В одних подштанниках Роберто Барриос работал у себя в спальне на тренажере, одновременно поглядывая с высоты восьмого этажа на крыши кирпичных домов вдоль по Западной Девяносто девятой улице. Все его тело еще раскалывалось после схватки с Алехандро у этого вонючего маяка. Гектор настоял на том, чтобы провести всю эту экзекуцию по-настоящему с тем, чтобы нагнать на певца страху и заставить его убедиться в том, что дружба с Чи-Чи ни от чего его не страхует. «Этот самодовольный боливиец горазд поучать других, — подумал он, накручивая дополнительные обороты на тренажере и чувствуя, как уже взмокло у него под мышками. — Какое-то время назад Гектор заставил меня порядком поволноваться из-за этой подружки из Хоупвелл-Джанкшен. Сучка и впрямь меня подставила».

В дверь позвонили. И он как ошпаренный соскочил с тренажера. Домой из Зихуатанеджо он прибыл всего час назад и сейчас никого не ждал.

В дверь позвонили еще раз.

Выключив тренажер, Барриос взял с постели халат, накинул его на плечи и подошел к ночному столику. Порывшись в ящике, достал оттуда девятимиллиметровый автоматический пистолет и убедился, что тот заряжен. Затем, сняв пистолет с предохранителя, вышел из спальни, прошел через гостиную, очутился в прихожей и осторожно подобрался к входной двери.

— Кто там?

— Это я, Юдит!

Держа пистолет в одной руке, он отпер дверь другой, откинул цепочку, отступил на шаг, целясь в дверной проем.

— Добро пожаловать, Юдит.

Она вошла в прихожую. Он сразу же выхватил у нее сумочку и, швырнув куда-то в глубь комнаты, резко схватил Юдит за плечи, притиснул спиной к стене и в то же мгновение ногой закрыл дверь на защелку. По-прежнему держа ее у стены, он приставил к ее виску ствол пистолета.

— Не успел я прибыть из Мексики, как подстилка Гектора уже наносит мне неожиданный визит. Что бы это могло значить, а, подруга?

Стараясь не встревожить его ненужным движением, она сказала примирительным тоном:

— Нет, Роберто, не такого я ждала приема.

— Оставь эту фигню и не шевели руками! Объясни лучше, как тебя пропустил привратник?

— Я прошла служебным ходом. Не забывай, что я владелица этого дома. Нам нужно поговорить, Роберто.

— Расставь пошире ноги, запрокинься назад и упрись в стену кончиками пальцев!

Она выполнила его приказ, после чего пожаловалась:

— Это неудобно.

— На тот свет отправиться будет еще неудобней, — рявкнул он, шаря рукой по всему ее телу в поисках припрятанного оружия. Отступив на шаг, он опустил дуло девятимиллиметрового пистолета на уровень ее лица и скомандовал: — Повернись.

Она повернулась лицом к нему.

— Раздевайся.

Она сбросила с ног туфли, заведя руки за спину, расстегнула «молнию» на платье, выскользнула из него. Смерив Роберто презрительным взглядом, саркастически воскликнула:

— Хватит с тебя?

— Все снимай!

Глядя ему прямо в глаза, она сняла колготки, медленно освободив сперва одну ногу, а потом другую. Затем сняла лифчик и трусики.

— Медленно поворачивайся, — приказал он, обшаривая взглядом все ее тело. — Подними сиськи.

Она повиновалась. Увидев, что у нее к телу ничего не прицеплено, Барриос подошел поближе, поглядел ей прямо в глаза, запустил руку между ног, сунул палец во влагалище.

Она презрительно скривила губы.

— Ах ты, свинья!

Отступив от нее на шаг, он, махнув пистолетом, велел ей пройти в глубь гостиной. Здесь вокруг бамбукового кофейного столика со стеклянной крышкой стояли четыре белых дивана. Он подождал, пока Юдит пройдет в комнату и сядет на диван, а затем и сам расположился по другую сторону столика напротив нее.

— Ну а теперь расскажи, чего ради ты сюда явилась.

Рассерженная нелепым приемом, она попыталась, взяв две подушки, прикрыть наготу.

— Твоя покойная подружка была осведомительницей отдела по борьбе с наркотиками, — сказала Юдит на диво невозмутимым голосом.

Затем подхватила еще две подушки и положила их себе на колени.

