Жил-был Кутх с женой Мити; дети были — Эмэмкут и Котханамтальхан. Ходили они в лес, добывали зверя. Однажды Кутх подумал, подумал и велел сыновьям остаться дома:

— Детки, посидите дома, не ходите на охоту.

Эмэмкут сказал:

— Что ж, по-твоему, отец, мы будем вчерашней пищей вас кормить?

Ушли они на охоту. Целый день ходили, ничего не нашли. Ходили до темноты. Домой пришли ночью. Назавтра опять пошли на охоту. Увидели две дороги. Остановился Котханамтальхан, подождал старшего брата. Эмэмкут подошел. Котханамтальхан сказал:

— Эй, старший брат, по какой дороге пойдем?

Эмэмкут сказал:

— Почему это мы не можем зверя добыть? Давай по левой дороге пойдем!

Пошли, миновали сопки. А на одной высокой сопке семья людоедов жила. Сказали людоеды:

— А, Кутховы дети сами пришли!

Сразу начали ножи точить. Эмэмкут сказал:

— Может, вы завтра нас съедите? Лучше уж завтра утром съешьте, когда мы встанем!

Людоеды сказали:

— Да, завтра съедим.

Эмэмкут очень умный был, все-все знал. Легли Кутховы сыновья спать. Эмэмкут сказал людоедам:

— Вы не беспокойтесь, мы в ваших руках, никуда не уйдем!

Привязали людоеды к двери свою собаку Лала. Сами все у двери улеглись, заснули. А Кутховы сыновья не спят. Эмэмкут тех людоедов усыпил: так заснули, что ничего не слышат. Ночью Кутховы сыновья встали. Эмэмкут сказал младшему брату:

— Ну, пойдем, Котханамтальхан! Ты впереди иди, да осторожнее, не наступи собаке Лала на уши!

Выпрыгнул Котханамтальхан наружу, не коснулся собачьих ушей. Эмэмкут сзади шел. Всех людоедов потоптал. Ходил по ним, но они не проснулись. Потрогал собачьи уши, — собака тоже спит, не просыпается. Вышел во двор, сказал:

— Ну, пойдем домой!

Пошли они домой, а сами все озираются. Остановились на полпути. А те людоеды проснулись, услышали, что собака Лала рвется с привязи. Сразу встали и увидели: Кутховых сыновей нет. Людоеды сказали:

— Ах, Кутховы дети очень умные, все-все понимают! Ну, мы-то тоже все понимаем! Эй, спустите собаку Лала, догонит она Кутховых детей и схватит, а мы за ней следом пойдем. Да ножи возьмите!

Спустили они собаку Лала с привязи, та сразу помчалась по следу Кутховых сыновей. Нос по земле волочит, язык в обе стороны сует, пена с языка бежит. Вот-вот Кутховых сыновей догонит, уже увидела их! Эмэмкут сказал:

— Надо на дороге засаду устроить. Пойдем назад и спрячемся на обочине: ты с одной стороны, я — с другой!

Спрятались они, копья наготове держат, Эмэмкут сказал младшему брату:

— Смотри, не пропусти ее, прямо коли!

Добежала собака Лала до того места, где братья спрятались. Они сразу вонзили в нее копья с обеих сторон, убили, голову отрезали, повесили мордой в сторону людоедов, брюхо распороли, кишки выпустили. Бросили собаку Лала, пошли домой. Семья людоедов пришла, увидела, что Кутховы сыновья сделали. Сказали людоеды:

— Ах ты, Кутховы дети уже убили ее!

Подошли поближе, посмотрели: голова их собаки Лала висит. Сказали:

— Да, Кутховы дети очень умные, все-все понимают. Убили они нашу собаку. Только на нее и была надежда.

Пошли людоеды обратно.

Подошли сыновья Кутха близко к своему дому, остановились, в дом не входят. Мити увидела детей, сказала мужу:

— Кутх, дети пришли, но в дом не входят, во дворе стоят.

Кутх сразу понял, в чем дело, сказал:

— Что-то с ними случилось!

Вышел Кутх во двор, по обеим сторонам дороги зажег огонь. Пришли сыновья, прошли через огонь. Стали снова жить и радоваться, больше не нуждались.

185. Эмэмкут, Марокльнавт и гуси

Зап. В. И. Иохельсон (см. прим. к № 168).

Опубл.: Kamchadal texts, стр. 103, № К2.14.

В русском переводе публикуется впервые. Пер. с ительменского А. П. Володин.

Жил-был Кутх с женой Мити. Дети у них были: Эмэмкут, Котханамтальхан, Сисильхан, Синаневт, Сирим. Эмэмкут и Котханамтальхан отправились на всю осень вверх по течению реки. Стали промышлять всякого зверя. Эмэмкут никак не мог зверя добыть. Ходил, ходил на охоту — ничего убить не может. Ослабел Эмэмкут, все время лежит. Потом опять они на охоту пошли. Эмэмкут сказал:

— Котханамтальхан, давай будем врозь охотиться!

Пошли врозь. Эмэмкут в лес пошел. Нашел в глубине леса много черемши223. Он ее вместе с корнями вырвал, отнес наверх, на увал, в балагане сложил, чтобы суп потом сварить. Пришел Котханамтальхан, ничего не добыл. Эмэмкут сказал:

— Разведи огонь.

Котханамтальхан развел. Эмэмкут сказал:

— В балагане, что наверху, на увале, я сложил черемшу. Достань ее.

Пошел Котханамтальхан, залез на балаган. Видит — красивая девушка Марокльнавт причесывается, а черемши нет. Застеснялся он этой девушки, сразу пошел обратно, сказал:

— Эмэмкут, не мог я найти черемши, там только хорошая девушка причесывается, очень красивая!

Эмэмкут сразу вышел во двор. Пошел к балагану, залез наверх, увидел красивую девушку. Сразу женился. Марокльнавт сразу родила.

Котханамтальхан застеснялся, пошел домой. Пришел домой. Рассказал Котханамтальхан отцу и матери:

— Эмэмкут женился на красивой девушке Марокльнавт.

Сирим стала всем рассказывать:

— Эмэмкут женился, наша невестка Марокльнавт очень красивая, Котханамтальхан так сказал.

Эмэмкут стал там жить. Однажды Марокльнавт увидела дурной сон. Не отпускает мужа на охоту, говорит:

— Я, Эмэмкут, видела дурной сон — не ходи на охоту!

Эмэмкут сказал:

— Я недалеко пойду. Ты что, будешь вчерашнюю, уже съеденную еду есть?

— Ну ладно, иди!

Ушел Эмэмкут. Только он ушел, вошла старушка Каманхнавт224. Марокльнавт сказала:

— Садись, старуха!

— Не хочу садиться, — сказала старушка. — Марокльнавт, сними одежду, я ее примерю.

Марокльнавт сказала:

— Я, бабка, никогда не раздеваюсь!

— Раздевайся!

— Не разденусь, лучше другую одежду тебе принесу!

— Которую носишь, ту я и примерю.

Стали бороться, повалила старушка Марокльнавт. Сразу раздела ее, во двор вытолкнула. Сама надела одежду Марокльнавт, голову обвязала, легла, как будто больная.

Эмэмкут пришел, увидел жену.

— Эй, что это с тобой? Как будто бы изменилась!

Каманхнавт сказала:

— Давеча я тебе не велела на охоту ходить, вот и заболела!

Спать легли. Крепко заснули. Марокльнавт вошла в дом, покормила ребенка, поплакала. Не могла мужа разбудить. Сперва его всего исцеловала, потом ребенка. Уложила ребенка спать и вышла во двор.

Утром Каманхнавт сказала:

— Эмэмкут, в этом доме неладно, давай бросим его!

Сразу же бросили они дом, уехали. А Марокльнавт, когда приходила ночью, взяла нож Эмэмкута. Сломался у Эмэмкута по дороге полоз. Тут он заметил, что нож потерялся, сказал:

— Э, я забыл дома нож!

Побежал домой. Стал нож искать. Марокльнавт крикнула:

— Эмэмкут, вот твой нож воткнут.

Эмэмкут сказал:

— Ах, это ты, Марокльнавт! Голос у тебя, как прежде, стал!

Не догадался Эмэмкут, что жена его здесь. Взял нож, снова ушел. Поехал домой, приехал к отцу и к матери. Встретили их. Посмотрели домашние: плохая у Эмэмкута жена, дурная женщина, никого не радует. Только ребенка все полюбили. А Каманхнавт была как будто больная все время. Ноги обвязала, но когда есть дадут — все съест.

А Марокльнавт стала жить одна. Пошла она оттуда на теплое место. Сделала из травы кухлянку, торбаза, всю одежду, дом построила. Стала там жить. Весной гуси прилетели, сказали:

— Кто тут на нашем месте устроился?

Один гусь сразу женился на Марокльнавт. Снова стали хорошо жить. Марокльнавт родила. Осенью стало холодно. Другие гуси улетели. Муж Марокльнавт тоже засобирался. Как ему жену взять с собой? Привязал он ее ремешком себе на шею — не может поднять ее. Гусь сказал:

— Ты, Марокльнавт, оставайся здесь, зимуй тут. А я полечу, не то замерзну я и умру.

Полетел гусь, оглянулся назад — снова к жене вернулся, заплакал. Снова полетел, покинул жену. Марокльнавт хорошо зажила, ни в чем не нуждалась. Ее сын на охоту ходил, мелких пташек добывал.