Погоня родственников папы за почестями и выгодами еще больше усиливается после смерти кардинала Пьетро Риарио, внезапно умершего от излишеств в 28 лет 5 января 1474 года. Теперь Сикст IV осыпает милостями его брата Джироламо Риарио, который хочет увеличить свое княжество, вдохновленный примером Педро Луиса, покойного брата кардинала Борджиа. Чтобы угодить своему племяннику, папа заключает союз с Венецией, который поможет ему ограбить герцога Феррарского. Но Лоренцо Медичи в очередной раз путает их планы: разъяренный Джироламо Риарио решает уничтожить Лоренцо и его брата Джулиано с помощью банкиров Пацци. Заговор в мае 1478 года стоит жизни Джулиано, но Флоренция остается спокойной. Его провал усиливает власть Лоренцо Великолепного. Раздосадованный поражением своего племянника, папа в союзе с королем Ферранте Неаполитанским в течение двух лет будет тщетно пытаться победить Флоренцию.

В этой бурной истории прежде всего жертвуют интересами христианского мира. Папское государство все больше и больше становится похоже на другие княжества, борющиеся исключительно за свои материальные интересы. От маленьких итальянских тираний его отличает только способ передачи власти — через выборы папы, а не по наследованию. Но кардиналы-племянники считают, что они имеют первоочередное право на наследование. Пьетро Риарио изображает из себя наследного принца. Точно так же ведет себя Джулиано делла Ровере. Однако на пути его тщеславных устремлений стоит Родриго Борджиа. Яростное соперничество, едва скрываемое пышными церемониями, сталкивает двух мужчин, каждого поддерживают безгранично преданные люди.

В это правление, как и предыдущие, Родриго одновременно ведет политические и любовные интриги, в связи с чем в ноябре 1476 года ему делает внушение племянник Пия II кардинал Павии Амманати, желавший вернуть Родриго на путь строгости: «Тебе нужно бросить старые привычки, это важно не только для кардинальского сана, но и для всего христианского мира. Те, кому доставляет удовольствие созерцание наших ошибок, перестанут смеяться, а те, кто нас ненавидит или нам завидует, перестанут радоваться. Пусть твоя Милость предоставит твоей набожности возможность забыть прошлое, изменить жизнь. Я верю, что твоя мудрость и твоя доброта помогут тебе выполнить эти изменения. Сохрани это письмо, положи его возле своей постели, чтобы ты мог его часто перечитывать».

Тщетное предостережение и не менее тщетный совет! Образ жизни Родриго почти не дает ему возможности выполнять религиозные обряды. Он живет в роскоши. С 1470 года его дом возвышается на полпути между мостом Сант-Анджело и Кампо-деи-Фьори: часть его сохранилась после того, как проложили Корсо Виктора-Эммануила в XIX в., и находится во дворце Сфорца-Чезарини. На внушительном фасаде можно видеть гербы кардинала — наполовину Борджиа, наполовину д’Омса по линии предков с материнской стороны, — бык Борджиа и на золотом фоне три лазоревые ленты с золочеными пальмовыми листьями.

Привыкшего к пышным герцогским апартаментам в Милане кардинала Асканио Сфорца поражает роскошь обстановки этого дворца. Вице-канцлер проводит его по своему дому вместе с Джулиано делла Ровере и двумя другими кардиналами, приглашенными на обед. Передняя украшена гобеленами на исторические сюжеты. В центре гостиной для приемов, украшенной еще шестью прекрасными гобеленами, под балдахином возвышается диван, обитый темно-красным атласом. Поставец украшен золотом и серебром. В следующем зале, тоже украшенном прекрасными гобеленами, драгоценными коврами, стоит диван для церемоний под балдахином из синего бархата. В другой, еще более роскошной комнате, стоит диван из золотой парчи, покрытый золотой же накидкой в черную полосу и с золотой бахромой, и стол, накрытый синим бархатом, окруженный изящными табуретами.

Джакомо де Вольтерра тоже превозносит чудеса этого дома. «У кардинала, — пишет он, — дом красивый и удобный, он построил его примерно на полпути между мостом Сант-Анджело и Кампо-деи-Фьори. У него огромные доходы, которые он получает благодаря многочисленный церковным бенефициям, от бесчисленных итальянских и испанских аббатств, трех епископств — в Валенсии (18 000 дукатов), Порто (12 000 дукатов), Карфагене (7000 дукатов). Само место вице-канцлера ему приносит 8000 золотых дукатов в год. У него великое множество серебряной посуды, жемчуга, обивочных тканей и церковных украшений, вышитых золотом и шелком, книги по всем наукам, и вся эта роскошь достойна короля или папы; я не говорю о бесчисленных драгоценностях на его постелях, ни о его лошадях, ни обо всех принадлежащих ему золотых, серебряных, шелковых предметах, ни о его гардеробе, одинаково богатом и драгоценном, ни о том золоте, что хранится в его казне».

