Я отрицательно покачал головой.

  - Нет. Но не люблю всяких уродов. А у вас что произошло?

  - Да так... - Тимур тоже подошел к третьему и начал его осматривать. Я же пожалел, что пока не начал проходить курс медицины - помочь ничем не мог.

  Но помощь и не потребовалось - ребята сделали все сами. Оба парня явно обладали какими-то базовыми познаниями, по крайней мере, в искусстве определения травм. Через пять минут третий член их компании сидел на лавочке, повесив голову на руки. Из носа его на землю капала кровь.

  - Все нормально, очухается, - выдал вердикт Тимур. - Выйдем из парка и отвезем к врачу. Ты это... Поможешь?

  Я оглядел место побоища. "Футболисты" почти расползлись, но были и те, кто убежал.

  - А то! Валить надо, ребята. Пока гвардия не нагрянула.

  - Эт точно! - Первый спутник Тимура грязно выругался сквозь зубы. - Кстати, Василий! - обернулся он ко мне. Я пожал ему руку. - А это - Лёха. У него сегодня сын родился, отмечать хотели, - кивнул он на стоящую сбоку от лавочки сумку, в которой угадывались силуэты двух бутылок и коробок с какой-то закуской. - А тут эти!..

  - ...Уроды! - зло процедил Тимур, подошел и ударил одного попытавшегося встать "футболиста", видно, имея к нему свои счеты. - Ладно, валим, ребят!

  Мы с Василием взвалили на себя Лёху и потащили, Тимур же, я видел в заднюю камеру, отыскал что-то под лавочкой, подхватил сумку и пошел следом.

* * *

  На выходе из парка нас подобрали их друзья на машине, которых Тимур вызвал, пока мы шли. Отвезли нас в больницу, где мы и сдали пострадавшего товарища. ЧМТ, какие-то переломы - в общем, приехали вовремя. Вот тебе и отпраздновал рождение сына!

  Парни опасались преследования гвардии, но я не переживал - раздуть скандал с моим участием не дадут, замнут. А раз так, то и с них взятки будут гладки. Тимур и Василий так же прошли первичный осмотр, который показал, что у них все более-менее в порядке. Крепкие ребята эти марсиане! Лишь у Василия оказалась сломана пара ребер, но он воспринял это как нечто не стоящее внимания и поехал домой. Мы же, вместе с новыми для меня друзьями, отправились праздновать дальше. И за себя, и за поверженных товарищей. И разлив по рюмкам первую бутылку, Тимур приподнялся и произнес:

  - Я хочу выпить за своего нового друга. Никогда не думал, что назову amigo (z) другом, но один этот amigo стоит десяти моих старых друзей! Не потому, что хорошо дерется, а потому, что... В общем, только правильный чел может пойти против своих, защищая тех, к кому относится не особо хорошо, выступая против значительно превосходящего противника. Ванюша, за тебя, братуха!..

  Да, я рассказал им, что не имею никакого отношения к Марсу. Но моя мама - с обратной стороны Венеры, и частично, по крови, я оказался как бы свой, как говорящий на одном с ними языке. Рассказал, что марсиан недолюбливаю за вызывающее поведение, что были прецеденты "теплого" общения с ними, но Тимур в ответ лишь похлопал по плечу:

  - Все мы люди, Ваня. И у вас есть подонки, и мы не святые. И те, с которыми ты дрался, когда угодил за решетку, это не все марсиане, поверь!

  Мне хотелось верить. Ибо я смотрел на этих людей и чувствовал, какие они внутри. Собранные, словно пружины на взводе, озлобленные, смотрящие на всех волками, но в то же время простые в общении, самые-самые обычные люди. С такими же как у всех горестями, проблемами, радостями и достижениями.

  Даже тосты у них были самые обыденные. "Нашел новую работу?" "Ура, молодец, выпьем за это!" "Ушла жена?" "Грустно, не переживай, братан!" "А Лёха-то, Леха молодец! Сына родил! За это тоже выпьем?" "Эй, братва, пацан в больнице, а у него жена с малым дома, в Белгороде! Давай, трясем мощной, надо помочь!.."

  Где же эти коварные монстры, "поналетевшие" сюда с далекой планеты, которыми пугают детей? Которые везде гадят из желания просто нагадить, все рушат и ломают, опять-таки из злобного желания просто разрушить и сломать? Где эти чудовища? Нет, чудовищ в тот день я не увидел.

