Сакстон ничего не имел против курения. Даже был не прочь разделить пару затяжек после особенно энергичного… обмена, как это бывало.

— Как все продвигается? — поинтересовался Блэй, выдыхая дым. — Я имею в виду твое секретное поручение.

— Неплохо. Я почти закончил.

— Это значит, что ты, наконец, сможешь мне обо всем этом рассказать?

— Скоро и так все узнаешь.

Когда послышалось шуршание рубашки, Блэй перевернул сигарету и уставился на тлеющий кончик. Сакстон с осени работал над сверхсекретным заданием для короля и совсем не распространялся о нем. Вероятно, это было одной из многих причин, почему Роф нарек парня его личным адвокатом. Сакстон во многом напоминал банковскую ячейку.

А Куин, напротив, никогда не мог держать язык за зубами. Он всегда во всех подробностях описывал все свои неожиданные, так характерные для него похождения с дешевыми шлюхами…

— Блэй?

— Прости, что?

Сакстон появился полностью одетый, в твидовой тройке от «Ральфа Лорена».

— Я говорю, что увидимся за Последней Трапезой.

— О, уже так поздно?

— Да.

Учитывая, что они протрахались весь день напролет…, что происходило с тех пор, как…

Боже. Даже думать невыносимо о том, что произошло меньше недели назад. Не мог выразить словами те чувства, что испытал в ситуации, в которой никогда не мыслил оказаться…, и которая развернулась у него на глазах.

И он еще думал, что самое паршивое — быть отвергнутым Куином?

Наблюдать за тем, как у парня с женщиной появится малыш…

«Так, стоп, ему нужно ответить своему любовнику»:

— Ага, точно. Увидимся там.

Сакстон мгновение стоял в нерешительности, а затем подошел к Блэю и поцеловал его в губы.

— Ты сегодня не патрулируешь?

Блэй покачал головой, держа сигарету подальше от парня, чтобы не прожечь его одежду.

— Полистаю «Нью Йокер»¹⁹ или, возможно, посмотрю «С террасы»²⁰.

Сакстон улыбнулся, очевидно, оценив оба его выбора.

— Как я тебе завидую. Как только покончу с работой, возьму несколько ночей и просто буду бездельничать.

— Мы могли бы куда-нибудь смотаться.

— Возможно.

На красивом лице Сакстона на мгновение появилось печальное выражение, потому что он знал, что никуда они не «смотаются».

И не только потому, что в их будущем не запланирован номер в «Сэндейлз»²¹.

— Береги себя, — сказал Сакстон и провел костяшками пальцев по щеке Блэя.

Блэй уткнулся носом в его ладонь:

— И ты.

Секунду спустя открылась и закрылась дверь… и он остался наедине с собой. Сидя на разворошенной постели, в тишине, которая, казалось, обрушилась на него со всех сторон, Блэй докурил сигарету до самого фильтра, затушил окурок в пепельнице и тут же прикурил следующую.

Закрыв глаза, Блэй попытался воспроизвести в памяти стон Сакстона или вид его выгибающейся спины или ощущение прикосновения кожи к коже.

Но не смог.

В этом-то и заключался корень проблемы.

***

— Дай-ка угадаю, — протянул Ви в трубку мобильника. — Похерил свой Хаммер.

Куину хотелось долбануться головой о стекло.

— Ага. Так и есть. Поэтому, не будешь ли ты так любезен…

— Как ты умудрился просрать тачку весом более трех с половиной тонн?

— Ай, не важно…

— Ладно, сдается мне, ты хочешь, чтобы я влез в GPS и сказал, где искать твоего дьявольского монстра. Ты поэтому звонишь, я угадал? Или думаешь, что некоторые детали просто не стоят внимания, или здесь замешано какое-то другое дерьмо.

Куин крепко сжал телефон:

— Я оставил ключи внутри.

— Что? Я тебя не расслышал.

Херня.

— Я оставил ключи в машине.

— Наитупейший поступок, сынок.

Не. Мать. Твою. Смешно.

— Так ты поможешь…

— Я скину тебе маячок на почту. И еще… под чем ты был, когда пропало твое авто?

— Что?

— В тот момент, когда кто-то угонял твою тачку, ты, должно быть, был в стельку пьян или обдолбан, раз оказался в такой жопе! Но ведь это не та причина, по которой ты в спешке забыл свои ебучие ключи! — Голос Вишеса затих и было слышно, как он в безумном темпе барабанит пальцами по крылу машины. — А теперь мне пора. Мне понадобятся обе руки держаться за животик, чтобы его не надорвать ненароком, пока я буду ржать над тобой, придурком! До скорого!

Завершив звонок, Куин минуту сдерживал желание швырнуть телефон.

Ага, ведь потеря еще и мобилы действительно поможет ситуации.

Войдя в почту, он с интересом уставился на двигающуюся вниз по экрану точку. Это и была его крошка.

— Тачка движется на запад. — Куин поднял телефон, чтобы Джон мог увидеть. — По коням.

Дематериализовавшись, Куин мрачно осознал, что степень его ярости не соответствует данной проблеме: распавшись на молекулы, он был словно зажженный фитиль, подсоединенный к тротилу… и это было несправедливо, потому что теперь, так лоханувшись с машиной, он выглядел полным кретином в глазах того мужчины, которого больше всего уважал в Братстве!

Как будто у него и без того было мало другого дерьма.

Куин принял форму на сельской дороге, снова сверился с телефоном и стал дожидаться Джона. Когда боец появился, Куин снова растворился в воздухе и оба парня направились дальше на запад, сокращая дистанцию между ними и тачкой, устремляясь наперерез… пока Куин не очутился на асфальтной полосе покрытой льдом дороги, по которой мчал его хуев «хаммер».

Он остановился в ста метрах перед тачкой.

Наплевать на то, что ехавшему по снегу со скоростью шестьдесят миль в час сукину сыну пришлось резко затормозить.

«Че за…»

О'кей, называть этой ночью их «придурками» — в тему «чайник упрекает котелок, что тот черен».

«Дай мне прострелить колеса», — показал жестами Джон, словно понимал, что сейчас Куин с оружием в руках — как обезьяна с гранатой.

Однако, прежде чем парень смог выхватить свой сорокакалиберный, Куин дематериализовался… прямо на капот внедорожника.

Он приземлился лицом к лобовому стеклу. Сильно ударившись задницей, он со злостью уставился в салон тачки. И затем наступил «приветик-девчонки-как-поживаете?!» шокированный момент. Благодаря подсветке приборной панели Куин четко видел «О БОЖЕ МОЙ» выражение на рожах двух парней, сидевших на передних сиденьях… а затем, во второй раз за вечер, его блестящая идея превратилась в идиотскую.

Вместо того, чтобы вдарить по тормозам, водитель крутанул руль, как будто мог избежать того, что уже приземлилось на капот «хаммера». Поворот отправил Куина в свободный полет. Тело стало невесомым, когда парень кувырнулся в воздухе, продолжая следить за своей машиной.

Оказалось, что Куин был счастливчиком.

Поскольку при проектировании «хаммеров» аэродинамика и плавность торможения стояли не на первом месте, законы физики врезались в металлическую махину и перевернули эту штуковину. В процессе этого действа, несмотря на снежный покров, металл встретился с асфальтным покрытием и ночь прорезало пронзительное сопрано…

Оглушительный удар внедорожника пригвоздил какой-то предмет размером с дом, обрывая кошачьи вопли. Однако Куин не уделил особого внимание аварии, потому что также приземлился на землю, прокладывая собой новую трассу на снегу, скользя плечом и бедром, и его тело совершило свою версию жирной коровы на льду…

Трах!

Его движение было остановлено коротким, но очень жестким ударом в голову.

Тут же последовало фееричное световое шоу, как будто прямо перед лицом запустили фейерверки. В то время, как боль растекалась в каждую клеточку его тела, перед глазами заплясали птички «Твити» ²² вперемежку со звездочками.

Осторожно опираясь на то, что находилось под ним — Куин не был уверен, земля это была или дерево, или тот боров в красном, Санта Клаус — но самостоятельно, стараясь не причинить себе лишней боли, он перевернулся на спину.

Куин хотел встать. Проверить свою девочку. Выбить дерьмо из того, кто воспользовался его «синдромом блондинки». Только это все он проигрывал в уме, потому что тело взяло управление на себя и, блядь, не собиралось никуда двигаться!