Еврейское Евангелие от Матфея
Следующее упоминание о еврейском Евангелии от Матфея есть у Папия, епископа Иерапольского, «слушавшего Иоанна, друга Поликарпа».[921] В своей пятитомной работе «Истолкование Господних изречений» (λογίων κυριακών έξήγησις) он собрал различные предания апостолов, услышанные от апостолов и их учеников. В одном из отрывков этого утраченного сочинения, которые сохранил для нас Евсевий, Палий прямо утверждает, что «Матфей записал беседы [Господа] по–еврейски, переводил их кто как мог».[922]
К несчастью, еврейское Евангелие от Матфея, если оно когда–нибудь существовало, утрачено, и по поводу этого знаменитого отрывка — в том, что касается правильного истолкования слова «беседы» (λόγια) и истинности свидетельства Папия как такового — существуют самые разные мнения.
1. Некоторые понимают под словом «беседы» только слова Господа нашего;[923] прочие включают сюда и повествовательные отрывки.[924] Но в любом случае еврейское Евангелие от Матфея наверняка представляло собой, главным образом, собрание высказываний. Это лучше всего соответствует естественному и обычному смыслу слова «Логия» и тому факту, что в нашем каноническом Евангелии от Матфея, по сравнению с каноническим Евангелием от Марка, преобладает доктринальный материал. A parte potion fit denominatio.
2. Некоторые утверждают, что Папий допустил явную ошибку, приняв за еврейский оригинал Матфея евионитское «Евангелие евреев», фрагментами которого мы располагаем.[925] Якобы Папий был доверчивым и неразумным, хотя и благочестивым человеком.[926] Однако это не ставит под сомнение его правдивость и не лишает достоверности простую констатацию исторического факта. Некоторые также говорят, что благодаря повсеместному распространению греческого языка евангелие на еврейском языке было ненужным. Между тем в Палестине (ср. Деян. 21:40; 22:2) и в странах вдоль реки Евфрат по–прежнему господствовал арамейский язык.
Есть значительная вероятность, что в ранние годы христианства существовало евангелие на еврейском языке. И о существовании еврейского Евангелия от Матфея мы узнаем не только от Папия. Оно подтверждается независимыми свидетельствами наиболее уважаемых отцов церкви, таких как Ириней,[927] Пантен,[928] Ориген,[929] Евсевий,[930] Кирилл Иерусалимский,[931] Епифаний[932] и Иероним.[933]
Еврейский текст Матфея не следует путать с проиудейским «Евангелием евреев» — лучшим из апокрифических евангелий, из которого сохранилось всего тридцать три фрагмента. Иероним и другие отцы четко разграничивают эти два текста. Последний, вероятно, представлял собой адаптацию первого для нужд евионитов и назореев.[934] Истина всегда предшествует ереси, также как подлинная монета предшествует фальшивой, а настоящий портрет — карикатуре. Куретон и Трегеллес утверждают, что сирийская рукопись Куретона представляет собой перевод еврейского Евангелия от Матфея и датируется более ранним периодом, чем Пешитта. Но Эвальд доказал, что источником этого отрывка было наше греческое Евангелие от Матфея.[935]
Папий сообщает, что еврейское Евангелие от Матфея «переводили» кто как мог. Несомненно, он имеет в виду использование этого евангелия в публичных проповедях перед грекоязычными слушателями, а не ряд письменных переводов, о которых мы ничего не знаем. Более того, прошедшее время глагола (ήρμήνευσε), судя по всему, подразумевает, что к моменту, когда Папий писал эти слова, надобность в таких переводах отпала; иными словами, к тому моменту уже появилось подлинное Евангелие от Матфея на греческом языке и вытеснило более ранний арамейский текст, который, вероятно, был не столь полон.[936] Таким образом, Папий косвенно свидетельствует о том, что при его жизни, то есть в начале II века (около 130 г. по Р.Х.), греческое Евангелие от Матфея уже существовало. Как бы то ни было, греческое Евангелие от Матфея широко использовалось еще раньше — это следует из цитат в «Дидахе» и в Послании Варнавы (которые были написаны ранее 120 г. — вероятно, даже ранее 100 г.).
Греческое Евангелие от Матфея
Греческое Евангелие от Матфея, каким мы знаем его сегодня, не является точным переводом с еврейского языка и имеет все признаки оригинального сочинения. Об этом свидетельствуют чисто греческие слова и выражения, не имеющие аналогов в еврейском языке, — такие как поистине классическое «злодеев сих предаст злой смерти»[937] — и дифференцированное использование ветхозаветных цитат: в ходе повествования Матфей свободно берет их из Септуагинты, но когда в этих цитатах содержатся мессианские пророчества, сверяет их с еврейским текстом и предваряет торжественной формулой: «да сбудется» или «тогда сбылось».[938]
Если с уважением относиться к практически единодушному свидетельству древней церкви о более раннем еврейском тексте Евангелия от Матфея, мы вынуждены либо считать греческое Евангелие от Матфея произведением какого–то неизвестного переводчика, вольно обошедшегося с оригиналом,[939] либо, что представляется более вероятным, предположить, что сам Матфей в разные периоды своей жизни написал евангелие сначала на еврейском языке в Палестине, а затем на греческом языке.[940] При этом евангелист не переписывал свою книгу слово в слово, но свободно переписывал и редактировал ее, как делают все историки. Иосиф Флавий поступил таким же образом со своей историей иудейской войны, лишь греческий текст которой сохранился до наших дней. Как только греческое Евангелие от Матфея получило широкое хождение в церкви, оно естественным образом вытеснило еврейский текст — это было особенно легко, если оно было более полным.
Некоторые высказывают сомнения в том, что автором первого канонического евангелия был Матфей, и опираются на реальные или мнимые неточности в повествовании, но эти неточности в целом несерьезны и легко объясняются тем фактом, что Матфей внимательнее всех слушал слова Христа и, вероятно, легче запоминал идеи, а не факты.[941]
Какую бы позицию мы ни заняли относительно происхождения первого канонического евангелия, древняя церковь единодушно считала автором этой книги Матфея. Уже в 146 г. по Р.Х. Иустин Мученик часто, хотя и вольно, цитировал наше Евангелие от Матфея в числе «евангельских воспоминаний»; оно было в числе четырех евангелий, которые ученик Иустина Татиан включил в свой «Диатессарон»; и это было единственное Евангелие от Матфея, которым пользовались Ириней и другие отцы церкви.
§ 81. Марк
Толкования
Джордж Петтер (George Petter, Com. on M., London, 1661; самое обширное толкование Евангелия от Матфея, 2 т. ин–фолио); К. Ф. А. Фрицше (С. Fr. Α. Fritzsche, Evangelium Marci, Lips., 1830); А. Клостерман (Α. Klostermann, Das Marcusevangelium nach seinem Quellenwerthe für die evang. Gesch., Göttingen, 1867); Б. Вайсс (В. Weiss, Das Marcusevangelium und seine synopt. Parallelen, Berlin, 1872); Майер (Meyer, 6–е изд. под ред. Вайсса, Gott., 1878); Джозеф А. Александер (Alexander, New York, 1858; London, 1866); Харви Гудвин (Goodwin, London, 1860); Джон X. Гудвин (Godwin, London, 1869); Джеймс Морисон (James Morison, Mark's Memoir of Jesus Christ, London–Glasgow, 1873; 2d ed., 1876; 3d ed., 1881; одно из самых лучших толкований — глубокое, уважительное и здравое); К. Ф. Маклир (Maclear, Cambridge, 1877); каноник Кук (Cook, London, 1878); Эдвин У. Раис (Rice, Philad., 1881); Мэтью Б. Риддл (Riddle, New York, 1881).