* * *

  Мы пили. Пить с марсианами - целое искусство. Я и раньше знал, что равным им в этом деле нет, теперь же воочию убедился. Особо поразили витиеватые тосты, заумные рассуждения с элементами философии - несмотря на внешнюю быковатость, среди них было много начитанных образованных людей, могущих рассуждать о Ницше, Фрейде, Ленине или Аристотеле. При этом работали они дворниками или уборщиками, и в этом заключался весь трагизм. Гастарбайтеры, "быдло", и встать на ноги на Золотой планете им почти невозможно.

  -Тттгда чего д-дмой не л-льтите? - спрашивал я, заплетающимся языком. Уже за то количество спиртного, что употребил и не упал, можно спокойно ставить памятник, а я еще и пытался философствовать.

  - Дык, там это, братуха! - отвечал один из марсиан, имена я бросил запоминать почти сразу - все равно запутаюсь. - Работы нет! Во! А дворник здесь получает, как там... Этот... Ну как его...

  - Инж-жнер? - подсказал я.

  - Ага, он. Или в армейку иди, в "мясо". Но там конкурс большой, абы кого не берут. Или в эти... Ну эти... Ну ты понял...

  - Бандиты. К-кмрадос...

  На выходе из парка нас встретило двое их соотечественников. Но когда пришли в кабак и сели, наше количество начало незаметно увеличиваться. Кто-то приходил, кто-то уходил, а мы пили, пили, пили... Я с трудом соображал, но что-то говорил, обсуждал, спорил. Изредка вспоминались установочные фразы, и споры наши оживлялись.

  - ...А я тебе гв-врю, как есть! "Кость, бр-рошенная собаке, не есть м-милосердие! М-милосердие - это кость, поделенная с с-собакой, когда ты г-голоден не м-меньше ее!" Во! Джек Л-лондон! Понял?

  На меня смотрели мутные глаза собеседника.

  - П-рреведи?!...

  - Ннн к-кой язык? Д-диалект Белу-Гр-ризонти подойдет?.. А хошь на анг... Анг... Англицкий, во?!..

  Образы того дня наслаивались один на другой. Я на время отключился, перестал соображать вообще. Им же было хоть бы что - водка лилась и лилась в их ненасытные утробы, и чувствовали они себя явно бодрее меня. Нет, парочка индивидов лежала в отрубе, не без этого; один сидел, прислоненный к стенке, другой уперся лбом в столешницу, но на общем веселье это практически не сказалось. Затем началось то, что я никогда не забуду. Песни.

  - ...И залпы башенны-ы-ы-ых а-а-арудий в последний путь проводят нас!.. - тянуло десятка полтора луженых глоток. Причем отсутствие слуха в подавляющем большинстве компенсировалось громкостью.

  - ..Вы-ыходила на берег Катюша-а-а! На-а высо-окий берег на круто-ой!..

  - ...Три танкиста, три веселых дру-га! Экипаж машины боевой!..

  Еще пели о своей войне, косой прошедшей по Марсу десять лет назад. Пели армейские песни, эти с особым воодушевлением, и даже, бывало, со слезами на глазах. И просто попсовые, свои, марсианские, которых я никогда не слышал. Пели эмоционально, вкладывая душу. То ли подстегнутый алкоголем, то ли была какая-то магия, но мне хотелось то плакать, то смеяться вместе с ними.

  Но в один непрекрасный момент идиллия была разрушена:

  - Эй, вы, свиньи, заткнули пасти! Дома петь будете!

  Я поднял голову. Справа от нас возвышалось человек пятнадцать парней латинской внешности не совсем честной наружности. Я бы даже сказал, бандитской. Куртки, подобные той, что была нацеплена на меня, повязки и банданы на головах, явно криминальные наколки. В руках - цепи и палки, в карманах угадывались ножи и кастеты.

  - Убирайтесь на свою планету, ублюдки! Там пойте! - продолжил другой голос и все подошедшие дружно заржали.

  Отдельно оговорюсь, у нас возникли небольшие проблемы, когда мы вошли. Пускать нас желанием не горели, но сказалось численное преимущество и грозный взгляд Тимура. Вышибала этого заведения, бармен и официант не решились идти на обострение, а вызывать гвардию было как бы незачем. Это был единственный эксцесс за весь вечер. Народу кроме нас сюда заходило немного - то ли действительно мало кто хотел сидеть рядом с пьяными марсианами, то ли просто день такой, но мы никого не задирали и не трогали. Так сказать, варились в собственном соку. И эти уроды пришли именно по нашу душу, избить, без причины. Точнее, по одной единственной причине: мы - не они.