Моей жене Ирми и мудрому иллантину Клинингу. Без вас эта книга не могла быть написана.
Автор.
— Ну вот, опять! — Клининг, вздыхая, разглядывал потолок зала Большого Совета. — Ну почему всегда я?!
— Друг мой, никто не справится с этим лучше тебя. — Голиаф, забавляясь, разглядывал друга. Надо бы утешить его, что ли. — Но на этот раз все будет гораздо проще.
— Ага, а то я не знаю людей! — Иллантин вопросительно посмотрел на своих товарищей. — А кто пойдет со мной на этот раз?
— Никто. Большой Совет желает, чтобы ты искал его в одиночку.
— Но это же все равно что искать иголку в стоге сена!
— Ты должен его найти. Ведь ты же знаешь, как это важно!
* * *
— Но почему я? Я что, сумасшедший? Не буду я этого делать!
— Почему?
— Мне же ни один человек не поверит! — я нервно рассмеялся. — Ладно, пошутили — и будет.
Кроха на моей ладони удивленно взирал на меня наивными голубыми глазами в пол-лица. Ну как ему объяснить?
— Да сам посуди: ты на полном серьезе требуешь, чтобы я подтвердил, будто все, о чем ты мне рассказал, реально! Все же решат, что я свихнулся! — Для пущего эффекта я выразительно покрутил пальцем у виска.
— Но ты же выслушал меня и готов мне поверить! Или нет? — улыбнулся Клининг.
— Ну… не знаю… — беспомощно запинался я.
Конечно, я был под впечатлением от захватывающего рассказа гнома. Я с детства люблю всякие увлекательные и невероятные истории, но эта была совершенно невероятной. Поэтому я, как любой другой разумный человек на моем месте, отнес бы ее к разряду «Мифы, сказания, легенды и детские сказки».
— Так да или нет?
— Что «да или нет»?
— Так ты веришь, что все, о чем я тебе рассказал, соответствует действительности?
— Нет, не верю!
— Почему?
— Потому что это просто неправдоподобно! — упрямился я.
— Хорошо, поступим иначе. Я стою на твоей ладони? — не унимался Клининг.
— Конечно, ты стоишь на моей ладони, я же не тупой.
— Ты видишь меня? Слышишь? Можешь потрогать?
— Ну разумеется.
— А раньше ты верил, что существуют такие малюсенькие гномы в таких огромных красных колпаках? — осклабился кроха.
— Нет. Никогда в жизни. Я… я…
— Я реален? — гнул свою линию Клининг.
— Не знаю, — неуверенно промямлил я. — Может, я сплю!
— Тебя ущипнуть?
— Нет… только это… это настолько неправдоподобно, — повторился я, уже слегка сомневаясь. Клининг, совершенно непринужденно расположившийся на моей ладони, в одночасье перевернул с ног на голову все мои представления о мире и Вселенной.
— Вот потому ты и должен обо всем этом написать, — терпеливо внушал мне гном. — Черным по белому!
— Пожалуйста, дай мне время. Я должен все спокойно обдумать.
— Ну, как знаешь, — маленькое личико Клининга под огромным красным колпаком озарила улыбка. — Мы еще встретимся.
Он легко взмахнул рукой и внезапно исчез. На моей ладони осталась крохотная радуга, медленно растаявшая в воздухе.
КНИГА
Быстро захлопнув за собой высокую дверь тронного зала, иллантин, верховный маг крошечного народа, встряхнулся, как пес, пытаясь изгнать влагу, пропитавшую его одежду. Мельчайшие капельки воды образовали чудесную радугу и осветили зал яркими красками. Камарин, король крохотных гномов, выглядел немного раздраженным. Нет, он любил и ценил Клининга, с детства был дружен с иллантином, и дружба эта только окрепла с годами, но порой короля утомляло ребячество верховного мага. Вот и сейчас иллантин с лукавым видом взмахнул рукой — и переливы радуги превратились в драгоценные камни. Камарин не мог сдержать смеха, но тут же отвел глаза от сокровища у себя под ногами и взглянул на друга:
— Как дела?
Тот озабоченно покачал головой:
— Ничего не понятно, Голи. — Клининг называл короля его детским именем.
