Мы приступили к изданию газеты "Возрождение", но, как только был напечатан первый номер, большевистские агенты сделали налет на редакцию, пытаясь арестовать редакторов. Они уничтожили весь тираж, разбили формы и матрицы, сломали печатные станки. Тем не менее мы продолжали готовить газету и в течение месяца регулярно выпускали ее. Игра в кошки-мышки началась снова, но на этот раз гораздо более жестокая.
В Москве тогда я встретился с Керенским, которого не видел с большевистского переворота. Придя к нему на конспиративную квартиру, я увидел длинноволосого, бородатого мужчину в очках с толстыми синими стеклами, всей внешностью напоминавшего интеллектуала периода 60-70-х годов прошлого века. Непосвященный человек не поверил бы, что этот мужчина был еще несколько месяцев назад фактическим правителем России (*24).
В конце мая многие депутаты Учредительного собрания и члены "Союза за возрождение России" начали покидать Москву для выполнения особых миссий в соответствии с разработанным планом освобождения России от коммунистической власти и германских войск. Я был послан в Великий Устюг, Вологду и Архангельск (*25).
В Архангельске в это время была настоящая мясорубка. Большевистский комиссар Кедров (*26) казнил людей сотнями и даже тысячами. Свои жертвы коммунисты расстреливали, топили или забивали до смерти. Чувствуя, как шатается почва под ногами, они пытались укрепить свои позиции безудержным террором.
В Вологодской губернии положение было несколько лучше, хотя красный террор ощущался и здесь. Я поэтому был вынужден пробираться в эти места с большой осторожностью, скрывая настоящий характер моей миссии, которая заключалась в организации поддержки в Устюге и Котласе планируемому свержению большевиков в Архангельске. Район Устюг - Котлас был важен для успеха задуманного. Расположенный между Вологдой и Архангельском, в устье трех рек - Вычегды, Сухоны и Двины, он был центром сосредоточения огромных запасов провианта для военных нужд (*27). Будучи связующим звеном между антибольшевистской Сибирью и европейской частью России, район этот должен был сыграть важную роль в деле восстановления восточного фронта против немцев, свержении большевиков и возвращении власти Учредительному собранию. Планировалось освободить русский Север - Архангельск, Устюг, Вологду и Ярославль, с одной стороны, и регионы Поволжья и Центральной России - с другой, чтобы взять в кольцо обе столицы, захваченные большевистскими силами. То, что район Устюг - Котлас был для меня родным, где я обычно проводил летнее время, весьма помогало в выполнении моей миссии.
В конце июня Николай Чайковский отбыл из Вологды на пароходе. Я изменил внешность и присоединился к нему в Устюге. Наш путь в Архангельск был опасным предприятием. Если бы коммунисты узнали, кто мы, нам пришлось бы по-настоящему туго. За три дня путешествия на пароходе мы несколько раз едва избегали опознания. Наши трудности усугублялись откладывавшейся высадкой британских экспедиционных сил и, соответственно, переносом даты свержения власти коммунистов в Архангельске. В конце концов мы решили, что Чайковский продолжит свой путь, а я вернусь в Устюг, чтобы закончить подготовку к свержению местных коммунистических властей в устюжско-котласском регионе. Несколько дней спустя большевики были изгнаны из Архангельска, и Чайковский стал там во главе новой демократической власти (*28). В Устюге все было готово к перевороту (*29), но нарушение своих обещаний частью представителей командования английского экспедиционного корпуса радикально изменило ситуацию. После свержения коммунистов в Архангельске они в панике бежали пароходом на Котлас - Устюг и поездом на Вологду. Англичане и мы не встретили никакого сопротивления со стороны отступающего врага. Преследуя коммунистов более двухсот верст вдоль Северной Двины и значительное расстояние по железной дороге из Архангельска в Вологду, английское командование отдало приказ своим войскам остановиться, хотя большевики по-прежнему панически и без какого-либо сопротивления отступали.
