— Насколько мне известно, долго они не живут, — заметил я.

— Тем более в те годы… Они просто сгорают. Знаешь, когда вместо нервных узлов стоят микрочипы, вся система выгорает лет через десять. Тогда их списывают… умственно опустошенными, так сказать.

— Странно, что люди шли на это дело добровольно.

— Идеалисты, понятное дело, били тревогу, из-за них и ввели эти дурацкие ограничения. На самом деле большой опасности не было. Во-первых, микрочипы подходили далеко не всем. Во-вторых, процентов восемьдесят чипперов были мужчины. Во время своего активного периоде они жили как корабельные магнаты. Да и выйдя на пенсию, получали неплохой куш. В этом отношении чипперы мало чем отличались от спортивной элиты: лет десять выкладываются, рвут сердце, потом — отставка.

Джонсон поднес рюмку ко рту.

— Неконтролируемый чиппер мог влиять на эмоции других людей. Понятное дело, чипы надо было правильно установить, да и талант играл не последнюю роль. Чипперы чувствовали, что происходит в сознании других людей. Это помогало им принимать верные решения. Кроме того, они могли воздействовать на своих соперников, ослаблять или усиливать их суждения — в зависимости от того, что было выгоднее для их компании. Справедливость не нарушалась. Чипперы конкурирующих фирм проделывали то же самое. — Он вздохнул. — Сейчас это считается противозаконным. Плохо.

— Говорят, что нелегальное чиппирование производится и сегодня, — робко заметил я.

— Без комментариев, — проворчал Джонсон.

Я не отреагировал на его реплику, и он продолжил:

— Каких-то тридцать лет назад все делалось в открытую. Наша компания была лишь винтиком в системе глобальной экономики, но мы нашли двух чипперов, которые выразили желание на нас работать.

— Двух? — Ни о чем подобном я раньше не слышал. Джонсон лукаво посмотрел на меня:

— Представь себе, у нас получилось. Дело держали в тайне. По сути, все сводилось к умной кадровой политике, хотя и было вроде как… незаконно. Даже в те годы. Разумеется, мы не могли принять обоих. Двух чипперов держать в команде невозможно. Они как шахматные гроссмейстеры: оказавшись в одной комнате, неизбежно начнут друг друга провоцировать. Возникнет непрекращающееся соперничество, в ходе которого чипперы попытаются воздействовать друг на друга. Они не остановятся. Не смогут, даже если захотят, в результате чего сгорят месяцев за шесть. Когда чипперы только появились, несколько компаний убедились в этом на собственном опыте, потеряв кучу денег.

— Представляю, — пробормотал я.

— Так вот, не имея возможности принять на работу обоих, мы решили взять более сильного. Определить же, кто из них сильнее, можно было только одним способом. Чипперов решили стравить между собой, не давая при этом друг друга уничтожить. Дело поручили мне и ясно дали понять, что, если я ошибусь, моей карьере конец.

— Как вам удалось справиться с задачей, сэр? — спросил я, зная, что он с ней справился, ибо проваливший дело человек не дослужился бы до председателя совета директоров всемирно известной корпорации.

— Пришлось импровизировать, — сказал Джонсон. — Вначале я обследовал каждого в отдельности. Кстати, оба проходили у нас под кодовыми именами. Чиппер, про которого известно, что он чиппер, теряет половину своей ценности. В наших документах они значились как С-12 и Ф-71. Обоим было под тридцать. С-12 был свободен, Ф-71 был помолвлен и готовился к вступлению в брак.

— В брак? — удивленно воскликнул я.

— Конечно. В этом отношении чипперы — обыкновенные люди. Женщины, между прочим, за ними гоняются. Это заведомо обеспеченные люди, а после выхода на пенсию контроль за их состоянием, как правило, переходит к женам. Для молодой женщины чиппер — отличная партия… Так вот, я свел их вместе — двух чипперов и невесту Ф-71-го. Я очень надеялся, что она окажется хорошенькой.

Так и вышло. Увидев ее, я перенес почти физическое потрясение. Это была самая красивая женщина из всех, с кем мне доводилось встречаться. Высокая, темноглазая, с великолепной фигурой. Во всем ее облике сквозила жгучая сексуальность.

