Она продолжала механически говорить, а ее мысли были заняты совсем другим.

6

Элейн и ее подопечные неторопливо прошли мимо симпатичных зданий этого района — все они были разными, ни одно не походило на своего соседа, перед каждым домом красовались зеленые лужайки, окруженные легкими решетками из особого материала, так что впечатления, что жители домов стремятся отгородиться друг от друга, не складывалось. Здесь не было нагромождения многоквартирных домов, которых встречалось великое множество в двух других жилых секторах.

— Мы подходим к воздушному шлюзу, отделяющему этот район от сельскохозяйственного сектора, — сказала Элейн.

— Как я вижу, вы держите шлюзы открытыми, — заметил Сансен. — Разве это не небрежность? — Он так диковинно произнес последнее слово — с точки зрения жителя Гаммы, — что Элейн едва его разобрала. (Безупречный дельтиец, так ей показалось.)

— Вовсе нет, — ответила она. — Все работает автоматически. Возникновение даже самой незначительной вибрации в связи с ударом метеорита или каким-нибудь внутренним взрывом, любое, самое минимальное понижение воздушного давления — и все шесть секторов окажутся запечатанными таким образом, что между ними не будет никакой связи. Естественно, они закрываются на ночь, чтобы дневной свет из сельскохозяйственного сектора не проникал в жилые районы.

— А что произойдет, — спросил Равон Джи, улыбаясь, — если метеор или что-нибудь еще попадет в приборы, регулирующие работу самого шлюза?

— Вряд ли такое может случиться. Однако, если все-таки авария произойдет, она не будет фатальной. У нас имеется по два комплекта всего жизненно важного оборудования, причем эти комплекты находятся в разных местах и каждый из них способен обеспечивать Гамму всем необходимым.

Элейн сделала паузу, чтобы убедиться в том, что ее подопечные сумели перейти через шлюз. Нужно было всего лишь сначала подняться по нескольким ступенькам, а потом спуститься по такому же пролету вниз; шесть ступенек вверх и шесть вниз, но они тянулись по всей ширине тора с едва заметным наклоном. Землянам обычно не нравилось шагать по широким ступеням, они частенько чуть скатывались набок — в отличие от остальных членов группы.

Однако, хотя Элейн внимательно наблюдала за ногами всех пятерых, туристы шагали уверенно и не озирались с удивлением по сторонам.

Элейн тихонько вздохнула. Землянин — кем бы он там ни был — отлично подготовился к выполнению своего задания. Или вовсе не было никакого землянина.

7

Равон Джи Андор шел рядом с Элейн всю дорогу, пока они проходили сквозь сельскохозяйственный сектор, причем ему явно было здесь невыносимо скучно. Теперь же, когда туристы оказались в Центре переработки, каппанец отшатнулся от нее и у него сделался совершенно несчастный вид.

— Мне ведь не придется идти туда, правда? Отходы животных — это не совсем то, на что я стремился посмотреть.

Элейн постаралась говорить спокойно и ничем не выдать своей нервозности.

— Вы ведь на Каппе тоже перерабатываете отходы.

Ни один землянин еще ни разу добровольно не посетил Центр переработки.

— Да, но я при этом не присутствую, — заявил Равон Джи. — По правде говоря, мне ничего не известно ни про инженерную сторону этого вопроса, ни про статистику. Послушайте, милая, давайте я подожду вас здесь. Пусть туда идет дельтиец, у него подходящие сапоги, и еще эта фермерша с Тэты, ну… и все остальные.

— Я прекрасно вас понимаю, — покачав головой, сказала Элейн, — но не могу здесь оставить. Боюсь, нашему правительству это не понравится. Идемте. Я буду держать вас за руку. Вот видите?

Это было что-то вроде легкого флирта, жест, честь — ни один каппанец не мог в такой ситуации отказаться от предложенной ему руки. Равон Джи, страшно несчастный, пробормотал:

— В этом случае, красавица, я с удовольствием пройду сквозь самую отвратительную грязь, готов даже увязнуть в ней по колено.

Впрочем, Элейн была уверена, что он этого ни за что не сделает.