Когда коммунисты увидели, что преследования нет, они остановили отступление и подтянули крупные подкрепления из других частей России. Мы могли бы легко сбросить коммунистов и в Устюге, но одних наших сил оказалось недостаточно, чтобы справиться со вновь прибывшими большевистскими отрядами под командованием крупных военачальников. Вместо того чтобы присоединиться к демократическому правительству Архангельска, как было задумано изначально, я и другие борцы с коммунистами в устюжско-котласском регионе попали в рискованное положение: большевики начали на нас охоту, назначив цену за поимку живыми или мертвыми (*30).
В БЕГАХ
Дальнейшее сопротивление с нашей стороны стало невозможным, поэтому мы скрылись в лесах под Устюгом. Теперь мы могли добраться до Архангельска только пешком. Готовясь к переходу, мы решили оставаться некоторое время близ Устюга, после чего, разделившись на несколько групп и условившись о способах связи, обнялись на прощание и разошлись в разные стороны.
Моей первой целью было село, где я провел пару дней у знакомого крестьянина. Затем отправился в другое село, начав таким образом долгие скитания в окрестностях Устюга. Это было очень трудно - скрываться в русских селах, где каждый чужак вызывает интерес и привлекает внимание. В разгар гражданской войны, когда кругом полно шпионов, никогда не знаешь, кто из сотни друзей, готовых дать тебе приют, готов в то же время предать тебя. Пользуясь случаем, мне хочется выразить искреннюю благодарность всем добрым и храбрым селянам, которые с великим риском для себя давали мне убежище и помогали перебираться с одного места на другое. Моя голова, за которую назначали награду, все еще на плечах лишь благодаря этим верным "Иванам". Они предупреждали меня о всех опасностях, делали все, что в их силах, облегчая мое существование, организовывали связь с женой, короче, всячески помогали.
Несколько раз едва избежав встречи с латышскими стрелками, искавшими меня, я скитался от села к селу, от одного убежища к другому в течение трех недель. (Детали моих похождений описаны в главе XI "Листков из русского дневника".)
Наконец, когда скрываться таким образом стало положительно невозможно, мы с товарищем решили уйти глубже в леса. Оттуда, если позволят обстоятельства, мы надеялись отправиться в Архангельск, покрыв расстояние в несколько сотен верст. Некоторые друзья по подполью, включая моего брата Василия, действительно попытались осуществить это. Насколько я знаю, все они были схвачены и расстреляны коммунистическими карательными командами.
В тридцати с лишним верстах от Устюга я встретился с товарищем по несчастью, вполне, впрочем, в хорошем настроении и готовым, как и я, ко всему. Мы с трудом купили муки, лука и картошки на пять дней пути, топор, винтовку с несколькими патронами, котелок, чайник, табаку, иголки и нитки. Все это вместе со сменой белья, двумя-тремя книгами и куском парусины для ночлега, было сложено в вещмешки. Мы провели ночь в стогу сена и поутру ушли в лес. Часть пути нас провожали два крестьянина. В тот же день после обеда конный отряд красных прискакал в село, откуда мы только что ушли, но к этому времени мы были уже далеко.
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ПРИРОДЕ
8.24
24* ...этот мужчина был фактическим правителем России. - На встрече Керенский просил своего бывшего секретаря позаботиться о жене и детях. Сорокин, выезжая из Москвы на Север, забрал их с собой в Коми край и поселил в деревне Кочпон у родственников своего друга архитектора А. Холопова, где Ольга Львовна Керенская и ее дети жили до осени 1918 г., когда их забрали местные чекисты и отправили в Великий Устюг. Дальнейшая судьба их неизвестна, лишь однажды, в воспоминаниях Громыко промелькнуло, что в 1925 г. брак Ольги Львовны и Александра Федоровича был расторгнут "по причине оставления жены мужем". Однако в воспоминаниях Громыко столько ошибок (я имею в виду главу о Керенском), что признать это сообщение достоверным нельзя. Во всяком случае судьба жены и детей бывшего министра-председателя вряд ли была счастливой в застенках ВЧК-ОГПУ.