921
Евсевий, «Церковная история», III, 39: Ιωάννου μεν ακουστής, Πολυκάρπου δε εταίρος γεγονώς. Вопрос о том, о каком именно Иоанне идет речь — об апостоле Иоанне или о загадочном «пресвитере Иоанне», — все еще остается без ответа; мы поговорим об этом во втором томе, в разделе, посвященном Папию. Сам Евсевий четко разделяет двух Иоаннов. Даты жизни Папия следует сдвинуть на несколько лет назад, поскольку Поликарп, которого он называет «другом», умер мученической смертью в 155 г. (а не в 164 г.). Составитель Пасхальной хроники, в которой сказано, что Папий встретил мученическую кончину в Пергаме примерно в то же время, спутал имена ΠΑΠYΛΟΣ («Па–пила» — Евсевий, «Церковная история», IV, 15) и ΠΑΠΙΑΣ. См. статью Лайтфута в альманахе «Contemp. Review» за август 1875 г., р. 381 sqq.
922
Евсевий, «Церковная история», III, 39: Ματθαίος μεν ούν Έβραΐδι διαλέκτω τα λόγια συνετάξατο (или, следуя чтению Хайнихена (I, 150), συνεγράψατο), ήρμήνευσε δ' αύτα ώς ήν δυνατός έκαστος. Это свидетельство подробно рассмотрели Шлейермахер (в альманахе «Studien und Kritiken», 1832), Хольцман (Synopt. Evang., pp. 248 sqq.), Вейцсакер (Untersuchungen üb. d. eu. Gesch., pp. 27 sqq.), Эвальд (Jahrbüher, VI, pp.55 sqq.), Цан (в альманахе «Stud. u. Kritiken», 1866, pp. 649 sqq.), Штайц (там же, 1868, pp. 63 sqq.), Кейм (Gesch. Jesu υ. Naz., I, pp. 56 sqq.), Майер (Com. Evang. Matth., 6th ed., 1876, pp. 4 sqq.), Лайтфут (в альманахе «Contemp. Review» за август 1875 г., pp. 396–403) и Вайсе (Das Matthäusevang., 1876, pp. 1 sqq.).
923
Так полагают Шлейермахер, который первым критически изучил этот отрывок (1832), Шнекенбургер (1834), Лахман (1835), Креднер, Визелер, Эвальд, Реусс, Вейцсакер, Хольцман, Майер (р. 11). Есть гипотеза, что еврейское Евангелие от Матфея было похоже на утраченное сочинение Папия с той разницей, что первое было лишь собранием (σύνταξις или συγγραφή), а второе — толкованием (έξήγησις) Господних высказываний (των λογίων κυριακών).
924
Так считают Люке (1833), Керн, Хуг, Харлесс, Ангер, Блик, Баур, Гильгенфельд, Ланге, Эбрард, Тирш, Кейм, Цан, Лайтфут, Томсон, Кайл, Вайсе (последний допускает возможность очень небольшого объема повествовательного материала). Их главные аргументы сводятся к следующему: 1) все древние авторы, начиная с Иринея, которые пишут о еврейском Евангелии от Матфея, имеют в виду обыкновенное евангелие, соответствующее нашему греческому Евангелию от Матфея; 2) в параллельном утверждении Папия о Евангелии от Марка (Евсевий, III, 39) «беседы Господа» (λόγοι κυριακοί), несомненно, включают в себя не только слова, но и деяния, τα υπό του Χριστού ή λεχθέντα ή πραχθέντα {«сказанное и содеянное Христом»}. Однако Евсевий с оттенком пренебрежительности утверждает, что Марк (в отличие от Матфея) записал эти сведения «не по порядку» (ούχ ώσπερ σύνταξιν των κυριακών ποιούμενος λόγων). Аргументы в пользу более широкого понимания слова λόγια подкрепляются текстом Рим. 3:2, где τα λόγια τού θεού, вверенные иудеям, включают в себя все ветхозаветные Писания; и текстом Евр. 5:12, «первые начала слова Божия» (τα στοιχεία τής αρχής των λογίων τού θεού). Лайтфут также цитирует отрывки из сочинений Филона, Климента Римского, Поликарпа и Оригена (указ. соч., с. 400 sq.).
