— Это мне рассказала Стани, горничная принцессы Валери. Она случайно подслушала разговор принцессы с ее матушкой, когда та была здесь в последний раз.

— И что же?

— Принцесса получила письмо из Индии. Там все было написано. Она читала его вслух, а Стани случайно услышала из-за двери. Каждое слово, и про кольца на пальцах ног тоже. Написано было, что Маргита очень скучает, что хочет основать школу для девочек в каком-то в маленьком дворике при дворце. Письмо это пришло не по почте. Индийский посланник лично передал его. А еще в то письмо были вложены для принцессы дорогие подарки: золотая заколка, огромный изумруд и чудный бриллиант…

— И кто же писал то письмо?

— Леди Маргита. Ее почерком написано было.

— Значит, она жива?

— Как мы с вами. Она слишком умна, чтобы отдать себя на растерзание диким зверям! Я страшно обрадовалась, что она жива. Но официально этого знать не положено. Официально она умерла. Все это делается из приличия.

— Какая нелепость!

— О нет! Тут дело тонкое. Она же состоит в родстве с баварцами.

— Кто?

— Леди Маргита.

— С какими баварцами?

— С баварскими королями. Она приходится родней и принцессе Валери через два колена.

Я прямо-таки подпрыгнула от этой новости.

— Леди Маргита и принцесса — родственницы?

Лизи, кивнув, наклонилась, чтобы взять серебряное блюдо с марципанами, и протянула его мне. На этот раз я выбрала красное сердечко.

— Да, родственницы, и очень любят друг друга, да и всегда любили, — продолжала Лизи, откусив от зеленого марципанового сердечка, — леди Маргита была свободная и авантюрная женщина, потому они вместе с принцессой Валери и путешествовали подолгу. Как нам ее не хватает! Она была такая веселая. У нее было столько поклонников в Эннсе. Стольких женихов она отвергла! «Лизи, — как-то сказала она мне, — я слишком долго была замужем. Есть на свете вещи и поинтереснее. У меня собственное состояние, и я никому не позволю запереть себя в клетке. Хочу наслаждаться жизнью и делать только то, что мне хочется».

Лизи поставила блюдо обратно на стол рядом с букетом Макарта.

— А как тебе удалось так близко познакомиться с ней, что она рассказала тебе все это? — с любопытством спросила я.

— Я часто готовила для нее кремы и масла для ванн, наряжала ее, когда она собиралась на бал или в театр. Делала из нее куколку. У нее кожа белая, как алебастр, ни одной морщинки, она каждый раз звала меня к себе, перед каждым выходом в свет. А потом много рассказывала о великих женщинах в истории и о том, что они совершили в древние времена. Страшно интересно!

— Она была образованная женщина?

— Еще какая!

— И что же она тебе рассказывала?

— Многое.

— И ты все это записывала?

— Зачем записывать? Я все запоминала, наматывала себе на ус. Вот бы она посмеялась над этими бреднями из английской книги. Она говорила мне: «Лизи, никакой ложной скромности! Что касается техники, да — все это дело рук мужчин. Но, скажи на милость, кто создал самих мужчин? Женщины создали мужчин! Женщины произвели их на свет! И в благодарность за это пусть они строят дома, мостят улицы, делают красивую мебель и балуют нас, женщин, своих жен, возлюбленных, матерей и бабушек, за то, что мы дали им жизнь! Это их долг, их обязанность! Конечно, приходится потрудиться, но должна же быть справедливость на свете!..» — Лизи умолкла, увидев выражение моего лица. Я смотрела на нее как завороженная.

— Лизи, — сказала я, — что это значит: мужчин создали женщины?

Лизи приложила палец ко рту.

— О, простите! Я, кажется, снова заболталась. Извините меня, милая барышня, я совсем не хотела вас смущать. Забудьте, что я тут наговорила! И никогда больше не вспоминайте об этом.

Однако ее слова не возымели никакого действия.

— Но я и не собираюсь забывать об этом. И если ты хочешь, чтобы я помогла тебе в твоих больших планах, скажи мне четко и ясно, как взрослому человеку, почему женщины создали мужчин?

Лизи поправила шафранового цвета юбки и вздохнула.