8.25
25* Сорокин выехал в Вологодскую губернию не один, более того, он был лишь рядовым посланником в помощь С. С. Маслову и Н. В. Чайковскому. В Архангельске он не появлялся.
8.26
26* Кедров Михаил Сергеевич (1878-1941) - в описываемое время начальник особого отдела ВЧК в северных областях, отличался патологической жестокостью, уничтожил тысячи людей в ходе карательных операций, ввел практику заполнения барж арестованными и затем расстрела их пулеметами до потопления барж. Подробное изложение преступлений Кедрова содержится в книге С. П. Мельгунова "Красный террор" (М.: Постскриптум, 1990).
8.27
27* Сорокин имеет в виду Сухонские склады, в которых хранилось резервное военное имущество всей русской армии.
8.28
28* 2 августа союзники высадились в Архангельске, после чего большевики бежали, и власть перешла к правительству во главе с Н. В. Чайковским, военным министром стал С. С. Маслов.
8.29
29* Лето 1918 г. Сорокин провел в Яренском уезде, агитируя против большевиков, за Учредительное собрание. Сведений о его деятельности немного. Наиболее известна двухчасовая лекция "О текущем моменте", прочитанная им в Яренске 13 июня 1918 г. при огромном стечении обывателей. Отчет с изложением речи Сорокина помещен в "Известиях Яренского уездного совета крестьянских депутатов" 17 июня. Кончается отчет так: "Публика аплодировала. Впечатление от лекции небывало сильное. Большинство поверило в правоту его слов и благодарно, что помог разобраться в насущных вопросах и указал путь из того тупика, куда нас загнала наша русская темень, беднота, отсутствие воли и энергии, отсутствие сознания национальных интересов." Интересно, что во время лекции старый друг Питирима - Федор Коковкин, который был тогда председателем уисполкома и уездным военным комиссаром, послал ему записку: "Пит, меняй тему или слазь с трибуны!", но Сорокин не дал себя прервать. В отчете о лекции содержание записки тоже приведено, но в облагороженном виде: "П. А.! Богом прошу, перемените тему или прекратите лекцию." Как бы там ни было, серьезного противодействия Сорокину в Яренском уезде не оказывали. В Великом Устюге организация эсеров действовала неэффективно, встречая сопротивление большевиков, что хорошо видно из воспоминаний В. И. Игнатьева, члена ЦК партии народных социалистов, одного из деятельных участников "Союза возрождения России" (см. "Красную книгу ВЧК". Т. 2. С. 94-131. М.: Политиздат, 1990). Заявление Сорокина о готовности к перевороту и взятию власти в В. Устюге - преувеличение.
8.30
30* Большевики начали на нас охоту... - 13 июля 1918 г. председатель Северо-Двинского губисполкома Иван Михайлович Шумилов, женатый на Екатерине Ивановне Покровской, дочери И. С. Покровского, того самого священника, руководителя Гамской школы и дальнего родственника Сорокиных, предлагает следственной комиссии "в срочном порядке произвести предварительное следствие по контрреволюционной деятельности П. А. Сорокина... и, если нужно, подвергнуть его аресту с препровождением в Вологду". Несколько соратников Питирима было арестовано за распространение листовок и организацию боевых дружин. Он начинает скрываться, менять места ночевок, но в подполье еще не уходит, разъезжает в Коми крае относительно свободно. 14 сентября 1918 г. проэсеровский Совет крестьянских депутатов в Яренске разгоняют прибывшие большевики во главе с Розалией Землячкой. В Яренск вернулись к этому времени и братья Покровские, Павел и Степан, которые стали председателем уисполкома и редактором яренской газеты, соответственно. С середины сентября ЧК пожелала поближе познакомиться с Сорокиным, и он, будучи предупрежден кем-то из друзей, скорее всего тем же Коковкиным или Катей Покровской, уходит в леса.