- Приношу извинения, Петер.

Арийская физиономия победно просияла.

- Надеюсь, инцидент исчерпан? – уточнил босс. Рука его в это время под столом легла мне на колено.

- Более чем, - немец вдруг стушевался под гипнотическим взглядом МихалСеича. Мда, шефу только укротителем в цирке работать. Парочка торопливо удалилась.

- Иди уж, работай, - вдруг милостиво разрешил мне шеф. – Встретимся на банкете.

Облегчённо выдохнув, я отправился к стенду. Там уже у соседнего торчала ненавистная фигура и отсвечивала белой макушкой. Ну, ничего, можно и вытерпеть. Завтра последний день и мы улетаем. От этой мысли вдруг стало грустно. Получается, что заканчивается моя сказка.

О банкете рассказывать особо нечего. Пили, ели, всё нормально… облевали всё буквально. Шучу, конечно. На самом деле, даже банкет выглядел как деловое совещание, только с едой и выпивкой. Все пили чинно, решая за разговорами оставшиеся дела. Шеф неслышно исчезал и так же неслышно возникал около меня. Время тянулось долго. Мы героически дожили до конца нашей трапезы, и доползли до своего номера. МихалСеич помог мне раздеться (мои конечности путались в одежде и тянулись к подушке, наплевав на застёгнутые манжеты рукавов рубашки), уложил меня в постель, укрыл одеялом и отчалил на свою кровать.

Утром я проснулся от того, что кто-то вероломно прокрался ко мне под одеяло и прижался к моей спине. Разлепив сонные веки, я потянулся и понял, что живым до дома не доберусь.

- Юрка, - губы шефа подарили мне табун мурашек, который начал свой путь от шеи и остановился где-то в районе поясницы, - не могу от тебя оторваться.

И тут я подумал, что пора и мне взять инициативу в свои руки. Мне реально жалко стало свою жопень. Не сказать, что я Данила-мастер крышесносного минета, но кое-что умею. Постарался я на славу. «Юрка возглавил собою гестапо, зверски умучен начальник Потапов». В общем, Михаил Звягинцев долго лежал, уставившись в потолок, и слабо скрёб пальцами простынь. Минут через пять, он, наконец, с трудом выдавил из себя:

- Юрий, ты поражаешь меня своими талантами.

Я скромно опустил глаза вниз, недвусмысленно намекая на ещё один свой талант, который бодро торчал и ждал особого внимания.

- Всё только для тебя, - известил меня воспрявший босс и помог нам прийти к взаимному согласию.

После утренней процедуры шеф уже был спокойнее.

- Пошли командировочные тратить, - предложил мне босс и потащил по магазинам. Примерочные кабинки он, слава Богу, использовал по назначению. Ну, только потискал меня там немного.

Вообще, было весело. Я и не думал, что покупка одежды столь увлекательный процесс. И хоть Михаил раскритиковал всё, что я купил, я чувствовал пятой точкой, как радует его выбранный мною гардероб.

- Денег немного оставь, - предупредил он меня под конец. – Купим в аэропорту пива домой.

Мы сходили напоследок на закрытие конференции, сложили свои чемоданы и спустились на рецепшн отдать ключи. Автобус в аэропорт уже стоял около выхода отеля. Двухэтажный. В смысле, автобус.

- Хочу на второй этаж! – я залетел внутрь и занял места. Вот оно, счастье!

Подъезжая к аэропорту, я почувствовал горькое сожаление. Не хотелось расставаться с городом, который подарил мне столько впечатлений.

- Эй, - Михаил заглянул мне в лицо, я не на шутку приуныл. – Не грусти! Это не последняя наша поездка.

Очень хотелось в это верить и было немного грустно. Потому, что она была первая и неповторимая. Всё случилось именно здесь – первый поцелуй, первая ночь и моя настоящая любовь. Я ещё не знал, что ожидает меня впереди, не знал, что любовь может быть и сладкой, и горькой, смотрел в иллюминатор и прощался с самым лучшим для меня городом на земле. Над головой в закрытой полке тихо позвякивали законные четыре бутылки пива из дьюти-фри, под крылом проплывали кучерявые облака, и рядом сидел человек, который круто изменил мою жизнь. Так круто, что я и не представлял себе насколько. Думал я лишь об одном. Как приду завтра в офис на работу и буду сидеть перед кабинетом Михаила, проклиная дверь с надписью «Директор». Всё-таки это была преграда, которую ещё предстояло преодолеть.

