Темные тучи поднимались от снега в морозное небо, напоминая ему о том дне несколько месяцев назад, когда Нинн непреднамеренно показала им точное расположение аванпоста. Нинн уничтожила часть лаборатории доктора Астера. И этого доказательства мятежникам было достаточно, чтобы убедить Таллиса отправиться к Гиве.
Таллис дал газ и притормозил рядом со снегоходом Мал- нефоли. Тот явно сдерживал свою ненависть к Таллису лишь до момента, когда они спасут Нинн. И все же оба они попали в клубок событий куда более важных, чем мог осознать Гива.
Женщина из повстанцев подняла забрало шлема.
— Что это?
Они смотрели на дымящуюся, почерневшую землю. Снег таял, не долетая до черной поверхности, испускающей волны тепла.
— GPS говорит, что мы над комплексом, — сказал другой.
Этот был из Пендреев, хотя и отказывался от родства с Пятью кланами. Что ж, это было естественно для их странной сети: те, кто предпочитал остаться без имени, получали такое право.
— Я узнаю этот след, — голос Гивы звучал уверенно, хоть и терялся в порывах ветра. Он вытер рот уголком шарфа, вытащенным из-под парки. — Это работа моей кузины. Ничего подобного я не видел уже... благой Дракон, я не видел подобного со дня смерти Леоки.
— Стоит ли поискать вход? — Еще один мятежник. Еще одно безымянное лицо. — Мы знаем, что воины Клетки живут и тренируются в тайных комплексах. Мы не найдем их возле аванпоста.
— Но Нинн будет там, — ответил Гива. — Если она не погибла, сотворив это. Так или иначе, лаборатория для меня важнее.
— Но как же Короли Дракона внизу? — Пендрей кивнул на дымящийся грунт. Пару часов назад тот был укрыт таким же слоем бесконечного снега. — Они там в плену, в ошейниках, остались на милость людской охраны.
— Я не Гива этому месту. — При всех слоях укутывавшей его одежды, Малнефоли поражал своей внешностью. Он был красив классической красотой богов, воспетых древними греками. Симметричные сильные черты. Оптимизм и свет во тьме Таллиса. — Если хотите искать вход и спасать оставшихся воинов, решать вам. Я собираюсь найти кузину и выяснить, что известно Астерам.
С этими словами он поправил очки и выжал газ, направляясь к дальнему зданию. Трое повстанцев остались на месте, остальные последовали за снегоходом Малнефоли. Причина осталась загадкой: был ли то их осознанный выбор или даже здесь Малнефоли оставался для них Гивой, неоспоримым авторитетом?
Таллис разогнал снегоход и двинулся следом за ними.
Они приближались к аванпосту, больше похожему на Колизей, детище древних времен правления Тигони. Логично. Мужчины и женщины, сражавшиеся в Клетках, были современными гладиаторами — такими же сильными и беспомощными. Игрушками самых богатых людей планеты.
Игрушками их картелей.
Таллис предпочитал обходные пути и продуманные движения. Мчаться сломя голову в неизвестность было чертовски неправильно, но он ничего не мог с этим поделать. Его рассчитанный на любую погоду костюм казался скопищем вшей на крысиных хвостах. Ему хотелось исчезнуть, но он боролся со своим деструктивным характером и придерживался их курса.
Он должен вырвать Нинн из того ада, на который он ее обрек. И отомстить Солнцу, убедившей его, что годы убийств служили высшему предназначению судеб.
Возможно, тогда он сможет простить себя.
А вот и она.
Нинн из клана Тигони пробиралась сквозь ослепительную белизну, одинокая фигурка в бесконечной ледяной тундре. Дракон спаси его душу, его племянница возвращалась в лабораторию, в которой он передал ее в руки доктора Астера.
Нинн оставалась всего четверть мили до комплекса, когда раздался странный жужжащий звук. Она замедлилась.
Тот же гул раздавался из-под земли под ногами. Она ослепла от снега, легкие горели, шелковая подкладка приклеилась к телу, покрытому потом. Но лишь угрожающая вибрация сумела заставить ее остановиться.