— Объясни, почему? Почему? И с каких пор? — настаивала я.

— Так было всегда.

— Как это, Лизи? Объясни!

Лизи приложила свой указательный палец к моим губам.

— Если я вам расскажу, все останется между нами?

— Все, до единого слова. Клянусь Богом!

— Да, тогда… я должна сказать вам одну важную вещь. Детей приносит не аист.

— Я это давным-давно сама знаю.

— Да? Вы знаете? Вы знаете, наверное, что мальчиков находят в капусте, а девочек — в розовых кустах? Так, наверное, пишут в вашей английской книжке?

— Лизи! Фройляйн Фришенбах воспитывала меня в современном духе. Она сказала мне, что это все сказки, о чем ты говоришь. Детей приносит повивальная бабка, в своей большой сумке.

— Нет, — гробовым голосом сказала Лизи, — детей приносит не повивальная бабка.

— Нет? Но… кто же тогда?

— Никто их никуда не приносит. Ребеночек вырастает в животе у своей матери.

От ужаса я выронила марципан. Лизи подняла его, сдула пыль и протянула мне обратно.

— Повтори еще раз, что ты сказала.

— Ребеночек вырастает в материнском животе.

— А как он туда попадает, в живот к матери?

— Он туда не попадает. Он просто начинает там расти.

— Так просто? — недоверчиво переспросила я.

— Не так просто. Что-то надо еще сделать, чтобы он там начал расти.

— Что же для этого надо сделать, Лизи? Что?

Лизи энергично покачала головой.

— Не могу сказать. Вы еще слишком молоды для этого.

Вдруг меня осенила страшная догадка.

— Это… когда целуешься… тогда и начинает расти?

— Ну нет! Для этого еще кое-что надо сделать.

— Лизи, скажи, что? Прошу тебя!

Лизи вздохнула.

— Надо исполнить супружеские обязанности!

Ага! Вот в чем дело! Опять дело в проклятом «этом самом»!

— А в чем она состоит, эта супружеская обязанность?

Лизи пожала плечами.

— Прошу тебя, скажи мне все, Лизи!

— Нет, нет и нет! — решительно возразила Лизи. — Больше ни слова! А то ваша гувернантка прибьет меня. Скажу только одно: ребенок растет в животе у своей матери. Растет и растет, а через девять месяцев выходит на свет.

— Откуда?

— Просто выходит! — упрямо повторила Лизи.

— Но откуда? Из пупка?

— Пониже чуть-чуть.

— Откуда пониже?

Лизи избегала моего настойчивого взгляда.

— Через маленькую потайную дверь, фройляйн Минка. Она у вас еще наглухо заперта. Вы еще слишком молоды.

— А потом дверь увеличится до таких размеров, что через нее пройдет весь младенец? Не рассказывай мне сказки. Ты все это выдумала, чтобы напугать меня.

— Ничего я не выдумала.

— Если не выдумала, докажи.

— А то, что женщины во время родов помирают, не доказывает это? — громко и ясно выговорила Лизи.

Вот оно что! Я поежилась, запахнув потуже свой халатик. Так, значит, женщины умирают не от того, что радуются появлению ребенка, как я всегда думала, а от того, что не раскрылась эта проклятая дверца, где бы она там ни находилась.

— Это самая большая тайна на свете! — настоятельно продолжала Лизи. — Во время родов некоторые истекают кровью. Или ребенок не может выйти. Иногда это продолжается несколько дней, могут произойти страшные вещи, иногда ребенка приходится вынимать большими щипцами, и это все очень-очень больно! Поэтому в ваших кругах молодым девушкам перед свадьбой ничего не говорят, ни о чем не предупреждают, а то никто бы и замуж не выходил.

— А взрослые знают это?

Лизи утвердительно кивнула.

— Взрослые знают.

— А прислуга знает?

— Прислуга тоже знает.

— А моя тетушка Юлиана?

— Фрау Танцер? Еще как знает!

Я замолчала. Уважение к тетке выросло еще больше.

— А у леди Маргиты есть дети? — спросила я.

— Нет, у нее нет, — быстро ответила Лизи.

— У нее с английским лордом был платонический брак?

Лизи с удивлением посмотрела на меня.