Девушка держалась к нему поближе, когда они проходили по антисептическим коридорам. Большинство процессов переработки наблюдать было невозможно: они производились в закрытых помещениях и были полностью автоматизированы. Несмотря на гримасу отвращения, которая не сходила с лица Равона Джи, неприятного запаха почти не чувствовалось.

Сансен вышагивал, сцепив руки за спиной и внимательно оглядываясь по сторонам. By Кай-ши, лицо которого вообще ничего не выражало, что-то записывал; Элейн удалось пройти у него за спиной и посмотреть на его заметки. Они были сделаны на эпсилонском языке, так что она ничего не смогла разобрать.

Равон Джи, который по-прежнему держал девушку за руку, сказал:

— Думаю, сейчас вы заявите, что все это страшно важно.

— Именно, — согласилась Элейн. — Причем везде, на Земле, например.

Равон Джи никак не отреагировал на ее последние слова.

— Каппанский джентльмен, — заявил он, — не должен знать о подобных вещах.

— А чем вы занимаетесь? — спросила Элейн.

— Я театральный критик и прибыл сюда для того, чтобы написать статью о состоянии гаммейской сцены для одной из наших газет.

— А вы не собираетесь на Землю, чтобы принять участие в празднествах, посвященных трехсотлетию образования Соединенных Штатов?

«Интересно, такой фестиваль состоится на самом деле или нет?» — подумала Элейн.

— Что, дорогуша? — Казалось, турист не понял вопроса.

— Трехсотлетие Америки.

— Ну, не знаю, — равнодушно протянул он. — А где у вас тут находится театральный район?

(Было ли его равнодушие чересчур деланным? Неужели он и в самом деле ничего не знает про грядущее трехсотлетие?)

— В четвертом секторе, на другой стороне мира, — сказала Элейн и уже собралась сделать привычный жест, однако каппанец быстро поднял голову и сказал:

— Ну, надеюсь, рано или поздно мы туда попадем. «Может быть, это и есть ключ к разгадке», — подумала Элейн.

8

— Послушайте, гид, мы уже выходим из сельскохозяйственного сектора, а я еще не видела никакого скота, — резко сказала Меджим Набеллан.

— Мы держим его не здесь, поскольку считаем разведение скота невыгодным. Цыплята и кролики дают гораздо больше протеина за более короткий срок.

— Глупости! Вы не имеете ни малейшего понятия о том, как это нужно делать. Животноводство на Гамме сильно отстает от современных достижений.

— Я уверена, в Сельскохозяйственном Бюро с радостью выслушают ваше мнение, — мягко ответила Элейн.

— Надеюсь. Именно за этим я сюда и прибыла, а теперь, когда увидела, как у вас тут поставлено дело, продолжать экскурсию мне ни к чему. Я бы хотела сразу отправиться в Бюро.

— Боюсь, у меня возникнут неприятности, если вы станете настаивать на том, чтобы покинуть нашу группу, — сказала Элейн. — Правительство Гаммы посчитает, что я нанесла вам оскорбление.

— Чушь, — нахмурившись, мрачно объявила Меджим Набеллан. — Где находится Бюро?

— На другой стороне мира, — ответила Элейн, которая на этот раз уверенно показала наверх, и Набеллан подняла голову. — Если вы сейчас уйдете, наша группа совсем распадется. Пожалуйста, останьтесь.

Меджим Набеллан что-то тихонько пробормотала, но отказалась от своих попыток покинуть группу.

— Сельскохозяйственные сектора, — сказала Элейн профессиональным голосом гида, — согреты солнечными лучами постоянно, но в трех жилых районах, естественно, сутки разделены на шестнадцать светлых часов и восемь темных — по очереди.

— А что, все гаммейцы спят одновременно? — спросил By Кай-ши.

— Нет, конечно. Они спят, когда пожелают. Кое-кому приходится работать в темное время суток.

— Почему бы в таком случае не позволить каждому жилому сектору самостоятельно контролировать солнечный свет? Бессмысленный конформизм! — Он сделал какие-то записи в своем блокноте.

— Поскольку Эпсилон является единственным миром, где не сохраняется стандартная смена дня и ночи, возможно, это вы являетесь исключением, — проговорила Ив Абдараман своим ясным, звонким голосом. — Ночной перерыв требует меньшего расхода энергии, при этом поддерживается подходящая для всех температура.