Две пары снегоходов промчались мимо, затем вернулись, описывая широкие симметричные арки. Не считая дара, она была безоружна, но мысль о том, чтобы применить его, вызывала лишь сбой и без того опаленного дыхания. Не от страха. От сильного головокружения. Она могла собрать и усилить энергию окружения, но с каждым разом этот процесс ослаблял ее. Если фигуры на снегоходах владели оружием и были помощниками Астеров, ей придется безумно рискнуть.
Один затормозил в десятке футов от нее. Она напряглась. Все маневры, которым обучил ее Лето, сейчас кружились в мышечной памяти. Они могли попытаться ее пристрелить или вступить с ней в бой. Если они решатся на драку, она победит.
Фигура приподняла очки и отбросила капюшон парки. Яркие светлые волосы засияли в вечернем свете — золотом, медью и бронзой. Он всегда казался выточенным из драгоценного камня созданием, недоступным простым смертным, и синие воды Эгейского моря плескались в его глазах.
— Мэл!
Она рванулась к нему так быстро, что испугалась сшибить его со снегохода. Но он всегда был сильным. Несмотря на былые разногласия, они поймали друг друга в торопливые объятия и обменялись быстрыми объяснениями.
— Лето уже ушел вперед. Нам нужно туда.
— Кто такой Лето? — спросил он, нахмурившись.
— Он... — Она взобралась на сидение снегохода и обхватила кузена за талию. — Больше я не могу сейчас объяснить. Мэл, просто поехали.
Трое остальных выстроились в линию за снегоходом Гивы. Дистанцию, оставшуюся до аванпоста арены, преодолели быстро. Сложно было поверить, что в окружении этих высоких закрытых стен совсем недавно она сама билась с такой надменностью и гордостью. Пойманная в ловушку Улии, она хотела только победы, способа угодить Астерам. Снегоход, прыгающий на ледяных кочках, лишь добавлял печали.
Она сосредоточилась, оставив себе только две мысли.
Спасти Джека. Сохранить Лето.
Это ее важнейшие цели до самого смертного часа.
Что-то застучало вокруг со звуками капель дождя. Ледяные крошки взлетали гейзерами в местах попадания пуль — обычных или светящихся злым напалмом. Одному из водителей пуля попала в грудь. Нинн никогда не узнать, кто это был, мужчина или женщина. Рухнувшее на землю тело вспыхнуло зеленым. Оно будет гореть до тех пор, пока кто-то не прекратит страданий мечом, закаленным в драконьем пламени.
Снегоход, уже бесполезный, запнулся и остановился.
Мэл схватил ее за руки и притянул ближе. Они так склонились вперед, что Нинн сумела перехватить управление. Она почти ничего не видела и могла лишь двигаться наугад, удерживая снегоход на прямой. Мэл поймал равновесие и вскинул руки. Небо откликнулось молнией. И еще одной. И еще. Он собирал их, словно цветы в букет, а затем метал, как метают дротики.
Мраморная и кирпичная крошка летела на снег. Дым скрывал нанесенные им разрушения. Нинн дрожала, прижавшись к его спине, а новые молнии разрезали вечернее небо.
Автоматы замолкли.
Мэл перехватил управление и остановил снегоход.
Внезапная тишина откликнулась в Нинн почти болью. Она, наверное, говорила слишком громко, когда спросила:
— Откуда ты знал, куда бить?
Мэл поднял очки и кивнул на другого водителя — женщину, стягивающую шлем.
— Индранан. Она показала мне их сознания.
— И ты ей позволил?
Женщина оскалилась, но Мэл вскинул руки. Черты его лица затвердели — Нинн отлично знала его гримасы. Эта говорила, что спор бесполезен.
— Ты бы предпочла, чтобы я бил наугад? И разнес это здание в пыль?
Ее спина затекла, но Нинн сумела сползти с сидения.
— Я теперь помню, кузен. Я вспомнила все.
По крайней мере, это его пробрало. Он резко вздохнул, и узкие губы смягчились от явного сожаления. Благородный Гива. Нервничает.
— Я рад, — тихо ответил он. — Не твоим страданиям, а тому, что ты оказалась свободна.