня проверять в столь очевидном! Наша власть – лучшая, справедливая… От Бога! А Он спросил меня, знаю ли я, чего хочет Бог? В общем, повторилась история с деньгами, которые «нельзя добывать нечестно». Я не успел ответить, потому что остальные загалдели, прося Его показать им Бога… Мальчишки! Какие же они все еще юные… Ну, разве что кроме рано повзрослевшего Матфея. Но это и понятно: мытарь – сборщик налогов для римской казны – профессия, презираемая даже блудницами. Собирая дань для оккупантов, они богатеют, но это богатство презренное, да и сами они для народа хуже чужаков, ибо предатели собственного народа. Мы таких подкарауливали и били. Но разглядел в нем что-то Учитель, позвал за собой. И надо отдать Матфею должное: все бросил и пошел не раздумывая. Я даже не сержусь на него из-за прошлого… Ну, еще, пожалуй, Симон-зелот, мой собрат по борьбе, надеется на то же, что и я, хотя по юности своей больше любит Учителя, чем то, что Он должен нам дать. Да еще Петр, с которым мы не одно селение исходили, проповедуя и исцеляя, понимает меня, а остальные… Ну что с них взять? Дети… Они пытаются постигнуть то, что говорит Учитель. О каком-то воскрешении и вечной жизни, о своем единстве с Богом и прочее, прочее, прочее… Мне кажется, что Учитель их просто испытывает в вере. Ведь всем известно, что Бог – один, что мертвые просто исчезают, а не живут «где-то еще», а уж мысль о «преображении» после смерти – и вовсе что-то несуразное… А вот я крепок в вере, и Учителю нет смысла меня испытывать, поэтому я особо и не прислушиваюсь. Я верю в свое, по-своему, вот в чем моя сила. Все просто и ясно: был обещан Мессия, и Он пришел! Было обещано великое, и великое будет! Скоро Пасха – и эту Пасху запомнит весь мир! Рассеются, как дым, непобедимые римские легионы, освободится Израиль и воссядет на троне над всеми народами в сиянии славы Закона! А уж потом я сам, первый, приду к Нему и спрошу: «Скажи, Учитель, что значит «смерти нет»?» И совсем не удавлюсь, если Он скажет, что испытывал нашу веру или говорил, как обычно, притчами, иносказательно… А сейчас просто не до этого. Есть дело поважнее… А вообще, наверное, здорово было бы всем быть как Он… Жаль, что это невозможно. И все же велико мое счастье! Может быть, нам всем придется погибнуть в этой битве, и даже о судьбе Учителя некоторые пророчества говорят весьма грустно, но зато нас будут помнить во все века и времена! И мое имя навек будет стоять рядом с Его Именем. Чего еще желать смертному?! Дождаться бы только… А вот потом кто-то ответит мне и за непочтительное и даже за враждебное отношение к Учителю! Я не злюсь на тех, кто по скудности ума и веры не может осознать приближение этого великого часа. Да, многие приходили под видом «мессии», и некоторые даже сами верили в это, а потому и люди стали так циничны и недоверчивы. Они получат свои доказательства и присоединятся к нам, встав под наши знамена. А вот те, которые угрожали Ему, оскорбляли, гнали… Он может их простить, но я не прощу никого! Я помню их всех! Фарисеи… Когда-то и они были ревнителями Закона, нищими бродячими проповедниками. Люди верили им, стремились подражать их праведности… Власть! Проклятая власть, затмевающая умы! Нашлись среди первосвященников те, кто, убоявшись потерять всю свою власть над народом, предпочли отдать фарисеям ее часть, чтоб сохранить целое. И фарисеи приняли этот дьявольский дар. И где теперь их былая слава праведников и нестяжателей?! Где их презрение к богатству и почестям?! Они говорят о Законе, а сами развращены властью и благополучием. Народ больше не верит им. И теперь уже они боятся за свою власть… Они боятся и ненавидят Учителя, стараясь то ложно обвинить Его, то втянуть в хитроумную ловушку… И все потому, что понимают, как ОН для них опасен! Как хорошо, что Он пришел! Теперь пусть боятся и предавшие веру священнослужители и Рим с его легионами, и все прочие народы!