А вот второй атакующий, ни секунды не колеблясь, транкирует парня, лежащего на кушетке. Коннор дёргается и обмякает.

— Вас оказалось не так-то просто найти, мистер Компри, — говорит тот, чей ствол упирается Кэму в грудь. Услышав это, Кэм едва не разражается хохотом:

— Меня? Вы хотя бы имеете понятие, кого только что транкировали?

— Нам наплевать на всяких притонщиков, с которыми вы якшаетесь, — отрезает тот. — Мы пришли за вами.

Кэм смотрит на него в немом изумлении... и внезапно осознаёт, какую ужасную и прекрасную власть ему только что дали в руки. Власть подарить жизнь и власть забрать её. Юноша мгновенно соображает, что даже сейчас, когда он пленник, он может совершить нечто такое, что сделает его героем. Вопрос только какого рода героем и в чьих глазах?

65 • Роберта

Она не входит в дом до тех пор, пока не получает отмашку от командира, что всё чисто. Внутри нападающие сохраняют полную боевую готовность, хотя добыча уже в их руках. Пронзительные крики маленького ребёнка разрывают воздух, словно сирена пожарной машины.

— Мы транкировали мать, — докладывает командир, — но боимся стрелять в ребёнка — доза может оказаться смертельной.

— Правильное решение, — одобряет Роберта. — Сегодня ночью мы и элемент внезапности сохранили, и своей гуманности не утратили. — Однако детские вопли раздражают. — Закройте двери. Уверена — ребёнок скоро выбьется из сил и уснёт.

Роберта следует за командиром на второй этаж. Там, в тёмной спаленке, два бойца из особого отряда «Граждан за прогресс» впечатали Кэма носом в стенку и, завернув ему руки за спину, надевают наручники. Роберта щёлкает выключателем. Комнату заливает свет.

— И почему такие вещи вечно должны делаться в темноте?

Как только наручники защёлкнуты, Роберта приближается к пленнику.

— Поверните его ко мне лицом.

Кэма поворачивают к ней. Роберта окидывает его взглядом. Он молчит.

— Неплохо выглядишь, несмотря на обстоятельства.

— Жизнь беглеца мне, должно быть, на пользу, — яростно шипит он, глядя ей в глаза.

— Ну, это как посмотреть.

— Как вы меня нашли?

Она треплет его по волосам, зная, что он терпеть этого не может, но бессилен помешать из-за наручников.

— Ты исчез с наших радаров ещё до того, как я поняла, что ты сбежал. Я даже думала, что ты покинул страну, но ты оказался умнее, чем кто-либо мог ожидать. Мне даже в голову бы не пришло, что ты укроешься у Людей Удачи, и уж тем более, что они дадут тебе приют. Но этот народ непредсказуем, ты не находишь? В конце концов, отпечаток твоего большого пальца — или, вернее, отпечаток большого пальца Уила Таши’ни — вынырнул на свет, когда карточка некоего Биис-Неба Хабиити была отсканирована в iMotel.

Кэм досадливо кривится, по-видимому, вспомнив точное время и место, когда он коснулся этой карточки, тем самым оставив след.

Роберта укоризненно цокает языком.

— Кэм, Кэм... iMotel? Ты был создан для Фермонтов и Ритц-Карлтонов!

— Вот оказывается, для чего меня создали?

— И для этого тоже. — Роберта смотрит на молодого человека, лежащего на кровати без сознания. — Полагаю, я имею удовольствие познакомиться с мистером Хабиити?

Пауза. А потом Кэм говорит:

— Угу. Это он.

Роберта присаживается на край кушетки, даже не озаботившись заглянуть транкированному в лицо.

— Должно быть, он был в своей резервации звездой, раз его дали тебе в сопровождающие, — говорит Роберта, желая позлить Кэма. — Если бы ты там остался, нам бы понадобилось гораздо больше времени, чтобы тебя найти. Почему же ты не остался?

Кэм пожимает плечами и, наконец, на его лице появляется знаменитая высокомерная ухмылка.

— Филеас Фогг, — молвит он. — Мне хотелось посмотреть мир.

— М-да, до восьмидесяти дней ты не дотянул, но, надеюсь, тебе и так хватило. — Роберта поворачивается к командиру отряда. — Пора завершать операцию.

— Других тоже заберём?

— Не валяйте дурака, — осаждает его Роберта. — Мы получили то, за чем пришли. Ни к чему осложнять дело похищением посторонних.

— А забрать меня — это не похищение? — негодует Кэм.

— Нет. — Роберта с удовольствием хватает наживку. — Согласно закону, твоё задержание рассматривается как возвращение владельцу украденной собственности. Вообще-то, я могла бы заявить в суд на всех обитателей этого дома, но не стану. Я не мстительна.

Они выводят Кэма наружу и тащат к седану, правда, аккуратно, как приказывала Роберта. Ребёнок наверху продолжает надрываться, но теперь, когда они кое-как прикрыли за собой разбитую дверь, вопли слышны уже не так явственно. Беспокоиться не о чем: мать или кто-нибудь из домочадцев скоро очнутся и позаботятся о безутешном малыше. Не утром, так несколькими часами позже.

Они отъезжают. Кэм расположился на заднем сиденье рядом с Робертой; наручники с него пока не сняли, хотя он и ведёт себя смирно. На лице у него всё та же победоносная ухмылка. Признаться, она раздражает Роберту.

— Полагаю, сенатор с генералом подняли шум, когда я удрал?

— Напротив, — жизнерадостно сообщает Роберта. — Они так и не узнали, что ты где-то скрывался. Я сказала им, что мы отправляемся на Гавайи на несколько недель, а потом ты явишься в их распоряжение. Сказала, что ты хотел бы провести некоторое время в клинике, чтобы духовно и физически подготовиться к своей миссии. И, само собой, туда мы сейчас и направимся. Там ты подвергнешься небольшой кортикальной перенастройке.

— Кортикальной перенастройке?.. — переспрашивает он.

— А чего ты ожидал? После сплетения ты проявил значительную склонность к неправильному мышлению. Но сейчас я счастлива сообщить тебе, что нашла эффективный способ, как добраться до неполадок в твоём великолепном мозгу и... выправить их.

Вот теперь, видя, как с лица Кэма сползает ухмылка, Роберта может с наслаждением праздновать победу.

66 • Коннор

Коннор открывает глаза. Он в той же комнате и в той же постели, в которой его транкировали. Этого не может быть. Ведь за ними же приходили! «Нет, стоп, — думает он. — Грейс верно догадалась. Приходили за Кэмом».

— С возвращением из Транкистана!

Коннор поворачивает голову и видит на стуле около кушетки Соню. Он пытается приподняться на локте, но всё вокруг плывёт, локоть соскальзывает, и голова падает обратно на подушку. В мозгах словно колокол гудит.

— Полегче, торопыга. Я-то думала, тебя столько раз транкировали — ты бы уже должен знать, что нельзя вот так вскакивать.

Он собирается спросить про Рису, но в этот момент девушка появляется на пороге.

— Он проснулся?

— Почти. — Соня опирается на трость и встаёт, уступая место Рисе. — Скоро полдень. Пойду открою лавку, не то, гляди, толпа покупателей двери снесёт. — Но прежде чем покинуть комнату, она успокаивающе похлопывает Коннора по колену. — Позже поговорим. Расскажу вам всё о моём муже. Или, по меньшей мере, то, что ещё сохранилось в моём маразматическом мозгу.

Коннор улыбается.

— Уверен, вы помните абсолютно всё вплоть до каменного века.

— Вечно строишь из себя умника.

Соня уходит, а Риса опускается на стул и берёт Коннора за руку. Он сжимает её пальцы, но, в отличие от вчерашнего, делает это крепко, с жаром.

— Я рада, что ты как следует выспался. Тебе нужен был отдых.

— Во время транк-сна не отдыхаешь. Тебя просто нет. — Коннор прокашливается. — Так что вообще произошло?

Риса рассказывает, как их с Грейс никто даже не искал под кроватью и как Кэма сгребли за шкирку и уволокли. Коннор поражается их везению. А может, тут и поражаться особо нечему? Если у этого отряда было задание схватить Кэма, с какой стати им морочить себе голову его попутчиками? Раз-два, и дело в шляпе. Нападавшие даже не догадались, что могли получить добычу побогаче. За одним деревом не увидели леса.

— Кэм мог бы сдать нас, но он этого не сделал, — говорит Риса. — Пожертвовал собой ради нас.