925
Этой теории придерживаются Ветстейн, Хуг, Де Ветте, Блик, Эвальд, Ритчль, Хольцман, Кейм, Дилич, Кайл. Некоторые из перечисленных авторов — к примеру, Дилич и Кайл (Сот., р. 23) — полагают, что «Евангелие евреев» представляет собой сделанный и отредактированный евионитами перевод греческого Евангелия от Матфея. Кейм не прав, когда утверждает (I, 54), что в наши дни едва ли кто–нибудь верит в еврейское Евангелие от Матфея. Противоположную точку зрения отстаивают Майер, Вайсе и другие, она господствует в среде английских богословов.
926
Евсевий (III, 39) называет Папия σφόδρα σμικρός τόν νούν, человеком «малого ума», но, как свидетельствует контекст, исключительно в связи с верой последнего в «тысячелетнее и плотское Царство Христово». В другом отрывке Евсевий называет Папия человеком разносторонне образованным и хорошо знающим Писания (τά πάντα μάλιστα λογιώτατος και της γραφής ειδήμων).
927
«Против ересей», III. 1, 1: ό μεν δή Ματθαίος έν τοις Έβραίοις τή ιδία διαλέκτω αυτών και γραφήν έξήνεγκεν ευαγγελίου, του Πέτρου και Παύλου έν Ρώμη εύαγγελιζομένων και θεμελιούντων τήν έκκλησίαν. {«Матфей издал у евреев на их собственном языке писание Евангелия в то время, как Петр и Павел в Риме благовествовали и основали церковь».} Хронологическая ссылка здесь неверна, поскольку ни Петр, ни Павел лично не принимали участия в основании римской церкви — эта община была создана под влиянием апостолов их учениками, — но укрепили и объединили ее своим присутствием и мученической смертью.
928
Как сообщает Евсевий («Церковная история», V, 10), Пантен нашел в Индии (вероятно, в Южной Аравии) Евангелие от Матфея на еврейском языке (Εβραίων γράμμασι), оставленное там Варфоломеем, одним из апостолов. Это свидетельство, без сомнения, никак не связано со свидетельством Папия. Однако непонятно, о чем здесь идет речь — о еврейском оригинале или о переводе на еврейский язык.
929
См. Евсевий, «Церковная история», VI, 25. Ориген, однако, почерпнул свои познания о еврейском Евангелии от Матфея не из личного знакомства с текстом, а из предания (ως έν παραδόσει μαθών).
930
«Церковная история», HI, 24: Ματθαίος μέν γάρ πρότερον Έβραίοις κηρύξας, ώς έμελλε και έφ' έτερους ίέναι, πατρίω γλώττη γραφή παραδούς τό κατ' αυτόν εύαγγέλιον, τό λεΐπον τή αυτού παρουσία τούτοις, άφ' ων έστέλλετο, διά τής γραφής άπεπλήρου. «Матфей первоначально проповедовал евреям; собравшись же и к другим народам, вручил им свое евангелие, написанное на родном языке. Отзываемый от них, он оставил им взамен себя свое Писание».
931
«Огласительное поучение четырнадцатое»: Ματθ. ό γράψας τό εύαγγέλιον Έβραΐδι γλώσση.
932
«Панарион», XXX, 3; ср. LI, 5.
933
Praef. in Matth.; Толкования Евангелия от Матфея 12:13; «Диалог против Пелагия», III, гл. 2; «О знаменитых мужах», гл. 2 и 3. Свидетельство Иеронима несколько противоречиво. Он получил экземпляр еврейского Евангелия от Матфея от назореев в Верии Сирийской для того, чтобы снять с него копию (392). Но впоследствии (415) он, по–видимому, узнал, что пресловутое еврейское Евангелие от Матфея из библиотеки Памфилия в Кесарии на самом деле было «Евангелием евреев» (Evangelium juxta, или secundum Hebrceos), которое он и перевел на греческий язык и латынь («О знаменитых мужах», гл. 2). Эта история не имела бы никакого смысла, если бы еврейское евангелие было попросту оригиналом канонического Евангелия от Матфея. См. Вайсе, указ. соч., с. 7 sqq.
