1 сентября в итоге переговоров с министерством начальник завода Ведерников сообщал в отдел сооружений, что в плавание на "Павел I" назначены: "для указания по управлению котлами" — помощник мастера Клементенок, для ухода за котлами — котельщики П. Федоров и В. Михайлов; для наблюдения за трюмными системами подмастер Богданов. Тем временем по опыту плаваний обнаружились множественные неудобства управления кораблем, которым командир Римский-Корсаков вынужден был посвятить несколько наполненных удручающими подробностями рапортов. "Все тесно, все неудобно", — следовало из его рапорта от 19 сентября 1911 г. Дальномерная, она же походная рубка, в которой сосредоточены все приборы управления, была еще и очень низка. Даже при "моем среднем росте", напоминал командир приходилось приседать, чтобы через просветы увидеть горизонт. Нельзя увидеть сразу оба кильватерных огня. Управлять и вести наблюдение было совершенно невозможно.

3 октября корабль вернулся в Кронштадт, чтобы подготовиться к испытаниям стрельбой. Проводились они в новых условиях. Сложившийся в довоенное время обычай щадящего режима испытания корпуса и артиллерийских установок стрельбой (чтобы не выявить слишком большого объема неполадок, обременительных для казенных заводов) сказался и при испытании артиллерии "Павла I". На выходах в море в Биорке 6, 7, и 8 октября 1911 г. испытаниям подвергались четыре 12-дм орудия в башенных установках Путиловского завода (затворы Обуховского завода), восемь 8-дм/50 с затворами Обуховского завода в четырех башенных установках С-Пб Металлического завода, шесть 8-дм/50 с затворами Обуховского завода на станках с центральными штырями системы и изготовления Металлического завода, двенадцать 120-мм/45, с затвором Канэ на станках с центральными штырями системы и изготовления С-Пб Металлического завода.

Полному испытанию подвергались только кормовые 305-мм и левая 203-мм башни. Они сделали по 15 залпов, не обнаруживших в корпусе и установках никаких повреждений. Поэтому, видимо, из остальных башен произвели по 8 залпов.

Лучше подготовившись к испытаниям и учтя опыт неудач "Андрея Первозванного", на "Павле I" смогли провести 8 октября 1912 г. и самое масштабное испытание — залпом из всех орудий одного борта. Замеренный угол размаха отклонения при качке в результате залпа составил 1,5° на правый борт. Испытания на скорость стрельбы не проводили из-за отсутствия все еще не налаженной системы продувания каналов ствола после выстрела. Одновременно испытывали новые предохранительные защелки от преждевременного открывания замка в случае затяжного выстрела (их Обуховский завод изготовил для двух 8-дм орудийных установок), новые гальванические трубки системы МТК для патронных пушек и, наконец, регуляторов скорости системы Дженни с приводами, встроенными в систему горизонтального и вертикального наведения 12-дм башенных установок. Обращено было внимание и на недостаточную защиту башенных командиров (броня была слишком тонкой), и на отсутствие уже повсеместно применявшейся после войны раздельной наводки в башнях, что существенно вредило меткости и скорости стрельбы.

Во всегда обширном перечне повреждений, вызванных стрельбой, значилось и 100 стекол в местных фонарях, оказавшихся разбитыми при общем залпе. Все результаты стрельбы подтвердились соответствующими актами с указанием результатов испытаний каждого орудия. Указывались и заводские номера орудий.

На испытаниях выяснилось, что особенно острая проблема вентиляции (восполнить отсутствие иллюминаторов, конечно, не удалось) привела к необходимости особых предупредительных мер для сбережения электрических вентиляторов. Оказывается, команда быстро нашла способ самовольного — в тайне от офицеров — включения вентиляторов сверх расписания. Чтобы не допустить шума, матросы выводили пусковые реостаты наполовину и в этом положении их застопоривали. Пришлось, спасая технику от перегрузки, заключать реостаты в запирающиеся шкапики. Одобрив заказ 105 таких шкапиков на "Императоре Павле I", сделали такой же заказ и для "Андрея Первозванного".

