В то время был один молодец, по имени Хобдогийн-кэбюн («Сын жадного»), с которым царевич сдружился еще в раннем детстве. Пошел к нему царевич и сказал: «Ты живи в благоденствии, почитай отца и мать! Я же должен пойти на съедение к лягушкам, чтобы не терзалось сердце царя-отца». Услышав это, Хобдогийн-кэбюн очень опечалился, пролил слезы и сказал своему другу: «Ведь это ты любил и ласкал меня с малых лет. Я пойду на съедение вместо тебя!» Когда же царевич не согласился на такое предложение, то они отправились вдвоем, как и жили друзьями.
Подошли они к черному водоему и услышали, что под водой синяя и желтая лягушки разговаривают между собой. А говорили лягушки следующее: «Если бы раб да князь знали, что коль ударить нас раз по головам да проглотить царевичу золотую лягушку, а Хобдогийн-кэбюну нефритовую, то стало бы у них изо рта выходить золото и нефрит и не пришлось бы тогда отдавать людей на съедение в наш водоем». Вот что говорили между собой лягушки. Царевич понял их слова, потому что знал языки всех живых существ. Оба друга схватили тогда по палке и, ударив по головам лягушек, убили их. Затем проглотили они их и сделались такими, что могли выблевывать золото и нефрит столько, сколько им было нужно.
После этого Хобдогийн-кэбюн сказал царевичу: «Мы теперь лягушек убили, и вода может идти как следует. Поэтому вернемся мы домой! Как ты думаешь?» Но царевич не согласился: «Если мы теперь, — сказал он, — вернемся на родину, нас примут за вставших мертвецов-упырей. Чтобы не было таких разговоров, пойдем отсюда в дальнюю страну».
Отправились они, и когда достигли склона одного перевала, то нашли там дом, где продавали вино, — мать с дочерью занимались этим. Царевич со своим другом зашли туда, купили себе вина, выпили и расплатились, выблевавши золото и нефрит. Тогда две женщины пригласили их к себе и поднесли им очень много вина; сильно опьянев, они изрыгнули массу золота и нефрита.
После этого царевич и его друг прошли вниз по реке, начиная от ее развилины, и увидели, что посреди одной равнины собралось много маленьких детей, которые спорили между собой о чем-то. «Чего это вы заспорили?» — спросили они их. — «Да мы нашли на этой равнине, как раз посредине, шапку, вот из-за нее теперь и спор у нас», — отвечали мальчики. «Что же это за шапка?» — «Человек, надевший ее, делается невидимым ни для богов, ни для людей, ни для чертей», — заявили им мальчики.
«Ну, в таком случае, — сказал царевич, — вам нет никакой нужды спорить и драться. Идите-ка вы на ту сторону степи и бегите оттуда вперегонки сюда ко мне. А я отдам шапку тому, кто прибежит первым». Дети пошли, и, когда стали приближаться бегом вперегонки, Хобдогийн-кэбюн надел шапку и стал невидим. Мальчики не могли его найти и вернулись по домам с плачем.
Затем пошли друзья далее и на перекрестке дорог повстречали много чертей, которые спорили друг с другом. «Чего это вы спорите?» — спросили они их. «У нас спор вот из-за этих маленьких сапог», — отвечали черти. — «Что же в них?» — «Да надевший их может достигнуть любого места, любой страны». — «Когда так, отойдите вы в сторону и бегите сюда, — заявили друзья чертям, — а мы отдадим сапоги тому, кто придет первым». Черти отошли в сторону и побежали обратно; но в то время друзья надели сапожки и скрылись. Черти прибежали, стали искать, говоря: «Ну, давайте теперь сапоги! Ведь они здесь сейчас были!» Не нашли они никого и удалились.
После этого царевич и его слуга надели каждый на одну ногу по сапожку, произнесли пожелание: «Пусть достигнем мы такой страны, где идет спор из-за царского престола!» — и легли спать. Когда же они на следующий день проснулись поутру, то оказалось, что они сидят около дуплистого дерева, попав в страну, которую желали.