934
Фрагменты этого евангелия («Quo utuntur Nazareni et Ebionitae», Иероним) были собраны Креднером (Beitrage, I, 380 sqq.), Гильгенфельдом (Nov. Test, extra can. rec, IV) и в особенности Николсоном в процитированной выше работе. Это евангелие намного превосходит прочие апокрифические евангелия и настолько похоже на еврейское Евангелие от Матфея, что многие путали эти тексты друг с другом, как отмечает Иероним в Толковании Евангелия от Матфея 12:13 («quod vocatur a plerisque Matthœi authenticum») и в «Диалоге против Пелагия», III, 2. Тюбингенская школа (Баур, Швеглер, Гильгенфельд) придерживается прямо противоположной точки зрения и считает это еретическое евангелие Urmatthœus (протоевангелием от Матфея), а наше греческое Евангелие от Матфея — его ортодоксальной редакцией, сделанной только в 130 г. Но Кейм (I, pp. 29 sqq.), Майер (р. 19) и Вайсc (pp. 8–9) довольно успешно опровергли эту гипотезу. Николсон видоизменяет тюбингенскую теорию, полагая, что Матфей в разное время написал и каноническое евангелие, и аналогичные ему отрывки из Евангелия евреев.
935
См. Хольцман (р. 269) и альманах Эвальда «Jahrbücher» (IX, pp. 69 sqq.).
936
Так считают Майер (с. 12, полемизирует с Хольцманом) и Лайтфут (с. 397, полемизирует с автором книги «Сверхъестественная религия»). Шлейермахер ошибался, отождествляя ήρμήνευσε с дополнениями к повествованию.
937
Мф. 21:41: κακούς κακώς απολέσει, pessimos pessime (или malos male) perdet. Игра слов присутствует и в других отрывках: Мф. 16:18 (Πέτρος и πέτρα); Мф. 6:7 (βαττολογεΐν и πολυλογία); Мф. 6:16 (άφανιζουσιν όπως φανώσι, «они принимают на себя мрачные лица (обезображивают лица), чтобы показаться*); ср. Мф. 24:7. Вайсе доказывает оригинальность греческого Евангелия от Матфея, ссылаясь на использование греческого текста Евангелия от Марка; но такой подход не объясняет вышеперечисленные и подобные им отрывки.
938
Иероним первым заметил, что Матфей следует не Septuaginta translatorum auctoritatem, sed Hebraicam («О знаменитых мужах», гл. 3). Креднер и Блик выявили это важное различие еще более полно, а Хольцман (Die Syn. Evang., p. 259), Ритчль, Кёстлин, Кейм (I, 59 sqq.), Майер (p. 9) и Вайсс (p. 44) подтвердили его наличие. Однако Гильгенфельд и Кейм без особых оснований видят в этом руку позднейшего редактора, который существует лишь в их критических фантазиях.
939
Иероним признает, что личность переводчика неизвестна («О жизни замечательных людей», гл. 3): «Quis postea in Graecum transtulerit [еврейское Евангелие от Матфея], non satis certum est». Авторство перевода приписывали разным людям: Иакову, брату Господню (Synops. Pseudo–Athan.), одному из учеников Матфея или какому–то другому ученику.
940
Так полагают Бенгель, Герике, Шотт, Ольсгаузен, Тирш.
941
Майер и Вайсс считают воскресение мертвых во время распятия и историю о страже возле гроба (Мф. 27:52,62–66) легендами, возникшими после смерти апостолов; но поверить в первое не труднее, чем в воскресение Лазаря, а второе имеет все признаки реального события. Кроме того, Майер безосновательно предполагает, что сведения Матфея относительно даты распятия следует опровергнуть на основании Евангелия от Иоанна; но между синоптической датировкой и датировкой Иоанна в действительности нет противоречия. См. § 16. Майер полагает, что Матфей составил всего лишь сборник высказываний Господа нашего на еврейском языке, что неизвестный редактор очень рано добавил в этот текст повествовательные отрывки, а другой анонимный автор до 70 г. сделал греческий перевод, который повсеместно и справедливо — если говорить о сути — считается сочинением Матфея (с. 14,23). Но все это чистой воды домыслы.