На какое-то время Джонсон погрузился в воспоминания, потом продолжил:

— Мне захотелось отбить ее, хотя шансы мои равнялись нулю. Ни одна женщина не поменяла бы чиппера на мелкого служащего, каковым я был в те далекие дни. Другое дело — переключиться на другого чиппера… Между прочим, С-12 был потрясен ею не меньше меня, и я это прекрасно видел. Он не мог отвести от женщины глаз. Так что я предоставил событиям развиваться своим чередом и посмотреть, кому в результате достанется эта красотка.

— Кому же она досталась, сэр?

— Жестокий интеллектуальный поединок длился два дня. Каждый из чипперов израсходовал месячный запас рабочей энергии. Девушка ушла к С-12. Он стал ее новым женихом.

— И вы выбрали С-12 для работы на фирме. Джонсон насмешливо посмотрел на меня:

— Ты, часом, не спятил? Разумеется, нет! Я выбрал Ф-71. А С-12 мы выплатили небольшую компенсацию. Поскольку толку от него теперь не было.

— Может, я что-то недопонял? Вы сказали, что Ф-71 упустил невесту, а С-12 ее у него отбил. Выходит, С-12 гораздо сильнее.

— Ты уверен? В подобных ситуациях чипперы никогда не проявляют эмоций. Интересы дела требуют скрывать свои возможности, так что каменное выражение лица является для них профессиональной необходимостью. Но я следил очень пристально и заметил, как по губам Ф-71 скользнула мимолетная улыбка, а в глазах сверкнуло торжество победы.

— Но он же потерял свою невесту.

— Неужели ты еще не понял, что он хотел ее потерять? Очевидно, от этой девицы было не легко отделаться. Вот он и решил воздействовать на С-12 так, чтобы тот возжелал эту женщину, а заодно и на нее, чтобы она возжелала заполучить С-12. И победил.

Я задумался.

— Но как вы догадались? Если женщина была так хороша, как вы ее описали, дышала сексуальностью и все такое, то, наверное, Ф-71 захотел бы оставить ее при себе.

— Это Ф-71 сделал ее такой привлекательной, — мрачно произнес Джонсон. — Конечно, он целился в С-12, но атака оказалась настолько мощной, что под нее угодил и я. Когда все закончилось и я освободился от наваждения, я увидел перед собой жестокую и неприятную девку. Глаза ее светились отталкивающим хищным блеском.

Так что я выбрал Ф-71, и наша компания не могла им нарадоваться. Сегодня я являюсь председателем совета директоров, а фирма… Вы сами знаете, какое положение занимает наша фирма.

Золото

Джонас Уиллард посмотрел по сторонам и постучал жезлом:

— Теперь понятно? Это лишь тренировочная сцена, и ее назначение — выяснить, понимаем ли мы, чем занимаемся. Мы отрабатывали ее достаточно долга, и на сей раз я ожидаю профессионального исполнения. Приготовиться. Всем приготовиться.

Он вновь посмотрел по сторонам. Трое сидели за синтезаторами голосов, еще трое — за аппаратами проекции образов. Седьмой отвечал за музыку, а восьмой — за фон. Остальные отошли в сторону, дожидаясь своей очереди.

— Хорошо, — продолжил Уиллард — Помните, старик всю свою жизнь был тираном. Он привык, что любая его прихоть мгновенно исполняется, а когда он хмурится, все сразу дрожат. Ныне все это в прошлом, но он об этом пока не знает. Ему противостоит дочь, которую он считает покорной девушкой, согласной выполнить любое его желание, и никак не может поверить, что теперь перед ним властная королева. Итак, начинаем с короля.

Возник Лир — высокий, седой, слегка растрепанный, с резким и пронзительным взглядом.

— Не сутулить его, не сутулить, — сказал Уиллард. — Ему восемьдесят лет, но он не считает себя старым. Пока что. Выпрямите ему спину, он король до последнего дюйма. — Фигура изменилась. — Вот так, хорошо. И голос должен быть сильным, а не дрожащим — пока. Понятно?

— Понятно, шеф, — кивнул звуковик, отвечающий за голос Лира.