Дома всё показалось необычным и очень родным. Как будто я здесь не был полгода. Мама, обнявшая меня, брат, шмыгающий носом и заглядывающий с нетерпением в чемодан:

- А что ты мне привёз?

Бабуля, всё так же лежащая в своей комнате. Все на своих местах, все вместе. Я достал подарки. Мама, конечно, прослезилась. Женщины, они такие чувствительные и сентиментальные! Брат скакал в восторге по квартире с мобильником в руках и орал, что круче телефона ни у кого нет. Потом мы сидели на кухне и пили привезённое из-за бугра пиво. Мама вздыхала и всё спрашивала, что я посмотрел.

- А фотки? Есть фотки?

- Есть. У МихалСеича на фотоаппарате.

Я уминал домашние блинчики и ловил себя на том, что мыслями я ещё там, в Мюнхене. Мне казалось, что выйди я сейчас на улицу, то увижу аккуратные мостовые, старинную площадь, и буду слушать часы. Трудно отпускать сказку. А ещё я думал о Михаиле. Как он? Чем сейчас занимается? Интересно, он один живёт? До меня вдруг дошло, что я ничего о нём не знаю. Надо потихоньку выспросить всё у наших дамочек в офисе. Наверняка, эти сплетницы могут многое выболтать.

- Юра, спать пора.

Блин, с этой сменой часовых поясов совсем не хочется спать. Я уже привык к мюнхенскому времени.

- Да, мамуль, сейчас, - понимаю, что надо ложиться, иначе не встану утром вовремя.

- Сынок, у тебя всё в порядке? – Мама меня чувствует рецепторами.

- Да.

- Ты какой-то другой.

Вот что с ней делать? Сейчас ведь не отстанет. А вообще, я никогда от неё ничего не скрывал. У меня мировая мама, на самом деле. Не каждый родитель может смириться с тем, что его сын – гей.

- Мамуль, я, кажется, влюбился.

Ну, вот и сказал.

- Терпения тебе. – Обнимаю её и благодарно тыкаюсь носом куда-то в висок. Я её выше на полголовы, если не больше.

- Я спать пошёл.

- Давай. Поздно уже.

В комнате на двухъярусной кровати наверху уже посапывает Вадька. Ложусь внизу и почему-то думаю о том, что у меня самая лучшая семья. А ведь только недавно я мечтал вырваться отсюда.

Бойтесь своих желаний

Утром на своё рабочее место я прибыл вовремя. А вот шефа почему-то не было. Как известно, начальство никогда не опаздывает, начальство задерживается. Томительное ожидание затянулось. Мне не терпелось увидеть своего маньяка.

До обеда босс так и не появился. Я лениво отвечал на звонки, объясняя, что директора нет на месте, и вряд ли он появится в ближайшее время. Обедать я традиционно пошёл в канцелярию. Дамочки обрадовались, пообнимали меня, пощупав мои рёбрышки, и заставили расписывать немецкие блага, чем я их с удовольствием и порадовал. Под общие восторженные писки и визги я вручил каждой по магнитику на холодильник с видом Мюнхена.

- Юрочка, а как ты с шефом ладил? Он тебя не сильно изводил? – поинтересовалась главбух. Уши мои предательски загорелись. Да, последние два дня изводил он меня знатно.

- Нет, - постарался я ответить как можно безразличнее. – Он вообще был занят там своими делами.

- Значит, Мюнхен ты сам смотрел?

Вот въедливая тётка! Вот какая ей разница, сам или не сам?

- Шеф в обед кое-что показал. Он хорошо знает этот город.

- Странно, что его сегодня так долго нет. По приезду из командировки шеф опаздывает максимум на час.

- Ну, наверное, по родным соскучился, - предположил я, стараясь ускользнуть от пытливого взгляда. Что там во мне пыталась разглядеть Светлана Алексеевна, осталось для меня загадкой.

- Нет у него родных. Он детдомовский. Один живёт.

Вот так новость! Значит, из детдома. Я встал.

- Пойду я к себе, вдруг босс придёт, - я быстренько смылся от колких глаз главбуха.

Михаил явился после обеда. Пробежал мимо, бросив многообещающий взгляд в мою сторону, и скрылся за дверью своего кабинета. Через час его голос потребовал мою персону: