Рассказала в 1966 г. жительница сел. Тигиль Т. Н. Брагина, 59 лет; зап. и пер. Н. К. Старкова. Публикуется впервые.

Варнант № 170.

Жили Кутх и Мити. Однажды Кутх сказал:

— Пойдем за орехами!

Собрались и пошли. Начали собирать орехи. Кутх и предложил:

— Давай, Мити, громко перекликаться, а то медведи ходят. Ты меня окликай, а я — тебя.

Собирают орехи и кричат. Мити кричит: «Кукэвэ!», а Кутх: «Мити! Митивэ!»

Собирают орехи и все время перекликаются. Надоело Мити кричать, она замолчала. А Кутх подумал: «Наверное, Мити медведь съел». Испугался, стало ему жалко Мити.

А Мити подумала: «Сейчас Кутха напугаю». Подползла к Кутху и крикнула:

— Я-ха-ха-ха, Кутха!

Очень сильно испугался Кутх, сразу вороном обернулся и полетел. А Мити осталась одна.

Летел Кутх, летел, видит — балаган и травяной дом. В этом доме жили две девушки, сестры, очень красивые, мастерицы шить и работать.

Вышла старшая сестра, чтобы высыпать сор. Увидел ее ворон. Высыпала девушка сор, Кутх подлетел к ней. Сестра и подумала: «Наверное, это Кутх дразнится». Кинула в него мусором и пошла домой. Младшей сестре сказала:

— Сходи в балаган, принеси пополдничать!

Пошла девушка, поднялась на балаган, и ворон сразу туда полетел и сел. Увидела девушка ворона, сказала:

— Откуда этот воронишка взялся? Сколько здесь с сестрой живу, никогда никого не видела. Только лес.

Обрадовалась девушка, накормила ворона досыта разной ягодой. А Кутх подумал: «Хорошая девушка. Вот бы мой Эмэмкут женился на ней».

Накормила ворона девушка и сказала:

— Прилетай к нам.

Пошла домой. А дома старшая сестра сердится, говорит младшей со злобой:

— Опять, наверное, Кутх проказничал?

А ворон полетел в поселок, перевернулся трижды и тут же опять Кутхом стал. Тем временем сидит Мити дома и плачет, жалеет Кутха.

Вошел Кутх. Мити обрадовалась и спросила:

— Где ты, Кукэ, был?

— Далеко я летал, дом в лесу видел, в доме две сестры: одна злая, а другая — хорошая.

А Эмэмкут, их сын, лежит и слышит, что Кутх говорит. Послушал-послушал и говорит:

— Я бы побывал там, да не знаю, как туда идти.

Кутх предложил:

— Возьми мою кухлянку ворона, лети в ту сторону, увидишь дом в лесу. Там и живут девушки.

Надел Эмэмкут воронью кухлянку и полетел. Далеко залетел. Увидел дом, сразу же сел на него. Вышла старшая сестра, сказала ворону со злобой:

— Опять этот Кутх забавляется!

Забросала ворона мусором, пошла домой, ничего сестре не сказала.

Младшая сестра вышла на улицу, увидела ворона и сказала:

— Снова к нам ворон прилетел.

Поднялась на балаган, ворон тут же к балагану полетел и у входа сел. Девушка говорит ворону:

— Мы в лесу с сестрой живем, никогда никого не видим. Хорошо, что ты пришел!

Стала его кормить, а ворон не ест. Девушка сказала:

— Давешний ворон очень много ел, а ты не хочешь.

Затем говорит:

— Останься и живи с нами!

Сразу ворон Эмэмкутом стал, обнял девушку — и тут же ребенок заплакал. Испугалась девушка и тоже заплакала:

— Как я теперь перед сестрой покажусь?

Эмэмкут успокоил:

— Не бойся! Пойдем вместе!

Спустились с балагана, вошли в дом. Сестра зло так говорит:

— Верно я говорила, что это Кутх забавляется, а теперь вот ты и с ребенком!

Эмэмкут велел ей успокоиться. Старшая сестра перестала сердиться. Начала младшую сестру собирать. Спросила:

— А на чем вы поедете?

Пошел Эмэмкут в лес, свистнул три раза. Тут же олени появились. Собрались они и поехали. Стали подъезжать к поселку, пурга поднялась. Вышел Кутх из дома, сказал:

— Мити, пурга надвигается!

Вышла Мити и ответила:

— Это не пурга, это наш Эмэмкут с женой возвращается.

Кутх попросил:

— Дом тесен у нас, Мити! Попинай немного!

Попинала Мити дом, он и расширился. Мигом различные яства поставили, всех зверей и птиц пригласили. Все долго веселились, а Эмэмкут и по сей день живет.

172. Кутх и лиса

Зап. В. И. Иохельсон (он. прим. К № 168).