Барриос угрожающе усмехнулся в ответ:

— Ты стала такой же сумасшедшей, как твой дружок. Оба заболели манией преследования. Всюду вам мерещатся агенты Ведомства генерального прокурора.

Прижав к телу подушки, она подалась всем корпусом вперед и заговорила. Вылетавшие из ее уст слова были исполнены глубокого презрения.

— Гектор приказал мне присутствовать на ее похоронах. Скорбящие родители на них присутствовали. И контролер из Ведомства генерального прокурора — тоже. Бонни Хэли умерла от одного из твоих проклятых «прощальных поцелуев», значит, ты сам прекрасно понимал, кто она такая. Чи-Чи, если он узнает обо всем этом, распорядится ликвидировать тебя.

— Все это голословные заявления. У тебя нет и не может быть никаких доказательств.

Однако же в голосе у него прозвучал страх, скрыть который было уже невозможно. И Юдит с радостью ухватилась за это, начав развивать свою тему.

— Я солгала Гектору. Я сказала ему, что девка была чиста. Я, Роберто, спасла твою вонючую задницу.

Глядя на нее с нескрываемым недоверием, Барриос саркастически осведомился:

— А с какой стати ты меня вдруг так балуешь, а, Юдит?

Она слегка подалась назад вместе со своими подушками.

— Ты не обращал внимания на то, что в нашем бизнесе большинство его участников умирают молодыми?

— Обращал.

— А умный человек выходит из игры молодым и здоровым и с кучей денег.

Задумавшись, он посмотрел на нее, пистолет вяло болтался сейчас у него в руке.

— Значит, ты решила взять «кассу»?

— Мне не справиться с этим в одиночку.

Барриос посмотрел на нее так, словно она решила угостить его сандвичем с гремучей змеей.

— Это никогда еще никому не удавалось, а с тех немногих идиотов, которые на это решались, заживо снимали кожу. Нет, спасибо, я воздержусь от этого.

— Мне известны почти все коды, обеспечивающие доступ к банкам данных.

— Тебе известно все, кроме местонахождения самих «касс». Верно?

— Скоро у меня появится и эта информация.

— И что произойдет, когда ты завладеешь ею?

Она пересказала ему свой план, точь-в-точь тот же, которым ранее делилась с Карлсеном.

Он откинулся на спинку дивана.

— Но почему ты выбрала меня?

Юдит почувствовала, что снова обретает почву под ногами.

— Потому что большинству членов синдиката известно, что мы терпеть друг друга не можем и уж подавно никогда не затеем что-нибудь сообща. Поэтому нас никогда не заподозрят в каких бы то ни было совместных действиях.

— Ты сучка со странностями, но в уме тебе не откажешь. Так что, по моим прикидкам, у тебя что-нибудь в этом роде может даже получиться. — Он посмотрел в сторону. — Но, допустим, местонахождение «кассы» ты обнаружишь. А как быть со всей тамошней охраной?

— Охрану каждый день отвозит на место один из людей Гектора. Причем никто не дежурит у одной и той же «кассы» два дня подряд. Единственное, что нам потребуется, — это уничтожить один наряд, потому что никто не поспешит ему на смену. Все достанется нам самим. Главная загвоздка в том, как вывезти оттуда деньги.

Понемногу начиная свыкаться с ее идеей и даже одобряя ее, Барриос добавил:

— И в том, чтобы отмыть их.

— Ну, об этом беспокоиться нам как раз не придется, — возразила она, улыбаясь его внезапному интересу к ее замыслу.

Он подался на пару дюймов вперед, жадно уставившись на ее грудь, не скрытую диванными подушками.

— А что, Гектор удовлетворяет тебя в койке?

Она посмотрела на него ледяным взглядом:

— А вот это уж не твое дело! И, кстати, не позволишь ли ты мне одеться?

— А я подумал, не перейти ли нам в спальню, чтобы обмозговать всю эту историю до конца.

— Ты свинья, — с неподдельным отвращением сказала Юдит.

— Но свинья, которая тебе понадобилась. Послушай, Юдит, я начинаю доверять женщинам после того, как потрахаюсь с ними.

— И дело тут вовсе не в сексе. Тебе нравится чувство собственности и власти, которое возникает у тебя при этом. — Юдит выдержала прямой взгляд Барриоса, на лице у нее возникло задумчивое выражение. — А впрочем, почему бы и нет? — Она отбросила подушки, раскинулась на диване. — Только давай прямо здесь.