В тот день было устроено большое собрание, на котором было решено сделать царем того, на чью голову падет жертва-дорма[8], брошенная с неба Гагай-егечи («Тетушка»)[9]. Затем, когда дорма, брошенная Гагай-егечи, пала на дуплистое дерево, все, весь народ, стали говорить: «Нельзя же сделать дерево царем! Что такое?» Но тут какой-то человек заметил, что неизвестно, может быть, кто есть за деревом, надо посмотреть. Посмотрели, оказывается, там сидели царевич со своим слугой. Никто не хотел верить; все говорили, что эти два человека пришли с другой стороны. Разошлись все, решив на следующий день устроить состязание на блевоту. Когда все на другой день собрались и стали блевать, то всех рвало тем, что каждый съел и выпил. Царевич же выблевал золото и заявил: «Я буду царем этой страны!» А Хобдогийн-кэбюн выблевал нефрит и сказал: «Я буду министром этой страны!» Таким образом царевич и вступил на престол.
У прежнего царя той страны была дочь, прекрасная, ненаглядной красоты; ее дали в жены царевичу. Неподалеку от царского дворца находился высокий красивый павильон. Царица каждый день в полдень имела обыкновение ходить туда. Хобдогийн-кэбюн, ставший министром, заметил это и задумался: «Зачем это царица туда все ходит? Кто находится внутри павильона?» Однажды, когда царица собралась идти, он надел шапку-невидимку и пошел вслед за нею. Царица открыла дверь, подставила лестницу и вошла в комнату, расположенную в верхнем этаже здания. Там она приготовила высокий стол и разные кушанья и напитки. Затем царица сменила свои одежды, надела красивые платья и зажгла душистые курения. Министр же оставался все это время невидимым, так как был в своей шапке-невидимке.
Немного погодя слетела с неба необычайной красоты птица. Царица, как только заметила ее, сейчас же поднялась навстречу. Птица тогда села на блестящий камень, бывший на самом верху павильона и издала звук «дук-дук». После этого из птичьей оболочки вышел небожитель Дамба-Догар. Царица обнялась с ним, посадила его на шелковую подушку и стала потчевать его разными кушаньями и напитками. Тут небожитель сказал ей следующее: «Каков твой муж, которого посадила царем Гагай-егечи?» — «Он молодой человек, — отвечала царица, — я еще не узнала его достоинств и его недостатков. Завтра пожалуйте ко мне пораньше!» После этого царица собрала свои одежды и украшения и вернулась к своему супругу-царю.
Когда же царица опять собралась идти в павильон, министр снова последовал за нею. В тот день небожитель сказал царице: «Завтра утром я явлюсь к тебе, превратившись в воробья, чтобы посмотреть на твоего мужа». Царица согласилась.
На следующий день министр доложил царевичу: «Внутри этого павильона находится небожитель, которого зовут Дамба-Догар; это молодец ненаглядной красоты. Чтобы посмотреть на тебя, он прилетит, превратившись в воробья. Если ты прикажешь развести огонь, то я схвачу того воробья за хвост, брошу в огонь. Ты же тогда заруби его своей саблей».
Вслед за тем, когда царь с царицей сидели рядом, небожитель, превратившись волшебным образом в серого воробья, прилетел во дворец и сел на лесенку. Царица, как только бросила на него взгляд, признала его и сильно обрадовалась в душе. Но как раз в тот миг министр, надев на себя шапку-невидимку, схватил неожиданно воробья за хвост и бросил в огонь. Царь выхватил свой меч и хотел рубить, но царица схватила царя за руку и не дала нанести удара. Воробей же, опалив свои крылья, улетел на небо. А царица, проговорив: «Бедный, бедняжка!» — упала в обморок.
На следующий день, когда царица опять пошла в павильон, министр снова последовал за нею. Опять она приготовила все, как прежде, но, хотя поджидала долгое время, небожитель не являлся; царица мучилась в мыслях и все смотрела на небо, не сводя глаз. Наконец прибыл небожитель, все тело его было в волдырях и ранах, текли гной и кровь. Увидела это царица, наполнились ее глаза слезами, и она зарыдала. Небожитель же сказал ей следующее: «Не плачь! Твой супруг обладает великой долей! Я не могу больше приходить к тебе, так как меня бросили в огонь, и тело мое опалено». — «Ох! Если ты не будешь приходить ко мне, то что же со мной будет?» — воскликнула царица. Тогда они дали друг другу клятву встречаться раз в месяц, и затем небожитель улетел.