Опубл.: Kamchadal texts, стр. 86, № K2.11.

В русском переводе публикуется впервые. Пер. с ительменского А. П. Володин.

Жил Кутх с женой Мити. Кутх сказал:

— Мити, я запор213 на реке поставлю.

Пошел на рыбалку. Поставил запор. Стала ловиться чавыча214 и всякая другая рыба. Пошел Кутх вынимать рыбу из морды215. Тут лиса Петенга пришла. Сразу Кутха соблазнила. Стал он рыбьи головки для лисы Петенги отламывать, а домой безголовую рыбу носить. Сказал жене:

— Медведи запор испортили, все головки у рыб отъедают!

Потом еще прибавил:

— Я, Мити, буду по ночам к запору ходить.

Мити сказала:

— Ладно, Кутх, ходи по ночам!

Не знала Мити, что ее муж обманщик! А Кутх вместе с лисой Петенгой спал, любил ее, как жену. Встанет, сразу к запору идет. Отдаст все рыбьи головки Петенге, а Мити безголовых рыб несет. Вот раз пришел Кутх и сказал, как всегда:

— На, Мити, рыбу!

Посмотрела Мити: опять рыба безголовая.

— Почему ты, Кутх, носишь мне безголовую рыбу? Неужели сам все головки съедаешь?

— Нет, Мити, это медведи. Испортили запор и отъедают головки.

Побыл Кутх дома немного и ушел. Взяло Мити сомнение:

— Что это Кутх туда повадился? Неужели он меня обманывает?

Вечером пошла Мити к Кутху. Пришла, а Кутх вместе с лисой Петенгой лежит, разговаривает. Увидела это Мити, посмотрела и тут же домой вернулась: узнала, куда рыбьи головки деваются. Заострила она длинный кол, позвоночник к нему привязала. Опять вечером отправилась и кол с собой взяла. Пришла. Кутх уже с лисой Петенгой лежит. Воткнула Мити кол лисе в задницу. Заохала лиса:

— Ой, ой, больно!

Кутх сказал:

— Что ты, Петенга?

— Хвост болит!

Вскочила лиса, увидела Мити и убежала в лес вместе с колом, грохоча привязанным позвоночником. Мити сказала:

— Эх, Кутх, какой ты лгунишка! А я-то и правда думала, что ты медведей сторожишь. А ты меня обманываешь!

Кутх сказал:

— Ну, будет, Мити, давай опять станем жить по-хорошему!

Стали они опять хорошо жить и веселиться.

173. Кутх, лиса и волк

Зап. В. И. Иохельсон (см. прим. к № 168).

Опубл.: Kamchadal texts, стр. 155, № К2.22.

В русском переводе публикуется впервые. Пер. с ительменского А. П. Володин.

Адаптированные сюжеты двух известных у многих народов сказок — о старике, обманутом лисой, и о волке, приморозившем по наущению той же лисы свой хвост в проруби. В роли обманутого рыболова здесь — Кутх. Эта же сказка в разных вариантах зафиксирована у азиатских эскимосов и чукчей. В данном случае не исключено влияние и русского фольклора.

Жил Кутх с женой Мити. Перекрыл Кутх речку, поставил морду на гольцов216. Стал Кутх ловить гольцов. Вот однажды лиса решила Кутха обмануть: легла на дороге, притворилась мертвой, как будто замерзла. Идет Кутх, видит — лиса валяется. Обрадовался Кутх. Гольцов на нарту нагрузил. Лису кое-как привязал сзади. И пошел домой. Стала лиса гольцов сбрасывать с нарты, а потом, и сама спрыгнула. А Кутх не заметил, что лиса убежала. Пришел домой, вошел:

— Эй, Мити, убери гольцов и лису там возьми!

Вышла Мити. Гольцов совсем мало. Унесла их, а лису не могла найти. Вошла Мити в дом, сказала:

— Кутх, нет лисы!

— Как нет! На нарте сзади лежит!

— Ты, Кутх, лису не знаешь. Обманщица она!

Снова поехал Кутх на речку. Снова нашел замерзшую лису, взял ее, к нарте покрепче привязал, гольцов нагрузил, отправился домой. Лиса снова сбросила гольцов, а сама не смогла спрыгнуть: крепко ее Кутх привязал. Приехал Кутх домой, говорит:

— Мити, пойди, прибери гольцов и лису возьми, на печку положи, пусть оттает!

Внесла Мити лису в дом, на печку положила. Кутх потрогал лису — мерзлая, не оттаяла еще. Стал Кутх нож точить — лису потрошить собирается. Смотрит лиса — дело плохо. Кутх снова пощупал лису — оттаяла. Только хотел лису потрошить — прыгнула она и погасила огонь. Испугались Кутх с Мити, а лиса выбежала во двор и засмеялась. Кутх сказал: