Последняя догадка мне очень не понравилась.

Потом мои мысли переметнулись к Дейдре, Кристал и Тамре, однако разобраться в своих чувствах оказалась еще сложнее, чем постичь суть магии гармонии. Эта попытка утомила меня настолько, что я задул лампу и уснул как убитый.

Разбудил меня холодный серый рассвет.

Позавтракав и распрощавшись с разговорчивыми хозяевами, мы двинулись дальше и вскоре оказались за пределами обжитых земель. По сторонам дороги больше не попадалось ни садов, ни огороженных полей. Тучи над головой развеялись, однако по-прежнему стояла прохлада. К середине утра дорога пошла через довольно густой подлесок. Местами она почти сплошь заросла сорняками. Холмы становились все круче, и с очередным подъемом на каждый склон мы все явственнее ощущали тревогу. С лица Елены не сходило напряженное выражение, да и крупные кавалерийские кони определенно нервничали.

На вершине одного из холмов, рядом с развалинами некогда стоявшего здесь то ли трактира, то ли дорожного поста, я подал Елене знак остановиться.

Глядя отсюда на запад, уже можно было увидеть темную гряду Закатных Отрогов с возносящимися к небу, увенчанными снегами пиками. Даже отсюда, с расстояния в добрых тридцать кай, они подавляли своим величием.

– Похоже, мы приближаемся. Я ощущаю впереди хаос.

– Мы еще далеко от Закатных Отрогов, – ответила Елена, щурясь на солнце.

– Дальше я доберусь сам.

Унтер-офицер покачала головой:

– Мастер гармонии, ты представляешь себе, что будет, когда я доложу субкомандующему о том, как мы бросили тебя в таком отдалении от Отрогов?

Я вздохнул:

– Примерно представляю. Ладно, поехали. Но если хаоса впереди окажется слишком много, я все же должен буду отослать тебя обратно.

– Почему?

– Да потому, что мне будет трудно защитить тебя и твоих людей. По правде сказать, – добавил я с невеселым смешком, – у меня вовсе нет уверенности в своей способности защитить даже себя.

Однако когда мы продолжили путь, хаос впереди как будто развеялся. Либо это действительно так, либо источник его был сильнее, чем мне показалось сначала, но находился гораздо дальше.

К ночи мы так и не добрались до подножия Отрогов, хотя уже могли видеть, как закатные лучи окрашивали багрянцем вечные льды, лежащие на ближних вершинах.

Лучшим местом для ночлега оказались развалины давным-давно заброшенной фермы. От некогда крепкого дома осталась лишь одна кое-как укрывающая от ветра каменная стена. Я установил охранные чары, однако ночь прошла без всяких происшествий. Рассвет наступил серый и тусклый, как и в то утро, когда мы покинули Кифрин.

Мне не давала мысль о том, сколько народу кладет головы в холмах Северного Кифриена в то время, как я тащусь к Закатным Отрогам – может быть, по дурацкой прихоти. Однако, по здравому рассуждению, каждому следовало заниматься своим делом. А я не воин и должен не сражаться, а по возможности способствовать вящему укреплению гармонии.

Погруженный в такого рода размышления, я рассеянно предложил Валдейну сыра. Солдат принял угощение, но тоже рассеянно, не отрывая взгляда от гор. Потом он посмотрел на сыр с таким видом, словно не понимал, откуда он взялся.

– Поешь, сыр хороший. Мне дал его в дорогу один лесопильщик.

– Твой друг? – спросила Фрейда.

– Он был восприемником девушки, которой я помог.

– А она хорошенькая? – вежливо полюбопытствовал Валдейн.

– Очень. К сожалению.

Солдаты обменялись взглядами, и Валдейн почему-то покраснел.

– Ты ей не понравился?

– Наоборот. Очень понравился…

– Но если она такая красивая… – смущенно пробормотал Валдейн.

У меня не было особой охоты вдаваться в объяснения, но я вздохнул и продолжил:

– Она была красавицей, умницей и чудесной хозяйкой. Но это лишь усугубляло положение.

– Так ты оставил ее ради долга? – сказала Елена. – Какой благородный поступок!

– Нет… – голос мой звучал холодно, но с этим я ничего не мог поделать. – Благородство тут ни при чем. Просто мне нужно было кое-что сделать. Кроме того, я понял, что в моем сердце есть место и еще для кого-то, и… – я осекся, поняв, что все это звучит непростительно высокопарно и мне лучше заткнуться, чем и дальше выставлять себя хвастливым нахалом.