Доходы кардинала превышают 80 000 дукатов, и состояние будет неуклонно расти после его возвращения из Испании (1473) вплоть до смерти папы Сикста IV (1484).

Счастливый в своих деяниях князя Церкви Родриго счастлив и в своей личной жизни: это период его интимного счастья с Ваноццой Катанеи, которую из всех своих любовниц он любил дольше всех. Молодая женщина родилась в 1442 год и была на десять лет моложе него: возможно, он познакомился с ней в 1460 году во время съезда в Мантуе, когда ей было 18 лет. Некоторые историки считают ее матерью трех первых детей кардинала — Педро Луиса, Джироламо и Изабеллы, матери (или мать) которых не указаны в актах о признании. Так как в римской эпитафии Ваноццы в Санта-Мария-ди-Популо не упоминаются их имена, предположительно, дети уже умерли или лишены потомства в момент смерти их матери в 1518 году. Как бы то ни было, связь Родриго с Ваноццей стала достоянием гласности, когда кардиналу исполнилось 40, а Ваноцце — 30 лет.

Если верить портрету, сохранившемуся в Римской конгрегации домов призрения, любовница кардинала была красивой, крепко сложенной блондинкой со светлыми глазами. Ее прямые брови и волевой рисунок губ свидетельствуют о здравомыслии и энергичности. Дочь Лукреция возьмет у нее ее пышные светлые волосы и светло-зеленые глаза, а ее сыновья — каштановые или русые волосы, а от своего отца Родриго унаследуют очарование черных глаз, живых и томных одновременно.

В 1474 году, после триумфального завершения его должности легата в Испании, кардинал вице-канцлер помещает Ваноццу в принадлежащий ей дом на площади Пиццо-ди-Мерло, в непосредственной близости от его собственного дворца. В том же году он находит ей мужа почтенного возраста — Доменико д’Ариньяно, офицера Церкви. Этот брак по договору облегчает встречи кардинала и Ваноццы. И действительно, молодая жена сопровождает повсюду своего мужа, куда того призывают дела службы. В начале лета кардинал и его приближенные направляются в Субиако. В Апеннинах, в восьмидесяти километрах восточнее Рима, стоит монастырь, аббатом которого является Родриго и доходами с которого он пользуется. Это приятная резиденция, славящаяся чистым горным воздухом и безопасностью своих крепких стен.

Ритм жизни сурового пристанища совершенно меняется. Дамы и сеньоры завладели просторным аббатским недавно отстроенным дворцом. Внутренние дворики, живописно украшенные античными саркофагами и развалинами с виллы Нерона, крытые галереи для гуляния, украшенные фресками и мраморными мозаиками, садами с проточной водой, часовни и церкви, гроты, пробитые в горе, — отовсюду раздаются смех, песни и светская музыка. Тем, кто ищет более ученых развлечений, великолепная библиотека предлагает свои рукописи, украшенные миниатюрами, и значительную коллекцию первопечатных изданий: немцы Арнольд Паннарц и Конрад Швайнхайм, призванные кардиналом Торквемадой, предшественником кардинала Борджиа, отпечатали их десятью годами раньше тут же, в Субиако.

В сельской местности, в богатом доме Ваноцца в 1475 году родила Чезаре. Ребенок считается рожденным в законном браке, но очень скоро Родриго Борджиа признает свое отцовство. В 1476 году, через год, когда Ваноцца уже овдовела, на свет появляется другой сын — Хуан. Затем наступает очередь Лукреции, родившейся в апреле 1480 года в замке аббатства Субиако. Тогда в очередной раз кардинал решает узаконить положение своей любовницы. В 1480 году он выдает ее замуж за миланца Джорджо де Кроче, секретаря Сикста IV. Этот человек богат. Владелец Эсквилина — загородного дома, стоявшего посреди виноградников и фруктовых садов. Дети полюбят семейные встречи в этом доме, который их мать унаследует после своего второго мужа и который назовут виноградником Борджиа. Ваноцца и ее муж большую часть времени живут в самом Риме, в доме на Пьяцца Бранкис, где есть красивый сад, этот дом — тоже собственность Ваноццы.