На душу камарина большой черной птицей опустилось мрачное предчувствие. Каждый раз, когда на официальном заседании маг называл его детским именем или просто опускал титул «камарин», дела обстояли хуже некуда. Король взглянул на Вальмина, который, разинув рот, все еще разглядывал мерцающие драгоценные камни у трона.
— Он, Вугур и Вильдо — да и те еще не оправились после падения — вот единственные, кто остался, — вздохнул Клининг.
Король Голиаф понимал, что для вздохов маг имел веские основания. Вальмин, Вугур и Вильдо, мягко говоря, не были образцом добропорядочности. Он взглянул на Вальмина. Один только лихо заломленный его колпак говорил сам за себя. Каждый крохотный гном знал: кончик колпака должен смотреть в небо. Вальмин же дерзко заломил его влево. С правой стороны, над ухом, он украсил колпак цветком маргаритки, хотя это было строго запрещено. Никто ничего не имел против цветка на колпаке, но только очень маленького, а вызывающе огромная маргаритка Вальмина мешала использовать колпак для плавания и полетов. Конечно, крохотные гномы любили цветы даже больше, чем драгоценные камни, но если цветок становится причиной тяжелых травм, это уж слишком! Из-за таких, как Вальмин, Большой Совет вынужден был издать закон, оговаривающий размеры цветов на колпаках. И что же? Вальмин первый его и нарушил! Впрочем, весь народ гномов знал, что, с маргариткой или без, он был лучшим летчиком и лучшим яхтсменом после своего друга Вугура. Трио, состоящее из Вальмина, Вугура и Вильдо, до сих пор брало все кубки на Камаринских играх, проводившихся раз в сорок лет во славу Жемчужного трона.
Король Голиаф вспомнил о том, что Большой Совет уже решил было не отлучать Вальмина и компанию от участия в играх, чтобы усилить накал борьбы, но… сейчас приходилось решать более насущные проблемы. Речь шла о том, чтобы собрать народ гномов, разметанный ураганом, иначе можно ставить крест не только на играх, но и на всем королевстве. Однако существовала еще одна большая опасность, о которой сейчас знал только камарин.
— Вальмин!
Тот сделал два шага вперед и взглянул на своего короля.
— Вальмин, что тебе обо всем этом известно?
— Я не летал, Ваше Величество!
— Почему это? — удивился король.
— У меня запрет на полеты, государь!
Камарин удивленно взглянул на мага:
— Может мне кто-нибудь это объяснить? Вальмину запретили летать? Это что-то новенькое!
— Я наложил на него запрет, — подтвердил Клининг. — Команда Вальмина опять продемонстрировала один из своих рискованных маневров, что привело к массовому столкновению восьмидесяти трех команд. К счастью, травмы в основном легкие, благо луг на месте полетов порос толстым мхом. Ребята отделались испугом и вывихами. Только Вугур и Вильдо получили более серьезные ранения, потому до сих пор и лежат в постели.
Несмотря на видимую суровость, Клининг с сочувствием поглядывал на Вальмина, который вышел из этой передряги без единой царапины. Да и тот не был в обиде на добродушного иллантина, искренне восхищаясь им и его волшебными штучками.
— Что посоветуешь, Клининг? — спросил король.
— Ураган, должно быть, далеко разметал наших. В худшем случае кое-кто оказался за морем, в других странах. Мы должны побыстрее разыскать их и собрать, прежде чем люди и обитатели Той Стороны мира поймут, что произошло.
Голиаф вспомнил: о подобном случае ему когда-то под большим секретом рассказала бабушка.
Ровно четыре тысячи семьсот лет тому назад, во время Камаринских игр в честь вступления на трон его деда, неистовый порыв ветра подхватил команду, в составе которой был отец Голиафа, и унес за моря и континенты до Земли пигмеев. Вызволяя соотечественников, тогдашний иллантин, вопреки миролюбивому характеру крохотных гномов, вынужден был прибегнуть к скрытой угрозе и продемонстрировать всю мощь своего волшебства. В тот год помимо полных мешков с драгоценностями в обмен на унесенных ураганом были отданы несколько необычайно дорогих зеленых жемчужин. Но иным способом нельзя было купить молчание пигмейских богов. Те затянули дремотным туманом Землю пигмеев, и освобожденные крохотные гномы вошли в легенды этого народа как полубоги.