30 октября 1911 г. "Император Павел 1" вступил (уже на всю зиму) в вооруженный резерв.

Во время и после учебных стрельб

7. В параллель с дредноутами

Бесконечное множество забот, которые должны были пережить, прочувствовать и осуществить строитель и командир корабля, прежде чем он приходил к полной и окончательной готовности, можно представить, наверное, лишь перебрав все те тысячи листов архивных документов, которые каким-то чудом все еще сохраняются для истории благодаря преданности своему делу и самоотверженности архивистов. Феномен непостижимости чуда постройки и жизни корабля автор в меру своих сил пытался отобразить в предшествующих работах. Все их надо иметь в виду, обращаясь к истории очередного корабля. Один другого в истории своей постройки дополняют и близнецы-братья "Павел I" и "Андрей Первозванный". В одной строились они обстановке, одинаковые трудности должны были преодолевать их строители и командиры.

Вместе со стремлением учесть опыт вчерашней войны, соединилась и отработка решений для создававшихся рядом дредноутов. Временами пересекаясь, принимались эти решения, в которых додредноуты отдавали свой опыт новым, более удачливым по характеристикам собратьям. Самыми близкими были, пожалуй, идеи сплошного бронирования низкого борта, гладкопалубности (доведенной на дредноутах, под влиянием Генмора, почти до абсурда), усовершенствование приборного обеспечения артиллерии. Самым, конечно, зримым воплощением опыта додредноутов было создание новых башенных установок дредноутов, благодаря чему был создан трехорудийный тип башни. Проектировался он одновременно с башнями броненосцев типа "Андрей Первозванный", и взаимообогащение проектов было, наверное, самым полным.

Больным вопросом остается, конечно, проблема унификации этих проектов, что могло бы вооружить трехорудийными башнями и корабли типа "Андрей Первозванный". Но в верхах на такое конструктивное решение, требовавшее кардинального пересмотра проекта, смелости, увы не хватило. Существенным было и заимствование решения проблем обитаемости и условий управления кораблем. Особенно трудной оказалась па додредноутах борьба за обеспечение хотя бы сносных условий обитаемости их экипажей.

Бытовые условия экипажей приходилось едва ли не в одиночку отстаивать командирам. Только они, кажется, в полной мере понимали, что глухие темницы, в которые были превращены все помещения из-за полного отсутствия бортовых иллюминаторов, угнетающе сказывались на здоровье людей, их психике и боеспособности. Еще в сентябре 1911 г. командир "Павла I" указывал на "крайне тяжелые" гигиенические условия в помещениях, где вентиляция полностью еще не проведена и не налажена, а заменяющее дневной свет электрическое освещение недостаточно и создает угрозу "массовой порчи зрения".

Видя доведенное до крайности, незавидное положение экипажей этих кораблей, авторы проектов дредноутов решили отступить от идеи преобладания требований боя и признали допустимыми применение иллюминаторов. По приказанию министра прорабатывался вопрос о прорезания иллюминаторов и на "Павле I". Запоздало принятое решение из-за большой стоимости и технологических трудностей осталось не осуществленным. После немалых колебаний отказались от иллюминаторов и на дредноутах, и от почти уже приросших к проекту мачт системы инженера Шухова, которые на черноморских дредноутах должны были стать основанием для боевых рубок.

Очередные, периодически обновляющиеся списки невыполненных работ в ту осень все еще насчитывали до 100 пунктов. Впечатляет, например, одна только цифра — 1832 отверстия, которые надо было отжечь в броне для установки шестов сетевого заграждения. 5 ноября 1911 г. решился вопрос о заказе для "Павла I" (и для "Андрея Первозванного") центральных коммутаторов сигнальных кильватерных огней. Эту аппаратуру, как говорилось в рапорте электротехника Кронштадтского порта капитана 2 ранга К.В. Спицына Главному минеру порта полковнику Б.А. Братцеву, следовало изготовлять по образцам, только что одобренным комиссией МТК (это были последние дни существования учреждения) по результатам испытаний в Учебно-минном отряде.