Однако на сей раз понимающими взглядами обменялись все трое. И мне стало совсем не по себе.

– А что случилось с той девушкой?

– Ну… я нашел ей работящего и любящего мужа, обеспечил приданым, и… и мы изрыдались черт знает как.

Похоже это их устроило, но я чувствовал себя распоследним ослом. А потому, когда мы уже выочили коней, чтобы пуститься в дорогу, я подошел к Елене и тихонько сказал:

– Прости. Я не хотел….

– Понимаю, – отозвалась она, улыбнувшись и мимолетно коснувшись моей руки. – Не надо извиняться. Мы рады видеть, что даже в великих Мастерах гармонии есть что-то человеческое и даже они могут совершать ошибки.

– Но я вовсе не великий Мастер гармонии.

– В таком случае, великих Мастеров не бывает вовсе, – промолвила она, уже сидя на своем буром мерине.

Взобравшись на Гэрлока, я задумался над ее словами. Возможно, вся проблема как раз и заключалась в отсутствии великих Мастеров гармонии, способных противостоять великим Мастерам хаоса – таким как Антонин. Однако это было бы слишком простым объяснением, а простые и легкие объяснения почти всегда неверны.

К середине утра ощущение надвигающегося хаоса сделалось сильнее. Гораздо сильнее. И больше не ослабевало.

Дорога, по которой мы ехали, почти не использовалась, однако то здесь, то там на глине виднелись следы одного-единственного всадника. Установить, давно ли они оставлены, не удалось ни мне, ни Елене.

– У нас с лета не было сильных дождей, – она поджала губы.

Энергию хаоса я ощущал совсем близко, может быть уже за следующим холмом.

Над головой катились серые облака. Послышался отдаленный гром, но дождя не было.

– Остановимся, – сказал я. – Впереди что-то есть.

– Вооруженные люди?

– Нет… – Я попытался распространить свои чувства как можно дальше, но не обнаружил ничего, кроме какого-то бугорка и еще чего-то, определенно связанного с хаосом. – Нет. Кажется, ничего страшного.

Бугорок оказался человеческим телом. Точнее, тем что от него осталось. Елена подъехала к нему почти вплотную, но потом отступила от лежавшего ничком трупа.

– Судя по поясу, это наш солдат. Не с ближнего поста.

– Осторожно, там хаос.

Унтер-офицер кивнула.

– Знаю. Мы видели такое и раньше.

Она обнажила меч и коснулась тела сталью, вызвав яркую, обдавшую жаром вспышку. Очередной трюк Белых чародеев.

Воспользовавшись мечом, Елена перевернула тело на спину, и мы увидели, что лицо погибшего превратилось в бесформенный обугленный ком. Не иначе как в результате прямого попадания огненного шара.

Я вполне мог представить себе, что случилось. Бойца, возможно с помощью магии, заманили в безлюдное место, а потом уничтожили.

– Хаос пропитал его насквозь. Жаль, что мы не можем питаться хаосом – нам бы никогда не пришлось испытывать голод. Валдейн, – подозвала Елена солдата, – давай позаботимся о павшем. Времени у нас немного, но здесь по крайней мере есть камни.

Могилой погибшего стала сложенная у обочины каменная пирамида.

Мы уже сели в седла, а я продолжал напряженно думать. Замечание Елены дало мне новую пищу для размышлений. В каком-то смысле хаос подпитывался хаосом. Чем сильнее становился Антонин, чем больше он мог разрушить, тем больше становилось хаоса в Кандаре. И во всем мире. Но если старые мастера были правы, такой рост хаоса должен был уравновешиваться возросшей где-то гармонией. А возможно, именно непомерно укрепившаяся гармония и породила столь мощный всплеск хаотической энергии.

В горле моем встал ком. Если эти рассуждения верны, на Тэлрине и всем Братстве лежит вина. И немалая.

Правда, это не решало моей конкретной проблемы. Хотя мои возможности возрастали, процесс этот, как и предупреждал Джастин, был весьма нескорым, тогда как Антонин мог прожигать дыры в горах и наводить порчу на целые воинские отряды. Пройдут годы, прежде чем я смогу вступить с ним в открытое противоборство, однако промедление не пойдет на пользу ни Кристал и самодержцу, ни народам Кифриена и Галлоса.